Книга Фрейд и его госпожа - Лариса Соболева

– Она у нас была необычная, – буркнул вдовец, нервно ломая пальцы.

– Кстати, чем занималась ваша необычная жена?

– Она зубной техник, работала в частной клинике.

Майор задал еще несколько вопросов, но, не имея оснований для каких-либо подозрений, вскоре попрощался. Шурик безмолвно внимал, изучал, анализировал. Его мордашка пупса была напряженно-сосредоточенной, и что он заметил – так это отсутствие глубокой скорби по поводу нелепой кончины хозяйки дома практически у всех допрашиваемых. Не странно ли?..

После ухода милиции Кирилл отправился в кабинет, попросив друга Антона заехать в контору и предупредить, что он сегодня не появится по известной причине. Кирилл упал в рабочее кресло, подпер щеку кулаком и минут десять крутился вправо-влево, затем набрал номер на сотовой трубке. Когда она ответила, он еще некоторое время молчал – до тех пор, пока Тамара не рассердилась:

– Кирилл, в чем дело? Что это за игра в молчанку?

– Тамара, никуда не уезжай.

– То есть?.. – не поняла она.

– Теперь можешь успокоиться, Нонки нет.

– А куда она делась?

– Утонула.

– Как это?! – неподдельно изумилась Тамара. – Говори яснее, что ты имеешь в виду?!

– Куда уж ясней, – с досадой произнес Кирилл. – Повторяю: Нонка утонула в бассейне! Ночью. Вчера набралась и… Тамара, я приеду к тебе, но не сейчас, позже… ближе к ночи. Надо еще детям как-то сказать…

– Боже мой, какой ужас! Прости, Кирилл, я не радуюсь.

– Я тоже. Ты дождешься меня?

– Обязательно дождусь.

Заканчивая диалог, Кирилл направился из кабинета к выходу. Прощаясь с Тамарой, он распахнул дверь, да так и остолбенел, очутившись с гувернанткой нос к носу. Он отбросил полы пиджака, заложил руки в карманы брюк, замер, перекатываясь с каблуков на носки и обратно, что выдавало его раздражение, и грубо спросил:

– Вы что здесь делаете?

– Я к вам, Кирилл Андреевич, – пролепетала Марианна, опуская ресницы. От неловкости щеки ее зарделись, ведь, кажется, он заподозрил ее бог весть в чем. – Хотела постучать, а вы сами дверь открыли…

– Ну-ну, говорите, что вам нужно? – отнюдь не подобрел Кирилл, глядя на гувернантку с неприязнью и высокомерием.

Тихие, скромные женщины без косметики на лице, но с ярко выраженным умом на челе и в очах вызывали у него оскомину. Первая жена была умной, вторая сверхумной – и довольно, иначе самому можно ненароком без ума остаться. Теперь его привлекали красивые, без силы и воли, без претензий на величие и звание «премудрой», с чьим мнением все обязаны считаться.

– Мы будем в коридоре разговаривать? – чуть слышно спросила Марианна, робко намекая, что он ведет себя некрасиво.

Кирилл нехотя отступил, давая дорогу гувернантке, та прошла на середину комнаты, остановилась и обернулась. Молчаливый намек он понял, так же нехотя предложил:

– Садитесь. – Сам прошел к столу, но не сел в кресло, скрестил руки на груди. – Слушаю вас.

– Я пришла посоветоваться. Мне кажется, детям не стоит говорить, что их мать погибла, для них это будет большой травмой.

– Конкретно, что вы предлагаете? – поторопил ее Кирилл.

– А то и предлагаю: не говорить! Когда будут похороны, отправьте меня с детьми на пару дней, например, на базу отдыха. А потом скажем, что мама уехала, в дальнейшем я подготовлю их… в общем, найду, что сказать и как. Сейчас много говорят о том, что врать детям нельзя, но в данном случае это будет святая ложь, поверьте.

– Я подумаю, – сказал он и уставился на нее: мол, долго ты еще будешь здесь торчать?

Марианна прошла к двери, открыв ее, обернулась:

– Извините, Кирилл Андреевич, если помешала.

Он не удосужился ни кивнуть, ни хотя бы посмотреть в ее сторону, набрал номер на трубке. В коридоре гувернантка прикрыла за собой дверь, спустилась в гостиную, где на диване, поджав под себя ноги и кутаясь в махровый халат, сидела Полина. Марианна не могла пройти мимо, она присела на край дивана и участливо уставилась на сестру Кирилла. Видя, что та не обращает на нее внимания, Марианна дотронулась до ее узенькой ступни:

– Полина, я уложила Настеньку, теперь еду за ребятами в школу.

– Угу, – кивнула Полина.

– Не расстраивайся так… Да, Полина, Кирилл Андреевич согласился со мной, что детям говорить не стоит.

– Все равно узнают, излишне «добрых» людей значительно больше, чем нам хотелось бы.

– Ничего, как-нибудь переживем.

В доме укоренилась неоднозначная атмосфера: имелось горе, которое, по идее, должно объединять людей, ибо вместе пережить его легче, а все избегали друг друга. При этом повсюду стояла поразительная тишина, словно обитатели дома все вымерли, даже шепота не слышалось, хотя в доме было трое детей. Сгусток отрицательной энергии и раньше бродил по дому, теперь же появилось ощущение, будто он заполнил все щели и углы, притаился за окнами. Но, может быть, так всегда случается в подобных обстоятельствах? Может быть, внезапная смерть останавливает жизнь и живых людей, оттого им становится неприютно в доме, где еще чувствуется присутствие того, кого внезапно не стало.

Глава 2

– Ну, во-первых, она здорово набралась, – рассказывал Таничев Шурику.

– Пьяная была? – уточнил тот, не имея достаточного представления о действии алкоголя на организм. Да, Шурик был такой: если он и пил, то только бокал шампанского по великим праздникам – в отличие от сверстников парень не увлекался даже пивом.

– Именно, – кивнул Таничев. – Дыхательные пути и легкие у нее залиты водой от и до, словно туда ее подавали насосом.

– Как интересно, – оживился Шурик. – А что это значит?

– Либо она чего-то испугалась, но при этом в момент испуга рот и нос ее были погружены в воду. Произошел интенсивный вдох, когда человек вздрагивает и непроизвольно глубоко вдыхает. Либо она сознательно вдохнула под водой…

– То есть самоубийство?

– Не исключено, – неуверенно сказал Таничев. – Хотя сознательно столько воды в легкие не закачаешь.

– Вас что-то не устраивает в версии самоубийства?

– Что меня может не устраивать, Шурик? – усмехнулся Таничев. – Каждый человек вправе избрать тот способ ухода из жизни, какой ему кажется наиболее подходящим. Лично я не топился бы, это очень неприятная штука, поверь, Шурик. Представляешь, ты вместо воздуха вдыхаешь воду, что ты почувствуешь? Не просто удушье, а, полагаю, боль. Твои легкие распирает вода, грудная клетка, кажется, разрывается, за доли секунды ты передумал уходить из жизни, хочешь высвободить дыхание, а не можешь. Это хоть и быстрая, но мучительная смерть. Нет, лично я бы избрал более «нежный» способ.