Книга Воин из снов - Шеррилин Кеньон

В мастерской было шумно от механических устройств и радио, игравшего «Живи своей жизнью» в исполнении Ти Ай. Несколько мужчин непринужденно разговаривали и шутили во время работы. Один из них подпевал фальшивя, пока закачивал воздух в колеса красного джипа.

Фобос остановился у белого «Интрепида»[4], рядом с которым стоял Кратус. Кратус поднял взгляд и его лицо мгновенно застыло, прежде чем он снова опустил глаза и продолжил работу. Фобос подошел ближе:

— Нам нужно поговорить. — Кратус не обращал на него внимания. — Кратус…

— Я не знаю, что вам здесь нужно, — произнес мужчина постарше в таком же, как у Кратуса, комбинезоне, останавливаясь рядом с Фобосом. — Но вы понапрасну теряете свое время, пытаясь поговорить со стариной Джерико. Парень немой. — Мужчина покачал головой. — Ему, в общем-то, это и не нужно. Он творит настоящее волшебство с машинами. — Мужчина поглядел на остальных и засмеялся. — Пытаются поговорить с Джерико… — К его смеху присоединились другие смешки, и он отошел, чтобы заняться джипом, у которого подпевал мужчина.

— Джерико, — сделал еще одну попытку Фобос. — Пожалуйста, выдели мне одну минуту своего времени.

Если бы взгляды могли убивать, Фобос уже стал бы далеким воспоминанием. Джерико подбросил в воздухе гаечный ключ и пошел к другому автомобилю.

Фобос кинул взгляд на Дельфину, которая в ответ лишь пожала плечами. Она не имела понятия, как убедить его.

Вздохнув, Фобос поплелся за ним.

— Ну хватит, в самом деле, я…

Джерико развернулся так стремительно, что Дельфина даже не поняла, что он двигался, пока не увидела, как он прижал Фобоса к капоту автомобиля, вцепившись ему в горло.

— Отвали или сдохни, ты, вонючий ублюдок, — зарычал он на древнем греческом языке богов, в ярости ударяя Фобоса головой о капот.

Механики, которые услышали этот низкий рык, замерли, уставившись на него.

— Будь я проклят, — сказал высокий, стройный афро-американец. — Он все же умеет говорить. Кто-нибудь знает, что это за язык?

— Русский?

— Нее, я думаю, это немецкий.

— Приятель, — молодой парень потянул Кратуса за руку. — Если ты собираешься сделать на капоте вмятину, то за нее вычтут из твоей зарплаты.

С выражением угрозы на лице Кратус отшвырнул Фобоса от себя, словно тряпичную куклу. Бог прокатился через половину помещения прежде, чем смог остановиться.

Фобос поднялся на ноги. На его лице читалась неуверенность. Он заговорил, используя их язык, чтобы люди не смогли понять, о чем речь.

— Нам нужна твоя помощь, Кратус.

Проходя мимо него, Кратус толкнул его плечом, заставив Фобоса сморщиться от боли и потереть руку. Он снова подошел к «Интрепиду»:

— Кратус мертв.

— Ты единственный, кто…

Кратус зарычал на него:

— Вы для меня умерли. Все вы. А теперь проваливай.

Дельфина мысленно обратилась к Фобосу:

— Может, мне войти?

— Нет. Не думаю, что это поможет. — Фобос повернулся к Кратусу. — В твоих руках судьба всего мира. Разве тебя это не волнует?

Дикий взгляд Кратуса, которым тот ответил ему, сказал, что нет. Ну, и что он может проваливать в Тартар и гнить там.

Дельфина вздохнула. Что же теперь делать? Им нужен этот бог. Тот, кто мог бы почерпнуть силы из первоначального Источника и сразиться с самым злобным из существ. Без Кратуса у них нет шансов на победу над Нуаром и его армией скотосов.

К Кратусу приблизился пожилой мужчина:

— Послушай, ты откуда родом?

Кратус проигнорировал его и в тишине вернулся к работе.

Фобос подошел и встал рядом.

— Зевс готов простить тебе то, что ты сделал. Он предлагает тебе вернуть твою божественность. Мы отчаянно нуждаемся в тебе.

Фобос разочарованно вздохнул, поскольку Кратус продолжал молчать.

— Слушай, я понимаю, почему ты так рассвирепел. Но на кону жизнь моего брата. Если ты мне не поможешь, Нуар уничтожит его.

Кратус даже не вздрогнул, продолжая работать.

На лице Фобоса задергался мускул.

— Прекрасно. Когда миру настанет конец, и каждый здесь будет мертв, вспомни, что ты был единственным, кто мог остановить это.

Кратус продолжал игнорировать его. Фобос развернулся и пошел назад к ней.

Дельфина ждала, что Кратус передумает и остановит Фобоса. Но тот, казалось, подразумевал именно то, что сказал ранее. Его это не волновало.

Даже она, чьи эмоции были весьма сдержанны, имела больше чувств, чем выказывал этот мужчина.

— В общем, нам конец, — зловеще предрек Фобос, присоединяясь к ней. — Возможно, нам следует примкнуть к другой команде, прежде чем из нас сделают солянку.

Дельфина снова бросила безнадежный взгляд на мужчину в гараже.

— Может быть, мне стоит попытаться.

Фобос покачал головой.

— До него не достучаться. Он не поможет.

— Я могу попробовать войти с ним в контакт в его сне сегодня ночью. Там он не сможет убежать от меня.

Он не сказал ей «нет», но его взгляд повторил, что, по его мнению, она впустую потратит свое время.

— Хочешь, чтобы тебя кто-нибудь подстраховал?

— Думаю, в одиночку я достигну большего результата.

Фобос фыркнул.

— Удачи. Если понадоблюсь, я — наготове.

Дельфина оглянулась на Кратуса. Он работал, но в его единственном глазу она увидела муку. Та мука была такой глубокой и пронзительной, что заставила ее сердце сжаться…

Как странно иметь подобные чувства. Но они ничего не значили. Она должна выполнить свою миссию.

Увидимся сегодня ночью. И она определенно не собиралась потерпеть неудачу.

Джерико прервал работу, увидев, что смазочное масло покрыло татуировку на его руке. Этот рисунок он сделал, чтобы спрятать слова осуждения, которые выжгла на коже по приказу Зевса его собственная мать. Его снова пронзили старые воспоминания, когда он припомнил то, как Олимпийцы набросились на него. И все потому, что он отказался убить младенца. Закрыв глаза, он ясно вспомнил тот момент. Маленькая хижина… крики богини, молившей его о милосердии:

— Убей меня, не моего ребенка, пожалуйста! Во имя Зевса, младенец невинен! Я сделаю все, что угодно.

Он крепче сжал ребенка, полный решимости выполнить свои обязанности. Отец малыша навалился на него сзади, но бог боли Долор поймал его и бросил на пол перед богиней, которая так отчаянно пыталась спасти свою семью.