Книга Освобожденный любовник - Дж. Р. Уорд

Бутч знал об этом. Черт, они были лучшими друзьями, и парень понимал Ви лучше остальных. Марисса тоже знала, потому что не была глупа. И Братство знало, ведь с этими древними олухами невозможно сохранить ни одной тайны.

Но они ничего не имели против.

Но не он. Он не мог выносить эти чувства. Или себя.

— Собираешься мерить остальные свои шмотки? — спросил он на выдохе. — Или хочешь еще немного поныть о своих штанах?

— Не заставляй показывать тебе средний палец.

— Зачем лишать тебя любимого занятия?

— Потому что палец у меня уже отнимается. — Бутч подошел к дивану и подхватил нагрудные ножны. Он надел их на широкие плечи, и кожа идеально села на его торс. — Обалдеть, как тебе удалось их так хорошо подобрать?

— Я измерял тебя, помнишь?

Бутч застегнул их, потом наклонился и провел пальцами по крышке черной лакированной коробки. Он задержался на золотом гербе Братства Черного Кинжала, затем пробежал по символам Древнего Языка, звучащим как Дестроер[3], потомок Рофа, сына Рофа.

Новое имя Бутча. Древняя, благородная родословная Бутча.

— Ну, ради Бога, открой уже коробку. — Ви затушил сигарету, скрутил еще одну и снова закурил. Черт, хорошо, что вампиры не болеют раком. В последнее время он курит одну за другой, как уголовник. — Давай же.

— Я все еще не верю в это.

— Просто открой чертову коробку.

— Я правда не…

— Открой. Ее. — Ви так нервничал, что мог взлететь с гребаного кресла.

Коп открыл замок из чистого золота и поднял крышку. В колыбели из красного атласа, лежали четыре одинаковых черных кинжала, каждый из которых был идеально сбалансирован под Бутча и смертоносно заточен.

— Дева Мария, Матерь Божья… Они великолепны.

— Спасибо, — выдохнул Ви. — Я еще и печь умею.

Карие глаза Бутча метнулись через всю комнату.

— Ты сделал их для меня?

— Ага, но это ерунда. Я делаю их для всех нас. — Ви поднял руку в перчатке. — Я с теплом на «ты», как видишь.

— Ви… спасибо.

— Проехали. Как уже говорил, я спец по клинкам. Постоянно этим занимаюсь.

Да… может, просто не с таким усердием. Он четыре дня трудился над кинжалами для Бутча. От шестнадцатичасового марафона работы его проклятой светящейся рукой над многослойной сталью у него горела спина, и болели глаза, но, черт возьми, он был настроен сделать каждый из них достойным мужчины, который будет ими орудовать.

И все же, они были недостаточно хороши.

Коп вытащил и взял в ладонь один из кинжалов, и его глаза вспыхнули.

— Господи… только погляди на эту вещь. — Он махнул оружием перед собой. — Никогда не держал ничего, столь хорошо сбалансированного. А рукоятка. Боже… идеально.

Ви обрадовался похвале больше, чем когда-либо.

Ровно, как и чертовски разозлился.

— Ага, ну они и должны быть такими, верно? — Он затушил самокрутку о пепельницу, сминая слабый огонек на конце. — Бессмысленно выходить на поле боя с набором от Ginsus[4].

— Спасибо.

— Не за что.

— Ви, я серьезно…

— Да иди ты. — Когда не последовало ничего сопливого в ответ, Ви поднял голову.

Черт. Бутч стоял рядом с ним, в его карих глазах сквозило знание, которое Ви оставил бы при себе.

Он перевел взгляд на зажигалку.

— Забей, коп, это просто ножи.

Черный кончик ножа скользнул под подбородок Ви, вынуждая поднять голову. Когда его вынудили встретиться взглядом с Бутчем, тело Ви напряглось. Потом задрожало.

Оружие соединяло их тела. Бутч сказал:

— Они великолепны.

Ви закрыл глаза, презирая себя. Он намеренно прижался к кинжалу так, что тот уперся ему в горло. Проглотил вспышку боли, прямо до кишок, используя в качестве напоминания, что он хренов извращенец, а извращенцы заслуживают боли.

— Вишес, взгляни на меня.

— Отвяжись.

— А ты заставь меня.

На какое-то мгновение Ви почти бросился на парня, приготовился выбить из него всю дурь. Но потом Бутч произнес:

— Я просто благодарю тебя за что-то очень крутое. Ничего особенного.

Ничего особенного? Глаза Ви широко распахнулись, а взгляд засиял.

— Чушь. По хорошо известным тебе долбаным причинам.

Когда Бутч убрал лезвие и опустил руку, Ви почувствовал, как тонкая струйка крови побежала по шее. Теплая… и нежная, как поцелуй.

— Только не говори, что тебе жаль, — прошептал Ви в тишине. — Я склонен к насилию.

— Но мне действительно жаль.

— Не о чем сожалеть. — Черт, он не мог больше жить с Бутчем. С Бутчем и Мариссой. Постоянное напоминание о том, чего он не может иметь, и не должен был хотеть, убивало его. Бог знает, он и так был в не лучшей форме. Когда он последний раз спал целый день? Недели, недели назад.

Бутч вложил кинжал в нагрудную кобуру рукояткой вниз.

— Я не хочу причинять тебе боль…

— Мы больше не будем обсуждать это. — Приложив палец к горлу, он поймал кровь, пролитую кинжалом, сделанным им же. Когда он слизнул ее, открылась потайная дверь в подземный туннель, и запах океана заполнил Яму.

Марисса вышла из-за угла, всегда красивая, как Грейс Келли[5]. За длинные белокурые волосы и правильные черты лица, ее считали красивейшей женщиной всей расы, и даже Ви, предпочитающий другой тип, был вынужден признать это.

— Привет, мальчики… — Марисса замерла и уставилась на Бутча. — Боже… мой… ты посмотри на эти штаны.

Бутч поморщился.

— Ага, знаю. Они…

— Можешь подойти сюда? — Она начала отступать в сторону их спальни. — Ты нужен мне на минутку. Или десять.

Связующий запах Бутча вспыхнул как спичка, и Ви хорошо знал, что тело парня уже было готово к сексу.

— Детка, ты получишь меня настолько, насколько пожелаешь.

Прежде чем покинуть комнату, коп бросил взгляд через плечо.

— Обожаю эти штаны. Передай Фритцу, что я хочу пятьдесят пар таких же. Срочно.

Предоставленный сам себе, Ви потянулся к музыкальному центру и врубил альбом Мимса[6]«Музыка — мой Спаситель». Когда загремел рэп, Ви вспомнил, как включал его, чтобы заглушить мысли посторонних. Сейчас, когда видения прекратились, как и его чтение мыслей, он запускал басовые хиты, чтобы не слышать, как его сосед по комнате занимается любовью.