Книга Гепард - Михаил Соболев

– Да, о прошлом. Оно тянет назад. Нужно с ним проститься. Сходи на кладбище, Игорь. Вот увидишь, тебе станет легче.

8

Он не сразу нашел это место. Но когда отыскал, то надолго там остался. Аккуратная могила. Ровная надпись. Беленко Ира. Дата рождения и смерти. С фотографии на Игоря смотрела Первая Любовь. Ожили сцены из прошлого.

Первое знакомство. Поздний вечер. Пьяные парни пристают к какой-то девушке. При виде Игоря и после его двух болезненных «предложений уйти» незнакомка оказалась спасена. Она сказала ему просто: «Спасибо», – и скрылась в соседнем доме.

Повторное знакомство. Городские соревнования по лыжным гонкам. Стремительный бег. Поворот. Взобраться на горку. Съехать с горы. Стоп. Возле дерева сидит и плачет девушка. Рядом с ней лежат поломанные лыжи. Все участники соревнований проносятся мимо. Нет никакого дела до чужой боли. Кропоткин остановился рядом и снял лыжи. Девушка нуждалась в помощи. Не справившись с управлением, она на скорости врезалась в дерево. Игорь взвалил на себя две пары лыжного снаряжения и, взяв девушку под руку, пошел обратно.

Они легко подружились. Оба учились в выпускных классах. Молодые, наивные… Им так хотелось все быстрее испробовать, испытать… Первый поцелуй. Первая ласка. Водоворот страстей.

Родители Игоря выступали против гражданского брака, но молодые любовники намеревались пожениться после школы, потом решили подождать до 18 лет. Он учился в педучилище, а она работала в своей школе лаборанткой.

Повестка из военкомата. Проводы. Ира, словно что-то предчувствуя, плакала и не хотела отпускать любимого. Ее силой оттащили от поезда, на котором уезжал Игорь.

Первые месяцы они писали друг другу горячие любовные письма. Потом вдруг… тишина. Кропоткин уже служил в «Витязях». Он долго терпел молчание любимой, потом написал домой короткое письмо – ультиматум: «Мама, если не сообщишь, почему мне не пишет Ира, то я самовольно уйду из части. Если Би вышла замуж за другого, напиши. Я переживу эту потерю. Обещаю быть взрослым. Даю тебе две недели на ответ. Игорь».

Ответ от матери пришел очень быстро. Новость ошеломила. Ира погибла, попав под машину. Так уж получилось, что в этот день проходили спарринги. Инструкторы «обрабатывали» вчетвером каждого бойца по очереди. Должны были «обрабатывать»…, просто начали с Кропоткина. Игорь как с цепи сорвался. Дрался в полную силу и, выпрыгнув из круга, стал от души «крушить» инструкторов. Что только ни пытались с ним сделать, но окружить его не удавалось. Он просто выпрыгивал из круга, делая сальто, и бил инструкторов. Когда по команде полковника Грибнина в бой вступили все бойцы спецотряда и скрутили Игоря, стали известны итоги. На полу лежали в нокауте четверо инструкторов и связанный Кропоткин. За нарушение условий поединка Игорь получил наказание – дежурство на кухне, а за оригинальность ведения боя его назвали «Гепардом».

На кухне ему дали тупой нож, которым он разделывал говяжьи туши, вымещая при этом переполнявшую его душу ярость и боль потери. Через неделю Игоря отправили на выполнение боевого задания. Первое убийство. Снова боевое задание. Солдаты из дисбата вооружены автоматами убитых ими часовых. Короткий безжалостный бой. Учения. Тренировки с утра и до поздней ночи, без перерывов. Стрельба, маскировка, подрывное дело, парашютная и рукопашная подготовка. Системы вооружений. Топография. Спецприемы. Команды и сигналы стран вероятного противника. Водолазная подготовка. Зачеты. Экзамены. «Коридор боли»

– последний этап подготовки. Один на один с неизвестностью. Каждая комната таила нового соперника. Шагать можно только вперед. Назад идти тоже можно, но никто не шел. Вперед и ни шагу назад.

