Книга Выхожу тебя искать - Анна Данилова

Она вздохнула и решительно направилась к двери. В конечном счете, еще ничего не потеряно, прошло всего каких-нибудь полчаса, как они расстались. Крымов сейчас дома и тоже, как и она, мается бездельем и одиночеством. Возможно даже, что у него в холодильнике стоит кальвадос или мартини, который он почему-то упрямо зовет вермутом…

Минута-другая, и Юля поймала возле дома летящее мимо такси. Назвала адрес. Еще несколько минут, и она уже входила в подъезд, здоровалась с консьержкой, которая знала ее в лицо и всегда приветливо улыбалась.

– Лифт не работает, – донеслось вдруг до нее, и она, свернув влево, стала подниматься по ступенькам наверх. Один лестничный пролет, другой… Сердце готово выпрыгнуть от непонятно откуда взявшейся тревоги… Впереди нее тоже кто-то поднимался, но потом цоканье каблучков стихло, а Юля между тем продолжала подниматься наверх. Первое, что она увидела, это длинные стройные ноги, заканчивающиеся черными газовыми прозрачными оборками вокруг бедер. Затем шла открытая узкая спина, затылок и легкомысленный светлый «конский» хвост, украшенный черной бархатной лентой с блестками. Девушка стояла и припудривала носик, чуть ли не прислонясь к трубе мусоропровода. Однако, увидев приближающуюся к ней Юлю, девица, вильнув бедрами, так с пудреницей в одной руке и сумочкой, напоминающей засахаренный финик, в другой довольно энергично, но и легко поднялась еще на один пролет и замерла как раз перед дверью Крымова. Юля, увидев, как девица жмет пальчиком на кнопку крымовского звонка, покрылась испариной.

– Женя, это пришла я, твое насекомое… – донеслось до Юли, и она, уже не в силах остановиться, продолжила свое восхождение, чтобы, очевидно, создать видимость того, что ей не на этот этаж, а выше, значительно выше…

Она не знала, сколько времени простояла возле шахты лифта, ожидая неизвестно чего, пока не решилась все-таки спуститься вниз. Она слышала, как Крымов открывал дверь, как что-то воскликнул по поводу прихода «своего насекомого», но вот видел ли он ее, поднимающуюся по лестнице с каменным лицом?..

Она вернулась домой за полночь. Бродила вокруг дома, стараясь научиться управлять своими слезами. Слова «мерзавец», «негодяй» первые минуты просто не сходили у нее с языка, но потом, решив, что она сама во всем виновата и что Крымову не привыкать вызывать к себе женщин одним-единственным звонком, немного успокоилась и вошла в подъезд. В отличие от крымовского дома у них не было консьержки, а потому ей никто не улыбнулся. Лифт тоже в столь позднее время не работал. Она поднялась к себе на этаж и вдруг вскрикнула, увидев метнувшуюся в сторону лифта тень.

– Извините, я вас испугал?

Это был Олег Шонин. Юля почувствовала, что голос изменил ей. Она по-настоящему испугалась. За своими личными переживаниями она совершенно потеряла бдительность, столь необходимую в ее положении. Ведь у нее в городе сотни врагов, причем прямых, непосредственных, которые могут ей отомстить за брата, отца, сына… Через ее руки прошло не так уж и мало преступников, которые теперь томились в тюрьмах и колониях, недоумевая, как же могло случиться, что по прошествии стольких лет их имена стали достоянием общественности… Полузабытые убийства, которыми занималось в последнее время агентство Крымова, «кололись» как орехи… И немалая заслуга в этом принадлежала Юле.

– Конечно, испугали, – призналась она, доставая дрожащей рукой из сумочки ключи и отпирая квартиру. – И давно вы меня ждете?

– Вы так это говорите, словно и не удивились моему появлению, тому, что я поджидаю вас на лестничной клетке… – Олег был уже не в белых шортах, а в светлых хлопковых брюках и белой рубашке с короткими рукавами. Еще элегантнее и сдержаннее.

