Книга Заложница. Сделка - Вера Чиркова

Видна от макушки, на которой поверх искусно уложенных завитков цвета свежей соломы приколота длинная пышная вуаль зеленого цвета, пока еще не опущенная на лицо и потому абсолютно ничего не скрывавшая. От искусно подкрашенных голубых глазок и зло стиснутых, густо намазанных розовой помадой губ до носков вышитых ночных туфель, выглядывающих из-под расшитого розами атласного халата. Разумеется, тоже зеленого.

Да ни один опытный дознаватель, доведись ему разбирать этот случай, никогда не поверит, будто можно после полуночи выйти из комнаты якобы за куском пирога или чашкой чая — едко усмехнулась Таэль — и при этом наценить вуаль, в каких не ходит по собственному дому ни одна знатная девица. И к тому же непременно подобрать ее под цвет халата. Ясно как день, незнакомка готовилась к этому походу загодя, и предмет, который она держала в левой руке, чуть прикрыв полой халата, очень наглядно это доказывал.

Крепкую трость черного дерева с массивным серебряным набалдашником, украшенным крупными агатами, которую гостья, войдя в спальню, ухватила на изготовку за нижнюю, более тонкую часть, просто невозможно прихватить с собой случайно, как веточку сирени. И значит, можно сказать с точностью в тысячу черных камней, ради чего явилась сюда среди ночи эта девица. И даже каким именно способом она намеревалась донести свои доводы до новой избранницы хозяина. Вбить в нее этим самым набалдашником. Теперь тени и подавно не составляло никакого труда догадаться о сути претензий, приведших в ее спальню нежданную гостью, — в отношениях с женщинами герцог Хатгерн дэй Крисдано вовсе не славился монашеской скромностью.

Едва сообразив, какая сила принесла в ее спальню эту девицу, тень оказалась перед совершенно иным выбором: позволить мстительнице расправиться с выбранной жертвой и спокойно покинуть место преступления или все же попытаться по-хорошему договориться с нею о совместных действиях? Ведь Таэльмине абсолютно не нужен ни сам герцог, ни привилегии, какие дает статус его лаэйры. Унизительное для признанной тени звание младшей жены герцога и место в его постели она готова уступить этой блондинке за сущую безделицу: собственную безопасность и невмешательство в личные дела. Вот только начинать беседу в подобной ситуации нужно очень осторожно и лишь в том случае, когда целиком и полностью уверен в результатах переговоров. А Таэльмине пока абсолютно ничего не известно об этой фаворитке Хатгерна.

Хотя всего год назад, когда еще был жив ее отец, граф Марнинг дэй Азбенд, первый советник герцога Рингольда дэй Бентрея, Таэль знала наперечет всех друзей, советников и любовниц герцога Крисдано. Шпионы ее отца свой хлеб с маслом ели не зря. Однако после внезапной смерти Марнинга дэй Азбенда его пост первого советника занял граф Люфрен, уступив свое бывшее место второго советника братцу Таэльмины Зарвесу, и поток информации сразу иссяк.

Люфрен был вовсе не из тех людей, которые бесплатно делятся чужими тайнами, а ее бесшабашный старший братец не считал нужным платить за такую ерунду. Он вообще надеялся тогда на победу и все золото и силы отдавал поддержке безрассудных планов Рингольда, мечтавшего захватить Крисданское герцогство и присоединить к своим землям его удобные бухты и плодородные равнины.

Прислушиваться к разумным советам Таэли Зарвес категорически не желал и всячески избегал разговоров на эту тему. Они оба с юным герцогом Бентреем пребывали в тот момент в небывалой эйфории и не сомневались в скорой победе, ведь тогда у них в союзниках еще числился известный интриган герцог Юверсано, сумевший заполучить к себе на службу двух самых сильных алхимиков побережья.

Блондинка тем временем подобралась к кровати вплотную, поставила на столик свечу, торопливо опустила на лицо вуаль и, взявшись за конец трости обеими руками, с силой опустила набалдашник туда, где, по ее мнению, должна быть голова герцогской невесты.

— Ой! — громко простонала Таэль, решив пока не выдавать незнакомке правды и посмотреть, насколько низко готова та упасть в своей неуемной жажде мести.

А блондинка замерла всего на несколько мгновений, затем перехватила свое оружие покрепче и обрушила на предполагаемую жертву град безжалостных и яростных ударов, не замечая в полубезумной ярости, как сминается иод ними пышное пуховое одеяло.

Графиня стонала все тише и вскоре смолкла, огорченно рассматривая пока незнакомую, но уже люто ненавидевшую ее соперницу, и отчетливо понимая, что на самом деле жизнь не оставила ей ни одного из мирных путей решения этой задачки. Теперь Таэльмина могла даже не сомневаться — никогда и ни на какой сговор с нею эта совершенно не похожая на служанку холеная красотка не пойдет. Она для себя уже зачислила выбранную герцогом лаэйру в смертельные враги и никогда не отступит от принятого решения. Такие девицы обычно невероятно упорны в своих заблуждениях, и никакие доводы разума на них совершенно не действуют.

Похоже, жизнь во дворце герцога будет для нее вовсе не такой уж беспросветно серой и скучной, как думалось Таэльмине во время долгого пути. Наконец гостья утомилась или успокоилась, опустила свое орудие и замерла, прислушиваясь. И уже через несколько секунд, так и не дождавшись от одеяла ни движения, ни стонов, сочла месть совершенной, небрежно забросила трость под кровать, схватила свечу и опрометью ринулась прочь.

Таэль следовала за нею почти по пятам, больше всего желая узнать, есть ли у убийцы сообщники, и если да, то кто именно. И не важно, если не удастся опознать их сразу, сейчас достаточно хотя бы рассмотреть лица или услышать голоса. Однако злобная блондинка за то время, пока бежала через комнаты герцогской невесты, по-видимому, успела полностью успокоиться и продолжала заметать следы. Выскочив в коридор, убийца плотно прикрыла тяжелую входную дверь и злорадно щелкнула наружным засовом, словно опасаясь, как бы ее жертва не сбежала.

— Хитрая, гадина, — разочарованно прошипела графиня, в потемках возвращаясь в спальню.

Зажигать свечи в комнате, где оставила с вечера не задернутыми шторы, она не решилась, памятуя об осторожности. Ведь у ее убийцы вполне могли быть сообщники, и в таком случае они должны были непременно хотя бы издали следить за окнами покоев жертвы, чтобы быть в курсе событий.

Зато в самой спальне неярко тлел огонек ночника, а окна Таэль, памятуя о безопасности, плотно занавесила еще с вечера и потому теперь смогла свободно рассмотреть трость, которую осторожно, носком туфельки, выкатила из-под кровати. А разглядев, окончательно убедилась в своих первоначальных предположениях. Трость действительно оказалась очень непростой, по ней вились тайные алхимические знаки, свидетельствовавшие о ремесле ее хозяина, а оправа некоторых камней блестела чуть ярче, видимо, пальцы алхимика касалась их чаще остальных.

— Значит, этот мужчина ей чем-то насолил, — сделала нехитрый вывод несостоявшаяся жертва, снова отправляя трость под кровать, — и фаворитка Хатгерна решила одним махом убрать со своей дороги сразу двоих. Странно, на вид она вовсе не выглядит такой уж прожженной интриганкой.

Следовательно, Таэльмина поступила очень верно, ничем себя не выдав, и понимание этого ее порадовало. Как и представившаяся возможность тщательно обдумать способы, какими можно обратить себе на пользу неожиданно попавшие ей в руки сведения.