За всей этой армейской суетой, когда не успеваешь замечать часы, когда валишься в постель и мгновенно засыпаешь, боль притупилась. В прошлое ушло чувство мести.

– Я уезжаю, моя милая Би, – говорил Кропоткин фотографии на кладбище. – Я уезжаю из этого города, чтобы никогда сюда больше не возвращаться. Я буду учить детей, Би. Помнишь, я говорил тебе о своей мечте? Конечно, помнишь. Ты собиралась тогда ехать со мной куда угодно, хоть на край земли. Но видно не Судьба, малышка. Встретимся в другой жизни. Прощай.

Поцеловав бумажный лист, парень быстро зашагал домой. Ему не стало легче. Наоборот. Его охватила тоска, боль неисправимой потери. Игорь думал, что рана на сердце зажила, но ошибся. Он уезжал из города, мрачно пообещав себе, что еще долго не пустит в свою жизнь женщину.

9

– Вы в Кировск? Ой, и я туда еду. А вы к кому? По делам? А я вот к дочке в гости, – тарахтела соседка Игоря в купе пассажирского поезда «Ижевск – Кировск».

Кропоткин проснулся десять минут назад и, спустившись со второй полки, привел себя в порядок. Усевшись возле окна, он молча разглядывал мелькавший за окном пейзаж.

Соседка по купе, крупная женщина, 45–50 лет, с большими бородавками на лице, говорила не умолкая. Невысокого роста, тучная, с небрежно покрашенными волосами, она походила на типичную деревенскую женщину, задавленную безысходностью. Узнав, что парень впервые едет в Кировск и ничего не знает о поселке, соседка рассказала ему все, что знала. За шесть часов монолога женщины Игорь много узнал о поселке, где он собирался жить и работать, о его обитателях и нравах, царивших здесь.

– Ой, сынок, – тарахтела женщина. – Раньше-то как хорошо было. Крупный железнодорожный узел. Крупные магазины. Столько людей жило. Дворов, наверное… сейчас подсчитаю… Да, дворов пятьсот, нет, триста. Да, точно. Триста дворов. Школу построили четырехэтажную. Дворец культуры выстроили. Больницу увеличили по размерам. Многоэтажки даже построили, социализм ведь был. Совхоз работал. Все поля засеяны. Рожь, пшеница, рис. Колхоз лучшим в районе был. А потом, как началась перестройка, все стало разваливаться. Сначала совхоз, потом ремонтное депо закрыли. Мастерские разграбили. Магазин один остался, и то в нем кроме заграничных харчей ничего нет. Окорочка. Тьфу, тоже мне мясо.

– А люди, какие стали злые?! – продолжала она. – Раньше добрее были. В сто раз добрее. Одичал народ. Ни работы нет, ни денег. Только продавцы да милиционеры зарплату вовремя получают. Остальные – кто как, кто что вырастит, то и ест. А воровства-то стало… Сосед у соседа крадет. Дожились! Раньше как было? Случилась беда, к соседу за помощью бегут. А сейчас что? Разбрелись все по кучкам. Каждый сам по себе. А молодежь какая, а? Ой, мне эта молодежь! Пьют ведь все. Девки курят больше парней. А как одеваются, а? Словно не на улицу вышла, а из постели выпрыгнула. А матерятся-то как, ужас! Я таких слов даже не слыхала.

– А вы не знаете, почему? – неожиданно спросил Кропоткин, терпеливо слушая этот монолог.

Сидящая перед ним женщина относилась к тому типу людей, которым никогда ничего не нравится.

– Как почему? – сбилась собеседница. – Так ведь от безысходности они такие. Им же некуда пойти. Ни кино нет, ни развлечений никаких. Только дискотека осталась, где все до одного пьяные. Дерутся постоянно, даже девки кулаками размахивают. Совсем с ума посходили.