Книга Свадьба - Даниэла Стил

— Почему вы думаете, что он бы на вас женился? — Порой Аллегре казалось, что доктор Грин похожа на маленького хорька, который залезает во все уголки и все вынюхивает, вынюхивает. — Он когда-нибудь это говорил?

— Мы на эту тему не разговаривали.

— И вас это не удивляет, Аллегра?

— Какая разница? С тех пор прошло два года, — начинала раздражаться она. Аллегра терпеть не могла, когда доктор Грин принималась за свои бесконечные расспросы. — Какое это имеет значение сейчас? — Все равно она слишком молода и слишком занята своей карьерой, чтобы выходить замуж.

— А как насчет Брэндона?

Доктор Грин никогда не забывала о Брэндоне, но Аллегре почему-то не нравилось обсуждать его с психоаналитиком. Ей казалось, что доктор Грин не понимает его ситуации или не осознает, как сильно травмировал его вынужденный брак.

— Когда он подает на развод?

— Когда они решат финансовые и имущественные вопросы, — обычно отвечала Аллегра, рассуждая как адвокат.

— А почему бы им не отделить одно от другого и не заняться сначала разводом? Ведь потом можно сколько угодно заниматься разделом имущества.

— Зачем? Какой в этом смысл? Нам же не обязательно жениться.

— Верно, не обязательно, но хочет ли он жениться? А вы, Аллегра, хотите за него замуж? Вы когда-нибудь обсуждали этот вопрос?

— Нам незачем его обсуждать, мы прекрасно понимаем

друг друга. Мы оба заняты, оба делаем карьеру, да и встречаемся только два года.

— Некоторые люди женятся и выходят замуж и после более короткого знакомства. Суть в другом. — Доктор Грин впилась в Аллегру взглядом своих проницательных карих глаз. — Не связались ли вы снова с мужчиной, который не хочет брать на себя обязательства?

— Конечно, нет! — Аллегра в который раз тщетно попыталась избегнуть пронизывающего, как луч лазера, взгляда. — Просто еще не время.

Обычно на этом месте доктор Грин кивала и ждала, что она скажет дальше.

За два года почти ничего не изменилось, только Аллегре было сначала двадцать семь, потом стало двадцать восемь, а теперь двадцать девять, в то время как раздельное проживание Брэндона с женой длилось уже два года. Его дочерям, Николь и Стефани, исполнилось одиннадцать и девять лет, а Джоанна до сих пор не преуспела в поисках работы. Как и Брэндон, Аллегра объясняла последнее обстоятельство отсутствием у нее образования. Незадолго до рождения старшей дочери Джоанна бросила колледж.

Кстати, следующей записью на автоответчике Аллегры была запись Николь. Девочка надеялась, что все в порядке и в выходные Аллегра приедет с ее папой в Сан-Франциско. Она соскучилась и мечтает, как они все трое будут кататься на коньках.

— И еще… мне очень понравился свитер, который вы прислали мне на Рождество… Я хотела написать письмо, да забыла, а мама говорит… — В трубке повисло смущенное молчание. Девочка пыталась собраться с мыслями. — В эти выходные я обязательно напишу вам письмо. До свидания. Всего хорошего… — Девочка ойкнула и, спохватившись, что не представилась, поспешно добавила: — Это Ники. Пока.

Все еще улыбаясь, Аллегра прослушала следующее сообщение — от Брэндона. Он предупреждал, что все еще в офисе и задержится допоздна. Его сообщение было последним.

Аллегра выключила автоответчик, допила минеральную воду, выбросила пустую бутылку в мусорное ведро и взяла телефон, чтобы позвонить Брэндону на работу.

Сидя с телефонной трубкой в руке на кухонном табурете, обхватив ногами его металлические ножки, она выглядела высокой, тонкой и очень красивой, но не сознавала этого. Аллегра так долго жила в окружении красивых людей, что красота лица и тела не была для нее чем-то необычайным и интересовала ее куда меньше, чем духовный мир. О собственной же красоте она никогда не задумывалась и от этого только становилась естественнее, так как все ее внимание было сосредоточено на окружающих ее людях.

Брэндон снял трубку своей личной линии на втором гудке; по голосу чувствовалось, что он занят и недоволен тем, что ему помешали. Сразу ясно, что он работает.

— Брэндон Эдвардс слушает.

Аллегра улыбнулась. Ей нравился его голос — глубокий, низкий, сексуальный, — а еще больше нравилась его манера говорить. Высокий светловолосый Брэндон был всегда подтянут и аккуратен; одевался он, пожалуй, в несколько консервативной манере, но Аллегру это устраивало. Во всем его облике чувствовалась некая цельность и безупречность.

— Привет, я получила твое сообщение, — сказала Аллегра, не представляясь, но Брэндон узнал ее сразу же. — Как прошел день?

— Ужасно, и кажется, он никогда не кончится.

Голос Брэндона звучал по-прежпему устало. Аллегра не стала рассказывать о своих делах: Брэндона не интересовали клиенты фирмы, где она работала, и он всегда держался так, будто ее сфера деятельности — это не юриспруденция, а так, пустая забава.

— На следующей неделе начинается процесс, а я до сих пор не разобрался с некоторыми материалами следствия. Хорошо еще, если я выйду отсюда до полуночи.

— Хочешь, я привезу тебе что-нибудь перекусить? — заботливо предложила Аллегра. — Могу привезти пиццу.

— Не стоит, я лучше подожду до дома. Не хочу прерываться, к тому же у меня с собой есть бутерброд. На обратном пути что-нибудь куплю, если будет не слишком поздно и если я все еще буду тебе нужен.

В его голосе появилась теплота, и Аллегра улыбнулась.

— Ты мне всегда нужен. Приезжай когда угодно, я тоже взяла с собой работу. — В портфеле Аллегры лежали документы, касающиеся предстоящего турне Брэма Моррисона. — Мне есть чем заняться до твоего возвращения.

— Вот и хорошо, увидимся позже.

Вдруг Аллегра вспомнила:

— Подожди, Брэндон, сегодня звонила Ники. Наверное, она что-то перепутала, потому что ждет нашего приезда на выходные в Сан-Франциско. Но мы же собирались туда на следующей неделе, правда?

Аллегра имела в виду, что в предстоящий уик-энд Брэндон должен пойти вместе с ней на церемонию вручения «Золотого глобуса», а в следующие выходные они обещали детям приехать в Сан-Франциско.

— Честно говоря… наверное, я сам что-то сказал… Знаешь, все-таки имеет смысл съездить туда до начала процесса. Когда начнутся слушания, вряд ли я смогу куда-то вырваться даже ненадолго.

Казалось, Брэндон испытывает неловкость, пытаясь что- то объяснить. Повернувшись к окну, Аллегра с отсутствующим видом уставилась в темноту и нахмурилась.

— Но мы не можем ехать на этой неделе! И мама, и папа — оба выдвинуты на премию, трое из моих клиентов тоже, в том числе и Кармен Коннорс. Неужели ты забыл?

Не может быть, чтобы Брэндон передумал! Они обсуждали этот вопрос чуть ли не месяц, начав еще до Рождества.

— Нет, не забыл. Видишь ли… Вот что, Элли, сейчас мне некогда, если я буду тратить время на разговоры, то не выйду отсюда и до утра. Может, поговорим позже?