Книга Нарочно не придумаешь - Джулия Тиммон

— Здорово, дружище! — поприветствовал его Питер, откладывая газету в сторону, приподнимаясь и протягивая руку. — Выпьешь чего-нибудь?

— Не-а, не хочу.

В глазах Питера Алан тут же заметил задорный огонек, верный знак желания поразвлечься, знакомый ему с первых дней учебы в университете. Питер был его ровесником, но на протяжении целых шести лет жил семейной жизнью, а год назад развелся — в их отношения с женой настойчиво совала свой нос теща до тех пор, пока окончательно их не испортила, — и в редко выдававшиеся свободные дни подобно мальчишке жаждал новых приключений. Детьми они с бывшей супругой не обзавелись, поэтому выходные он смело мог проводить в свое удовольствие.

До Торонто-Айлендс-парка они добрались на пароме. Как только Питер ступил на остров, тут же оживился: принялся вертеть головой, с интересом разглядывать окружающих, а через пять минут, по-видимому найдя то, что искал, с энтузиазмом кивнул на стоящих у стойки справа столиков.

— Пойдем туда!

Алану хотелось спокойно прогуляться, полюбоваться красотами озера. Сидеть же на одном месте, да еще на прогретом солнцем виниловом стуле в наполненном народом кафе у него не было ни малейшего желания. Но перечить явно загоревшемуся какой-то идеей Питеру не имело смысла.

Алан нехотя проследовал за другом и сел за выбранный им столик. Почему Питер предпочел всем остальным именно этот — затененный навесом над стойкой и расположенный прямо у колонок, из которых грохотала музыка, — он понял, как только опустился на стул с трещиной на виниловой спинке. За соседним столиком восседали две хорошенькие, стреляющие направо и налево ярко накрашенными глазами девушки.

Полногрудая официантка в белом переднике, отороченном рюшем, принесла меню. Алан, которого игривое настроение друга начинало выводить из себя, с хмурым видом принялся пробегать глазами по названиям блюд и напитков. Ни есть, ни пить ему не хотелось.

Оторвать взгляд от меню его заставил взрыв девичьего смеха. В этот момент Питер с сияющим лицом — Алан тут же сообразил, что это именно он каким-то таинственным способом развеселил соседок, — поднялся из-за стола и подсел к ним.

Хмурясь и мысленно ругая на чем свет стоит Питера, Алан вновь уставился в меню.

Минуту спустя, когда компания за соседним столиком в очередной раз залилась смехом, вернулась официантка.

— Чего желаете? — пропела она, слегка наклоняясь к Алану и гордо демонстрируя пышную грудь.

Находись он в другом расположении духа, ничего дурного в кокетливом жесте официантки не увидел бы. Сейчас же, окидывая мимолетным взглядом нависший над собой роскошный бюст, испытал легкое раздражение и откинулся на спинку стула.

— Сок, пожалуйста, — сказал он, захлопывая меню.

— Какой? — Официантка выпрямилась, переместила вес своего крепко сбитого тела на одну ногу и уперла руку в бедро.

— Персиково-абрикосовый, — сказал Алан не задумываясь.

Официантка усмехнулась.

— Такого у нас нет.

— Тогда апельсиновый. — Алан недовольно поморщился, когда из динамика прямо за его спиной грянула очередная зажигательная мелодия.

— И все? — спросила официантка, игриво приподнимая бровь, которая, как показалось Алану, была полностью нарисована черным карандашом.

— Все.

— Хорошо. — Официантка посмотрела на пустующее место Питера, перевела взгляд на соседний столик, улыбнулась и, усиленно покачивая боками, как плывущее по бурным волнам судно, прошла к хохочущей компании.

Когда заказы были приняты и официантка удалилась, Питер, что-то сказав девушкам приглушенным шепотом, повернулся к Алану.

— Дружище, может, присоединишься к нашей душевной компании? — спросил он тоном человека, которому все в жизни в радость.

— Нет уж, спасибо. Этот стол мне нравится больше, — буркнул Алан, поворачивая голову налево и устремляя взгляд на виднеющееся сквозь деревья блестящее на солнце озеро.

Он видел боковым зрением, как девушки недоуменно переглянулись, слышал, как сказали Питеру что-то язвительно-насмешливое, как тот что-то торопливо и горячо им ответил. Пару минут спустя все трое поднялись из-за стола, и девицы удалились из кафе.

Питер вернулся на место.

— Что с тобой сегодня, черт возьми? — накинулся он на товарища. — Упустили таких потрясающих пташек! А все потому, что у тебя, видите ли, дурное настроение!

— Потрясающих пташек? — Алан криво улыбнулся. — Ты про этих размалеванных кукол? У меня от их ржания уши заложило.

Питер метнул на друга убийственный взгляд и наверняка ответил бы на его слова какой-нибудь резкостью, если бы не вновь появившаяся официантка, на этот раз с большим подносом в руках. Поставив перед Аланом стакан апельсинового сока, она недоуменно посмотрела на Питера и на соседний столик, за который уже усаживалось семейство афроамериканцев.

— Ставьте все сюда, — пробормотал Питер, кивая на стол, и официантка принялась составлять на него стаканы с напитками и тарелки с разноцветными салатами.

— Горячее? — услужливо спросила она, полностью освободив поднос.

— Нет, спасибо. — Питер покачал головой.

Когда официантка ушла, за столом воцарилось хмурое молчание. Алан взглянул на друга, рассеянно-мрачно ковыряющего в салате вилкой, и перенесся мыслями в один из подобных сегодняшнему дней. Дело было в пору студенчества. Тогда они тоже пошли погулять и Питеру тоже вздумалось познакомиться с двумя девицами, а он, Алан, так же этих девиц спугнул.

Все повторяется, подумал Алан, ощущая прилив щемящей тоски. У Пита с тех пор даже прическа не изменилась.

С Питером Вильдлендом Алана связывали чуть ли не братские отношения. В восьмидесятых они вместе учились в «Мак-Гилле», в начале девяностых, сразу после выпуска, вдвоем переехали в Штаты и устроились на работу на принадлежащее дяде Алана, Роберту Атуэллу металлообрабатывающее предприятие в Детройте. Спустя пару лет Питер вернулся в Канаду, обосновался в Торонто и организовал собственное дело — фирму, разрабатывающую, продающую и устанавливающую на объектах заказчиков охранные системы.

На предложение Питера заняться этим делом вместе Алан ответил твердым отказом. В тот период в его планы входило сделать карьеру на предприятии дяди, а со временем сменить его на посту руководителя и навсегда остаться в Детройте. Питер взял себе в компаньоны другого приятеля. С тех пор прошло десять лет.

Полтора года назад муж единственной дочери Роберта Атуэлла, Ник, прежде постоянно утверждавший, что металлообработка никогда его не заинтересует, неожиданно забросил туристический бизнес, которому посвятил много лет, и тоже устроился на предприятие тестя. И, несмотря на то что в деловитости и запасе необходимых знаний этот парень значительно уступал Алану, он очень скоро дал понять, что не позволит последнему подняться выше поста исполнительного директора.