Книга По дороге в легенду - Лев Кругликов

Может, зря я так ждал возвращения чувствительности? Похоже, что тело мое находится в отвратительном состоянии. Похмелье было бы лучше. На порядок. Нет, даже на два порядка. Десятичных. Аккуратно шевелим пальцами... кистями... локтями... Тихо, тихо, мало ли кто меня ненароком услышит. Кстати, хороший вопрос – кто или что меня разбудило? Неужели они научились работать со стасисом? Или он таки сдох сам по себе – что, конечно, более вероятно. Пальцы... Кисти... Стопы... Прекрасно. Работает. Проверка зрения. Сколько пальцев? Семь. Все на месте. Хоть что-то радует.

Слух. Снаружи – почти тишина. Кажется, кто-то бродит. Хотя нет, уже не бродит. Уже чего-то там жрет. Завидую, совершенно искренне. Я дико, безумно, до бешенства голоден. Впрочем, если кто-то бродит – может, это какое-нибудь вкусное животное?

Обоняние. Вот тут жаловаться на включившиеся чувства не стоило. Потому что пахло кровью. Вкусно. Пусть кровь уже успела засохнуть – все равно ради этого запаха стоило проснуться. В такие моменты я даже горжусь своей расой – не знаю, как там эльфы, гномы, тролли, орки, сидхе, эттины, люди, кэрсы и прочие, а мы, д’эссайны, всегда были уверены: если пробуждение сопровождается возможностью пожрать – то день задался.

Так как средний д’эссайн – это хищник с широким ареалом обитания, неплохой живучестью, склонный к немотивированной агрессии и с низкой комплементарностью с людским сообществом,[1]– удачным можно назвать практически любое пробуждение. Если, конечно, оно не сопровождается отравлением сталью. Или осиной. Из-за некоторых характерных особенностей строения челюстей нас нередко путали с вампирами. Зря.

Мы не боимся света. Мы не являемся нечистью или нежитью. Мы – это просто разумная раса. Одна из многих и, поверьте моему опыту, не самая неприятная. У нас свои боги, и мы не лезем в дела чужой веры – если, конечно, плата не превышает разумных пределов. И естественно, если чужие боги не враги наших богов.

В мирной обстановке мы практически неотличимы от людей, если особо не присматриваться. В бою же мы можем сравняться с Очень Злыми Троллями благодаря высокой скорости тканевой регенерации, «неправильным» суставам и «совершенно неправильной» крови. Впрочем, это долго объяснять. Если коротко – дыра в сердце приводила к смерти лишь в десятой части случаев, да и смерть от потери крови возможна была только по огромной глупости. Для того чтобы пытаться убить д’эссайна в одиночку, надо быть редкостным остолопом. В общем и целом жизнь была хорошая.

Даже для тех редких типов вроде меня, которые больше занимались наукой или ремеслом, чем набиванием брюха и совершенствованием собственного тела. Впрочем, заболтался я. Осязание тоже восстановилось, так что стоило постепенно подниматься. Я медленно выгнулся в подобие мостика, отличающееся от нормального мостика тем, что я не отрывал икры от гроба – ноги в коленях у меня гнутся в обе стороны. Нет, коленная чашечка тоже есть, только она подвижная.

Я плавно повернул голову и посмотрел, на месте ли мои пожитки. По крайней мере, то, без чего ни один разумный д’эссайн себя не мыслит, на месте. Эсси’д’шарме. Клинок, глядя на который большинство моих знакомых людей вспоминали о том, что еще не успели написать завещание. Увы, но до вынужденного перерыва в моей биографии я не смог понять, почему вид этих клинков так действует на большинство представителей разумных рас.

Оружие, которое обычно хоронят вместе с владельцем – если оно само не ломается после его гибели. Мечта маньяка. И естественно, его не может использовать представитель какой-либо другой расы. Рукоять, рассчитанная на две семипалых руки, причем из этих семи пять расположены так же, как и у людей, а два представляют собой «обратную ладонь», противостоя среднему пальцу, подобно тому как большой палец противостоит мизинцу. Весьма заметная черта, вы не находите? Но гибкие суставы в сочетании с введенной нами модой на широкие рукава и манжеты позволяли нам довольно успешно скрываться в толпе.

Впрочем, я отвлекся. Эсси’д’шарме – это мечта маньяка и убийцы, туриста и хирурга, воина и плотника. Есть легенда, что клинок этот изобрел легендарный Оайн Бельянг Исследователь. Говорят, что при нем один из людей пошутил про «меч-шесть-в-одном-по-цене-семи». К сожалению для людей и прочих разумных, шуток Оайн не понимал совершенно, зато был подлинным гением. Его изобретение стало своеобразной визитной карточкой д’эссайнов. И секрет изготовления подобных мечей умрет лишь с последним д’эссайном.

Это чудесный клинок-трансформер, в базовом состоянии напоминающий человеческий обоюдоострый меч с листовидным лезвием полутораметровой длины, кучей по-дурацки расположенных долов, двуручной рукоятью и необычной заточкой – бритвенная острота может смениться кромкой толщиной в пару миллиметров. Да и угол заточки «гулял» от десяти и до семидесяти градусов. Но от прикосновения д’эссайна к рукояти лезвие мгновенно менялось, превращаясь в то, что нужно было в конкретный момент.

К примеру, для борьбы с тяжелобронированным всадником можно увеличить длину и толщину клинка, конечно же за счет его ширины, и сильным ударом пробить доспехи. Или уменьшить толщину клинка, попутно увеличив его остроту – и разрубить всадника вместе с конем. Или... Эсси’д’шарме – волшебное оружие, и обычное против него малополезно. Клинок замечательно убивает любую нежить. И нечисть. Ну и, конечно, тех, кого д’эссайны сообща признают врагами расы – впрочем, последние обычно живут слишком мало.

Пока я отвлекался на воспоминания, звуки снаружи утихли. Пора вставать. Я обхватил руками рукоять своего клинка – и по столь любимому мной теплу рукояти понял, что клинок признал хозяина. Тихо извлек его из углубления в камне. Медленно поднялся и сразу же взвился в прыжке, невольно вскрикнув от боли. Мышцы отвыкли от подобных трюков. Зато не повстречались с вурдалаком. Или упырем? Не знаю, классификация мелкой нежити никогда не была моим сильным местом. Трупоеды. С отвратительным мясом. Да, от них воняет. Но сейчас меня это не волнует – когда я голоден, меня не интересует, как выглядит, пахнет и что делает мой потенциальный завтрак.

Две такие твари мне точно не противники. Даже если я немногим отличаюсь от их обычной пищи – трупов. Внешне. Да и внутренне тоже... Бой закончился, так и не успев начаться – тварюшки синхронно прыгнули на меня и так же синхронно удвоились. Или уполовинились – это уж как посмотреть. Даже скучно. И неинтересно. Если бы это была игра, то я бы так не играл. Но, увы, это не игра. А я все еще страшно голоден.

Я пошевелил ближайший ко мне трупик мечом. Нет, похоже, что я не настолько голоден. Нет, я, конечно, могу есть падаль... И даже не отравиться трупным ядом. Но заниматься этим, когда состояние организма близко к критическому, не рискну. Просто потому, что рискую умереть, так и не успев нормально ожить.

Конечно, для порядка я заставил клинок освежевать трупоеда. Мяса, которое я мог бы употребить в моем нынешнем состоянии, не нашлось. И ладно. Надеюсь, что планировка помещений не слишком изменилась. Просто, в отличие от воды, еда у меня еще была. Ладно... Проверим теорию практикой.