Книга Богдан Хмельницкий. Искушение - Сергей Богачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приехав на дачу своих друзей, Иван первым делом растопил баньку. Он любил этот ритуал и не понимал, зачем некоторые его знакомые ходят в сауну под пиво с воблой, да еще и отягощают процедуру барышнями определенного поведения. По мнению Черепанова, это являлось не просто глупостью, но и оскорблением традиций предков, которые веками создавали культуру очищения тела и души. В баню надо идти, обязательно настроившись на очищение, говаривала его бабушка Маруся. «Если приболел или на душе тяжко, иди париться. Пар — он всю хворь и дурь из тебя выдавит и пустые думы прогонит. Выйдешь из баньки чистым как младенец», — учила она.
Поэтому Иван готовился к банному ритуалу без суеты, степенно и неторопливо. Особо важным, по его мнению, был выбор веничка. Иван уважал и дубовый, и березовый, но особенно любил душистый хвойный, желательно можжевеловый, чтобы пробирало до последней клеточки и косточки. Хвойный веничек перед банной процедурой он хорошенько томил в горячей воде, чтобы потом не хлестать, а как будто бы гладить кожу. И когда уже совсем невмоготу было в парилке сидеть, доставал распаренные хвойные ветки и от души хлестал свое мокрое, разомлевшее тело. А после того как вся хворь и глупые мысли выйдут, Черепанов любил окунуться в прорубь зимой или вылить на себя ушат холодной воды летом. Затем следовало закрепить эффект травяным душистым чаем с медом и только после этого отнести свое бренное, измученное тело в постель и, приняв горизонтальное положение, хорошенько выспаться…
На следующий день Иван проснулся с рассветом и почувствовал, что будто заново на свет появился. Все же права была его мудрая бабушка, никакой алкоголь, кофе или энергетик не смогут так снять стресс и привести мысли в порядок. Чтобы разобраться с проблемой, тем более такой, надо рассуждать трезво и принимать решение только на свежую голову.
Черепанов еще раз прокрутил в уме разговор с Гнатенко.
— Нужна твоя помощь, Иван, — мягко, словно отец родной, произнес старый знакомый, отпивая горячий кофе, но взгляд его прищуренных глаз пронизывал насквозь.
— Интересно, Игорь Алексеевич, чем же я могу помочь столь влиятельной структуре? — с сарказмом спросил Черепанов.
— А ты не ерничай, Ваня, лучше послушай, что тебе скажу. Ты же человек продвинутый, сам видишь, как накалились отношения с нашим восточным соседом. Причем противостояние идет и политическое, и экономическое. Снять напряженность важно для каждого жителя Украины. Ты посмотри, как душат нас и с востока, и с запада. И те, и другие рассказывают, какие сказочные условия создадут, если мы примем чью-либо сторону. Сейчас Украина, как чужая невеста, всем хороша, но стоит только Киеву под кого-то пойти, как гайки прикрутят, и будем, как нелюбимая невестка, крошки со стола собирать. Но есть очень интересный, я бы даже сказал, нестандартный способ повлиять на ситуацию через параллельный мир.
— Э нет, Игорь Алексеевич, еще один переход в параллельные миры я не выдержу! — от неожиданности Иван чуть не поперхнулся.
— Не кипятись, как раз тебе никуда перемещаться не придется. Для нового эксперимента уже подобрана и согласована кандидатура, нужно просто проинструктировать нашего испытателя. Ведь, кроме тебя, ТАМ никто из нас не был. А кто был — те далече. Одним словом, нужна твоя помощь как консультанта. Тем более что испытатель — твой хороший знакомый. Это Владимир Сергеев, — спокойным, как бы равнодушным голосом резюмировал Гнатенко.
Такого поворота Черепанов ну никак не ожидал. Он хорошо знал Владимира еще с избирательной кампании 1994 года, когда Иван, начинающий тележурналист, выдвигался кандидатом в парламент и в соавторстве с Сергеевым делал передачи на областном телеканале Лугани. Старший брат Сергеева Дима был тогда популярным в регионе журналистом и влиятельным общественным деятелем. В начале 90-х Дмитрий стал одним из создателей общественной организации «Движение за справедливость». Времена были непростые. На карте стояла судьба «большой родины» и целого поколения, вышедшего из СССР. В Украине в те годы начали набирать силу и национальные движения. Разные взгляды на историю и попытки трактовать ее в выгодном для концепции той или иной политсилы свете приводили к конфликтам в обществе, без чего в истории и не бывает.
Для Черепанова любить Украину вовсе не означало не любить Россию или Польшу, и никто, по его мнению, не имел права монополизировать эту любовь. Дмитрий тогда активно окунулся в новый политический процесс, участвовал в диспутах с представителями правых течений, всячески пытаясь защитить «советскость» — все то, что многими тогда еще воспринималось вполне искренне.
Володя во всем поддерживал старшего брата, старался ему подражать. Как и Дмитрий, Владимир увлекся журналистикой и общественной деятельностью. Вот тогда Иван и познакомился с ним. Вместе они сделали несколько довольно интересных проектов, хотя Черепанов далеко не всецело разделял просоветскую ностальгию Сергеева. Но затем судьба развела их, и они потеряли связь.
Лет десять назад Иван слышал о трагической гибели Дмитрия и знал, что Володя окончательно перебрался в Киев, где продолжил дело брата, возглавив одну из просоветских, а теперь уже пророссийских общественных организаций. Изредка Черепанов видел Владимира по телевизору в различных политических ток-шоу и ловил себя на мысли, что многое из того, что в молодости казалось ему очень важным и принципиальным, на самом деле является не столь важным и не очень-то принципиальным.
— Да уж, Игорь Алексеевич, вы сегодня мастер преподносить сюрпризы. Прямо фокусник, который достает из рукава то шелковый платок, то кролика.
Иван допил кофе и машинально подошел к мойке, чтобы вымыть чашку. Холодная вода из крана слегка охладила его, вернув ход мыслей к действительности.
— Надеюсь, это все, или вы еще сюрпризы подготовили? — поинтересовался он.
— Есть один небольшой нюанс в предстоящем эксперименте. В отличие от твоего перехода в параллельный мир, данное перемещение будет осуществлено еще и во времени — в эпоху освободительной войны под предводительством Богдана Хмельницкого.
— А вот это действительно что-то новенькое, — опешил Черепанов. — Насколько я помню суть разработок профессора Гнатюка, это касалось существования параллельных измерений и возможности трансформации материи в условиях сильнейшего радиоактивного излучения или взрыва. Непосредственным участником такого перехода, как вам известно, я действительно стал. Но ни о каких перемещениях во времени, тем более на три столетия назад, и речи не было. Это что еще за «Иван Васильевич меняет профессию»? Да и зачем посылать заядлого политрука Володьку к запорожским казакам, к Богдану? Какая здесь связь с нынешней внешней политикой Украины? Бред какой-то! Ничего не понимаю!
— Что касается перемещения во времени, так ведь наука не стоит на месте, Иван. Методики Захара Гнатюка были тщательно изучены российскими учеными. Ты же знаешь, что сейчас Москва денег на науку не жалеет, в отличие от нас. Да и свои разработки у россиян тоже давно велись, еще с начала прошлого столетия. Булгаков-то, наверное, не на пустом месте свои романы сочинял.
