Книга Темный каньон - Луис Ламур

Когда-то давным-давно на этой земле жили люди, но потом ушли. Скальные жилища превратились в руины, разрушилась древняя система орошения. Никто не мог сказать, почему первые поселенцы покинули столь благодатный край, почему никто не пришел на их место, хотя в последнее время ходили слухи, что индейцы из племени навахо стали заселять южную часть пустующей территории.

Расставшись с бандой Колберна, Гейлорд Райли только и думал об этом уединенном уголке. Можно найти пастбище и получше, выбор велик, но не для него.

Здесь были не только хорошие пастбища, но и лес для строительства. Но больше всего Райли привлекали бескрайние просторы, которые он так любил, отличная вода и никаких соседей поблизости. До ближайшего городка Римрок, возникшего менее года назад, — миль двадцать. Грубые, примитивные домики вдоль пыльной улицы, затененной тополями, да ряды магазинчиков с фальшивыми фасадами. Один доктор на всю округу, ни одного адвоката. Пять салунов, две хорошие поилки для скота, глубокий колодец и под каждой крышей — виски домашнего изготовления.

Поблизости от городка располагалось восемь процветающих ранчо. Их владельцы — банкир, священник да издатель газеты являлись сливками общества.

Самый большой и один из маленьких салунов в Римроке принадлежали Мартину Хардкаслу, крупному мужчине с тяжелым лоснящимся лицом, зализанными волосами и барменскими усами. Страт Спунер и Ник Валентц слыли завсегдатаями его заведений.

В городке и его окрестностях особым влиянием пользовались двое: Мартин Хардкасл и Дэн Шатток. Они были едва знакомы, при случайных встречах на улице раскланивались или перебрасывались словами в салуне. Однако с недавних пор все изменилось.

Внешне между ними сохранилось сдержанное дружелюбие, но теперь по вечерам Шатток не заходил в бар Хардкасла пропустить рюмку-другую или повидать друзей. Понемногу он перенес свою резиденцию в салун на другой стороне улицы. И те, кто хотел повидать Дэна, стали посещать его там.

Отношение Шаттока очень задевало Хардкасла, хотя он не сомневался, что Дэн никому не сказал о причине такой перемены, потому что в городе к Мартину по-прежнему с уважением прислушивались. Однако черта была проведена, резко и однозначно. Не то чтобы эта разделительная черта не существовала раньше, ее чувствовали все. Беда в том, что Хардкасл переступил ее.

В тот теплый и ясный воскресный полдень Мария, племянница Шаттока, поехала на ранчо «Бокс О» навестить Пег Оливер. Дэн Шатток сидел над бухгалтерскими книгами в комнате, которую называл своим офисом. На скамейке перед домиком для работников Пико плел уздечку из конского волоса.

Мартин Хардкасл въехал во двор в новом черном экипаже с красными колесами. Он был в черном костюме из тонкого сукна и белой накрахмаленной рубашке. Поперек груди на жилете висела тяжелая золотая цепь с зубом лося.

Пико не без любопытства наблюдал, как гость вышел из экипажа. Дверь ему открыл сам Дэн, высокий человек с тонкими чертами лица и копной седеющих волос. Он не знал, чего ему ждать, и выглядел озадаченным.

Хардкаслу было сорок пять лет. Крепкий, мускулистый, он весил двести пятьдесят фунтов.

Мартин умел хорошо держаться и временами являл образец обходительности и остроумия. Но сейчас он выглядел другим — резким, взвинченным, высокомерным.

Усевшись, Хардкасл сложил на коленях большие руки.

— Дэн, — начал он с места в карьер, — я богатый человек. Здоров. Никогда не был женат, но сейчас решил, что пора.

Тирада, произнесенная гостем, удивила Дэна. Шатток знал Хардкасла только как владельца заведения, куда он иногда заходил выпить, да по случайным встречам, естественным для жителей маленького городка. Еще больше поразился он, когда Хардкасл произнес фразу:

— Я решил сперва прийти к тебе.

— Ко мне?

— Да, Дэн. Видишь ли, я прошу руки Марии.

Подойди Хардкасл к нему и ударь по щеке, Шатток возмутился бы гораздо меньше, чем выслушав такое предложение.

Уже сам факт, что Хардкасл владел салуном, делал его человеком второго сорта для таких людей, как Шатток. К тому же многим, в том числе и Дэну, было известно, что Мартину принадлежит домик у реки, в котором заправляли три веселые девицы. Хардкасл же полагал, что об этом никто не знает.

Дэн Шатток резко поднялся.

— Нет, — холодно отрезал он. — Моя племянница не выйдет замуж за трактирщика, который еще и женщинами торгует. Убирайся отсюда! Если ты когда-нибудь осмелишься заговорить с моей племянницей, тебя публично высекут и выкинут из города.

Хардкасл побагровел, затем побледнел. Вскочив, хотел что-то сказать, но не смог. Руки его дрожали, глаза вылезли из орбит. Резко повернувшись, он вышел из комнаты и, спотыкаясь, спустился по лестнице. Сел в экипаж, взмахнул кнутом и выехал на дорогу.

Пико отложил уздечку и вошел в дом. Дэн сидел бледный и злой. Наконец справившись с душившей его злостью, вкратце передал разговор с нежданным визитером.

— Если он только подойдет к ней, убью! — пообещал Пико.

Спустя две недели Гейлорд Райли впервые появился в Римроке. Если бы Хардкасл был менее поглощен планами, как покончить с Дэном Шаттоком, он обратил бы внимание на незнакомца, который проехал мимо его салуна и спешился у банка.

А Страт Спунер заметил его. Он также оценил тяжелые седельные сумки, которые Райли снял с лошади и понес в банк.

Амос Барридж взглянул из-за конторки на запыленного ковбоя.

— Я хочу положить деньги, — сказал Райли.

Барридж показал на кассира.

— Это к нему.

— Я к вам. — Райли поднял сумки на конторку. — Хочу положить деньги. Не подскажете, где можно купить скот?

Амос заглянул в сумки. Там лежали десятки небольших мешочков, тщательно завязанных. Он открыл несколько и увидел золото в слитках, песке, монетах и туго свернутые банкноты.

— Тут много денег, парень. Как они тебе достались?

Гейлорд не ответил, и Барридж почувствовал себя очень неуютно под его тяжелым, пристальным взглядом. Его рассердило, что парень, которому на вид казалось немногим более двадцати, заставил его так смутиться.

— На ранчо «Бокс О» имеются лонгхорнские коровы на продажу, — сообщил он.

— Я хочу шортхорнских или белоголовых, — ответил Райли.

— Единственный в округе, у кого есть белоголовый скот, — Дэн Шатток. Но он не продаст, потому что ему стоило большого труда доставить коров сюда. Он считает, что они хорошо приживутся здесь, но никто другой так не думает.

— Я тоже думаю так.

— Тогда пригони их сюда сам. Шатток не продаст. На его ранчо «Лейзи Эс» готовы купить больше, чем у них есть.

Райли вышел на улицу. Стройный молодой человек в охотничьих штанах, выцветшей коричневой рубашке и черной шляпе сразу привлек внимание прохожих. Он немного помедлил и, будто счищая пыль с одежды, внимательно осмотрелся. Его цепкий, изучающий взгляд сразу охватил планировку города. Засек он и Страта Спунера, слоняющегося возле салуна Хардкасла, и едущую по мостовой коляску, которой правила девушка, и мексиканца — вакерос, скакавшего рядом с ней.