– Если бы вы только знали, сколько людей меня здесь частенько поджидает… Когда случается несчастье, то можно пробыть на лестнице хоть сутки, хоть двое, лишь бы появилась надежда… Вы понимаете, о чем я?

– Конечно. Но я пришел к вам без особых надежд. Просто так. Подумал, может, вы помогли бы мне с поминками? У меня же здесь никого нет…

– А почему же с вами не поехала ваша жена?

– Не захотела. Она не такая сентиментальная, как я. Ее интересуют живые люди. Она занята детьми, и ее, похоже, больше ничего на свете не волнует…

– Странно. Проходите… Такая жара на улице, но у меня прохладно… Что-нибудь выпьете?

– На ночь? Нет, что вы…

– Вы меня не поняли, – Юля достала из холодильника бутылку с холодным лимонным соком и, не дожидаясь ответа, наполнила два высоких бокала. – Просто мне пить хочется, вот я и подумала…

– Юля! – вдруг произнес Олег как-то громко и резко. – Оставьте свой сок… Не будьте хотя бы вы такой же, как моя жена… Неужели вы не можете себе представить, каково мне сейчас… Я целый день маюсь в ее квартире, рассматриваю ее вещи… Да я просто схожу с ума… Вы мне можете не поверить, но Инна была для меня самым дорогим человеком, самым близким… Ведь я практически воспитал ее. Я места себе не нахожу, во мне все кипит… Вы не смотрите, что я внешне такой спокойный, вы меня просто не знаете… Поймите, я должен найти того, кто это сделал… Это мое дело, и теперь, когда у меня есть деньги, я не могу бездействовать. Назовите свою цену – и найдите убийцу моей сестры. Сколько бы это ни стоило.

– Значит, вы не успокоились… – Она все же протянула ему бокал с соком. – Выпейте, сядьте и успокойтесь. Возможно, вы приехали сюда не напрасно…

Он поднял голову, и брови его взлетели вверх.

– Вы все сетовали в поезде на то, что не успели поговорить с ее парнем, Захаром, так? Ведь он же постоянно прятался от вас, скрывался…

– Конечно… Он боится меня, потому что чувствует и свою вину… Пусть только косвенную, но все равно. Если бы его чувства к Инне были чистые, если бы он действительно ее любил, разве стал бы он избегать меня? Пусть даже у него алиби, все равно, это выглядело не по-людски… И что вы хотели сказать? Вы предлагаете все-таки с ним встретиться?

– Боюсь, что это теперь невозможно. Его убили, представьте, вчера. Кто-то зарубил его топором в собственной квартире, – повторила она слова Крымова. – Вот я и подумала, уж не связаны ли эти два убийства? Знаете, как это бывает: убивают свидетелей… На мой взгляд, это самые чудовищные преступления, когда людей убивают только за то, что они что-то или кого-то увидели… Можно понять убийство из ревности или ненависти, месть…

– Убили? Какой кошмар… Господи… Вы только что разрушили мою последнюю надежду… Ведь я ехал сюда в основном из-за того, чтобы встретиться с этим Захаром и узнать у него о последних днях Инны…

– Долго же вы собирались… Если честно, если бы я не ехала с вами в одном купе, то вполне могла бы предположить, что это убийство вам безразлично.

– Господи! Только не это. Так вы возьметесь за дело сестры?

– И почему вы не обратились к нам сразу?.. – не смогла сдержать своих эмоций Юля. – Столько времени потеряно… А что касается конкретно моего вам ответа, то я не могу решать все сама. Давайте сделаем так: я переговорю завтра утром с Крымовым и позвоню вам. Или же сделаем проще: вы сами подходите завтра с утра в агентство, оно находится на Абрамовской улице, вам всякий покажет… К девяти сможете?