Книга Москва - Андрей Круз

Выбравшись из штаба, я решил прогуляться по расположению, пользуясь своим удобным, хоть и не совсем понятным статусом «гостя», когда вроде гулять можно, а припахать тебя уже вроде и нельзя. А заодно мне подумать надо бы, почесать в затылке, понять, как и куда жить нам дальше и что для этого необходимо. И в таких мыслях добрёл до КПП.

Инженерная техника работала круглосуточно. Всё ревело, рычало дизелями, воняло сгоревшей соляркой и маслом. Базу окапывали уже серьёзным, почти крепостным рвом, причём сам ров был очень хитрой формы. По идее, любой упавший в него мертвяк должен был пойти по нему и вернуться обратно или попасть под посты, где получить свою пулю. По верху рвов тянулись заграждения из натянутой на колья колючки, за бетонным забором возводились караульные вышки, широкие, крытые, где при необходимости легко разместить целое отделение стрелков, которые могли вести огонь вдоль рвов. Забраться в них полагалось только по подъёмным лестницам, втягивавшимся внутрь, а там можно было даже жить в полной безопасности. Чувствовалось, что в «Пламени» о своей обороне думают ежеминутно, и думают светлые головы — всё было нестандартно, толково. Новые условия, новый противник — и новые решения.

Путь для машин к КПП и воротам теперь был извилист, зажат разбросанными в шахматном порядке бетонными блоками, да и вообще место становилось действительно неприступным. К тому же, как я знал, батарея «саушек»[2]пристреляла почти все возможные ориентиры на подступах. Более чем достаточно. Имелись и миномёты. А вот минировали только отдельные участки за рвами, специально от людей. Тратить мины на бестолково вытаптывающих их зомби никто не хотел, только лишний расход материала.

От КПП направился к учебным полям посмотреть, как там стройка идёт. И тут всё внушало уважение. Огромное пустое поле было раскопано канавами, укладывались фундаментные блоки, местами на них уже клали обработанные бревна, а пара небольших, но добротных изб была уже готова.

Возле одной возились двое плотников, одетые в уже везде привычный военный камуфляж «флора», но явно гражданские с виду. Они как раз приколачивали перила к невысокому крыльцу.

— Мужики, загляну в дом, не возражаете? — спросил я, окликнув их.

Один даже внимания на меня не обратил, а второй, низенький небритый дядька лет пятидесяти, кивнул, достал сигарету, закурил и лишь после этого сказал:

— Зайди, жалко, что ли?

Доски крыльца забухали под подошвами тяжёлых ботинок, беззвучно отворилась на смазанных петлях новенькая дверь. Я вошёл в сени, вдохнул запах свежеоструганного дерева, олифы, прошёл, похрустывая опилками под подошвами, до следующей двери, что вели из сеней в горницу. Огляделся: а хорошо ведь получилось, добротно. В горнице посередине фундамент под печку, которая явно будет делить её единое пространство на две маленькие комнатки. Окошки крошечные, едва свет пускают, так это и хорошо, теплее будет. А больше и смотреть не на что. Вышел обратно в сени и только сейчас обратил внимание на ещё одну дверь. Заглянул за неё… Ага, вот и знак прогресса — унитаз и поддон для душа, выложенный простенькой плиткой. Водопровода нет, но похоже, что наверху бак будет. Больно уж там балки серьёзные, под тяжесть рассчитаны.

— Водовозка будет развозить, трубу не тянули, — сказал вдруг из-за спины плотник, тихо вошедший в сени. — А там наверху бак на двести литров, хоть мойся, хоть для кухни. И греть его можно.

— Умн́о, — поразился я. — А слив куда? В септик?

— А куда же ещё? В септик обязательно, — подтвердил мужик. — Септики к каждому дому пристроены.

— А как вообще народ такие домики получает?

— Это через зампотыла, — махнул рукой куда-то мне за спину мужик. — С ним говорить надо, там решают. Они расселяют, кого в избы, а кого в многоэтажки.

