Книга Нагие намерения - Галина Куликова

Шургин купил торт, красивый букет, запакованный в блестящуютрескучую бумагу, и отправился к Наталье. Звонить было необязательно. —она наверняка дома и наверняка одна.

— Олег? Какой сюрприз! — сказали егопредполагаемые «прочные отношения», широко распахнув дверь навстречунепрошеному гостю. — Это мне? Спасибо, вот уж не ожидала.

Она приняла цветы, поднесла их к носу и вдумчиво понюхала.Одета она была по-деловому, в строгое платье, которое откровенно портилидомашние тапочки.

— Ты только что пришла? — спросил Шургин, вручаяей заодно и коробку с тортом.

— Да нет, я уже давно дома. Просто присела на минуточкук компьютеру и заработалась. Хорошо, что ты меня отвлек. Следует хоть иногдарасслабляться.

— Вот именно, — охотно подхватил Шургин. Нет,Наталья точно соответствует всем его жизненным запросам: умна, независима, непривязчива. — Ты ведь сегодня свободна? У тебя работа не горит? Можем мыпровести хоть немножко времени вдвоем?

— Конечно, Олег, — кивнула Наталья. —Конечно, можем!

У нее была хорошая улыбка. Правда, лицо слегка полноватое,даже щекастое, можно сказать. И с тех пор, как они не виделись, у нее наметилсявторой подбородок. Лак на ногтях облупленный. Даже странно! Во всех женскихжурналах пишут, что руки — это визитная карточка женщины. Впрочем, Натальячитает не глянцевые, а научные журналы, и ее за это стоит уважать.

Он прошел в комнату, где работали все имеющиеся в наличииприборы — осветительные в том числе. Круглая люстра обогревала свою маленькуювселенную, в дальнем углу заливался светом торшер. Синий глаз мониторапристально взирал на пришельца, а телевизор разговаривал голосом известнойдикторши, комментирующей новости дня.

Наталья отнесла торт на кухню и вернулась с двумя бокалами.

— Выпьем вина? — предложила она, придвинув кдивану маленький столик.

Принесла диковинную узкогорлую бутылку и начала возиться спробкой. Шургин отобрал у нее штопор, ловко вывинтил пробку и разлил вино побокалам.

— Криминальная хроника, — тем временем сказаладикторша, на которую Шургин все это время поглядывал краем глаза.

Ему нравилась ее намеренная деловая элегантность, которуютолько подчеркивал черный жучок микрофона, прикусивший край жакета.

— Чем ты сейчас… — открыла было рот Наталья, но Шургиннемедленно прикрикнул на нее: «Ш-ш-ш!»

Потому что дикторша только что произнесла знакомую фамилию.

— Сегодня днем совершено покушение на владельца сетитуристических агентств «Легкая поездка» Дениса Звенигородского. В автомобильбизнесмена, оставленный на стоянке возле центрального офиса, было подложеновзрывное устройство. Взрыв раздался, когда за руль сел его личный шофер. Шоферпогиб на месте, Звенигородский, находившийся в нескольких метрах от автомобиля,в тяжелом состоянии доставлен в больницу. Начато следствие.

— Понятно, — пробормотал Шургин и поставил свойбокал обратно на столик. Потом потер щеки руками и добавил: — Ситуацияпроясняется.

С хмурым видом поднялся на ноги и сказал:

— Извини, Наталья, но мне надо идти. Обстоятельстварезко изменились.

Вероятно, время для строительства серьезных отношений еще непришло. Личная жизнь — такая вредная штука, которая либо устраивается сразу исама собой, либо не устраивается вовсе, сколько бы сочувствующих друзей иродственников ни участвовало в процессе. Количество приложенных усилий тоже неимеет значения.

— Ты, конечно, предупреждал, что мы проведем вместенемножко времени, — растерянно сказала Наталья, семеня за ним вкоридор. — Но я не думала, что настолько немножко.

Чтобы хоть как-то ее приободрить, Шургин наклонился и напрощание поцеловал ее в лоб. Секунду помедлил, наклонился еще раз и поцеловал вщеку. Сделал, так сказать, вклад в их общее будущее. Если он решит на нейжениться, она, наверное, согласится. Может быть, поудивляется немножко дляприличия, а потом скажет: «Да!» И бросится ему на шею. Все женщины, получив предложениеруки и сердца, страшно радуются, независимо от того, собираются они егопринимать или нет. Тщеславные создания!

Он ехал на первый этаж и намеренно забивал себе головувсякой чепухой. Потому что в лифте не работал мобильный и не было возможностинемедленно начать действовать. Но как только он очутился на улице, сразу жеринулся в бой. Через четверть часа он уже знал, в какую больницу отвезли ДенисаЗвенигородского, и отправился туда. Если с его женой все в порядке, она сейчаснаверняка рядом с мужем — какие бы там отношения у них ни сложились.

Карьеристочки в больнице не было. Он расспросил тут и там,не видел ли кто плачущую молодую женщину с медового цвета волосами до плеч, вочках и, возможно, с портфелем в руках. Результат был отрицательным. Тогда онпококетничал с регистраторшей, заплатил лифтеру и провел короткую операцию пообезвреживанию дежурной медсестры реанимационного, отделения. Медсестраоказалась девушкой бывалой и сдалась только после мощного штурма —потребовались деньги, конфеты, обещания и даже один долгий поцелуй в запястье,пахнущее антисептиками.

— Его жена была здесь, — шепнула она Шургину вухо, коснувшись его влажными губами. — Но как раз сейчас ее увозят.

— Как это увозят? — опешил тот. — Кто? —Он ничего не понимал. — Она что, обезумела от горя?

— Ну, что вы, в самом деле! Женщина еще не приходила всознание.

— О чем это вы говорите? Разве с ней… что-то случилось?

— Ну конечно? А вы не знали? Звенигородская поступила кнам уже после того, как привезли ее мужа. Автомобильная авария. Тут у нас имилиция была. Они говорят, женщина не справилась с управлением. Вероятно, ейпозвонили и сообщили о том, что муж при смерти, вот она и… вильнула в сторону.Или по радио страшную новость услышала. Если придет в себя, расскажет.

— Что значит — если? — вскинул головуШургин. — Она так плоха? /

— Говорят, от машины почти ничего не осталось, —снова понизила голос медсестра, которую специально просили не распространятьсяо состоянии пациентки.

— А куда ее увозят? — заторопился он.

— В частную клинику. У нее медицинская страховка,предполагающая индивидуальный уход. А у нас тут особенно не развернешься, вы жепонимаете.

— Как мне ее увидеть? — Он схватил медсестру залокоть и легонько потряс, глядя ей прямо в глаза проникновенным взглядом.

Она громко вздохнула и бросила:

— Идите за мной.

Завела его в какой-то маленький лифт в конце коридора испустила в холодный кафельный коридор, выходивший прямо к стоянкеспецтранспорта. Там, на улице, было светло и ясно. Летнее солнце пробивалосьсквозь листву деревьев, складывая на асфальте затейливую мозаику. Со стороныказалось, что все в этом мире прекрасно и радостно.