— Ага, понял. Спасибо, — поблагодарил я мужика и вышел на улицу.

Интересно, интересно. Вот так планируешь что-то, планируешь, а потом опять задумываешься: хорошо ли? Ковров — это прекрасно, конечно, да только кто мы там? А тут у нас репутация уже, и имуществом мы готовы делиться. Да и вообще, насквозь знакомая Москва под боком, даром что её мертвецы сожрали. Своя территория вроде как. И дело для всех бы нашлось…

Ладно, потом об этом, сегодня бы мне всё же с зампотылом о чём-то договориться да и порешать вопрос пользования учебной базой для моих бойцов. Не зря же здесь даже офицерский спецназ ГРУ тренируется, база-то самая лучшая. Если бы ещё Пантелеев какого инструктора им дал, особенно тем, кто у нас самый молодой… ну да это вряд ли, мало у него людей свободных. На совещании сказали, что здесь около двух тысяч человек сейчас, и бойцов из них чуть больше четырёх сотен, остальные сплошь гражданские. А задач у этих четырёх сотен выше головы, не успеешь сейчас что-то сделать — дальше поздно будет. Ладно, нам бы к учебной базе доступ. И можно — к материальной. Не откажемся.

Нагулявшись по территории, я направился сразу на обед, мне о нём Татьяна по радио сообщила. А то так бы и шлялся дальше, думок-то в голове как блох на собаке, все не передумаешь. И соблазны, соблазны… Плохо ли, например, оставить здесь всех небоеспособных, прихватив с собой только бойцов? Сколько бы проблем снялось тогда? Много. А так, малым отрядом, да если ещё оснаститься получится… Это сколько геморроев вместе с головной болью снимается? Да не сосчитать. Впрочем, что пока об этом думать, думкой дурень богатеет.

Вернувшись в гостиничный корпус и зайдя в столовую, я обнаружил там уже одних наших. Алина Александровна сказала, что все прибывшие с нами направились на обязательный медосмотр. Тут решили беречься от всего, даже от эпидемий. Нас на осмотр не приглашали потому, что мы не вливались в общество, а должны были ехать дальше.

За обедом я сидел с Алиной Александровной, которая расспрашивала, что делается за пределами территории «Пламени». Поговорить до этого дня толком так и не получалось, то одно мешало, то другое, суетная была жизнь. Сегодня в первый раз вот так все вместе за стол уселись, а то в другие дни кто-то обязательно в наряде был, на чердаке сидел.

Когда я рассказал, что явно наступает перелом в пользу мертвяков, Алина Александровна кивнула и сказала: «Так примерно я и рассчитывала. Ещё дня четыре-пять, и живых людей иначе как в укреплениях не останется в этих местах». А я задумался над тем, когда же вообще освободятся дороги на достаточное расстояние от Москвы? Хотелось бы дождаться того момента, когда банды беспредельщиков, такие как та, с которой мы столкнулись, будут вытеснены мертвяками. Через мертвяков-то мы на своих машинах проедем, я уверен, а вот через вооружённые засады? Очень даже сомнительно. А схлынет поток беженцев с дорог, исчезнут и мародёры, как мне кажется. Что им тогда на пустых трассах делать? Найдут себе другое занятие.

Ещё одна новость: очень странно стал вести себя дегтярёвский кот. Как будто чувствуя что-то подозрительное в воздухе, он всё время ходит следом за Алиной Александровной, даже в столовую, где укладывается рядом с ней на длинной лавке. И что ещё интересней — так поступают и другие коты, которых на базе было немало, ведь сюда ехали семьи в полном составе, никого не бросали. Хватало здесь и собак, и попугаев, и морских свинок в клетках. Интересно, что кобель Мишка облюбовал себе для сна и отдыха пространство под одним из наших «Садко», где и проводил большую часть времени, вальяжно развалившись на земле. Но нас это обрадовало, потому что мы поначалу ума не могли приложить, куда размещать эту здоровенную собаку.