Книга Йога бессмертия. Практика адвайты - Свами Гири

Но реальность всегда многомерна; и человек, цепляющийся за одни понятия, неизбежно оказывается в противоречии с реальностью, в битве с ней. Это противоречие уходит только тогда, когда обретен «единый вкус», тогда сознание все может в себя вместить.

Разумеется, вначале «единый «вкус» мы принимаем как воззрение, а не поведение. В поведении, разумеется, существуют различные ограничения, принципы, иерархии, разделение и прочее.

«Хотя все имеет природу будды, – говорил Доген, – мы любим цветы, а не любим сорняки». Это и есть принцип поведения. Мы выращиваем цветы и выкашиваем сорняки не потому, что у нас есть двойственность, а потому, что мы приняли такой принцип в относительном измерении. Это наше относительное намерение (лила), которое мы осознанно пестуем. Тем не менее, на уровне взгляда мы должны смотреть на это как на одно. Смотреть как на одно не означает не делать чего-либо или не принимать в относительном каких-то точек зрения и линий поведения. Скорее это означает не цепляться, не испытывать психологической зависимости от чего-либо.

Иногда возникают ситуации, когда внутреннее желание не сходится с внешней реальностью. Если вы рассматриваете это как нечто плохое, пагубное, у вас возникает душевный дискомфорт. Если же у вас есть мудрость, сила погрузиться в более широкое видение проблемы, не прилипая к своим желаниям, способность принять любую ситуацию – вы можете рассматривать как путь даже то, что не нравится или приносит страдания. Благодаря этому уходит всякое цепляние и развивается подлинная пустотность.

Тот, кто обнаружил принцип «единого вкуса», становится непобедимым в своем сознании. Помните, что для того, чтобы реализовать этот принцип, Наропе пришлось двадцать три раза пройти суровейшие испытания: прыгать с больших гор, сидеть с иголками под ногтями и выполнять еще много подобного, что полностью уничтожало его личность как индивидуальное «я».

Даже когда мы говорим о «едином вкусе», это не означает, что мы можем его сразу реализовать на внутреннем уровне. На внутреннем уровне постоянно работает двойственное, разделяющее состояние сознания; и оно работает быстрее, чем мы сами. Когда мы сталкиваемся с чем-либо, наше разделяющее сознание уже быстро отреагировало, вынесло оценку и суждение, и мы уже проинтерпретировали какой-то объект.

Задача йогина-созерцателя – сделать свое сознание настолько быстрым, чтобы оно опережало оценочную работу подсознания. Такое состояние называют «опережающее присутствие».

Считается, что «опережающее присутствие» является привилегией Мастеров, опытных в созерцании, то есть их состояние осознанности опережает внутренние оценки и суждения, оно самоосвобождает ум прежде, чем он начал оценивать, прилипать к чему-либо.

Когда мне было лет семнадцать, у меня было много двойственных впечатлений и суждений и очень прямолинейные представления о духовном пути. Я считал: «Святой – это тот, кто живет в горах или в пещере».

Однажды я встретился с духовным Учителем, который был мирянином. Я подумал: «Что это за святой? Все святые в Гималаях. Зачем его слушать?» – хотя он был довольно мудрым и зрелым Учителем. А когда я узнал, что он переезжает на новую квартиру, то подумал: «Какие квартиры могут быть у святых? Вот это святой!» Таким образом, я отказался получать у него Учение.

В другой раз, когда я посещал другого Учителя, я увидел, что он довольно толстый, и еще он шутливо отозвался о евреях. Я подумал: «Что это за святой? Что он себе позволяет?» – хотя это была просто шутка.

У меня были очень строгие критерии, и любой допущенный «прокол» интерпретировался мной как поражение или провал этого святого, как то, что он недостоин. Но мне тогда в голову не приходило, что этот святой мог просто что-то сказать, и это ничего не значило (это могло быть его игрой), что его внутреннее состояние могло совершенно не соответствовать его внешнему позиционированию. Внешнее окружение, обстановка могут совершенно не соответствовать внутренним данным – все гораздо сложнее, не так примитивно, как кажется.

Спустя много лет я понял, что «прокололись» не святые, а я «прокололся» со своими оценками и суждениями, что мною были упущены возможности получить передачу, обучиться чему-либо. Но в семнадцать лет не иметь духовного Учителя – это простительно.

Это и есть признаки оценочных суждений.

Напротив, когда ваш «единый вкус» растет, вы начинаете видеть святость даже в обычных людях, вы начинаете видеть Божественное, Абсолютное даже в самых заурядных вещах, вы начинаете видеть чистое даже в отвратительном, вы начинаете видеть лилу даже в самом жестком и обуславливающем. Вы начинаете понимать, что за всем стоят глобальные Божественные силы, а эти самые Божественные силы исходят из единого Источника.

Раскрытие «единого вкуса»

Для нас «единый вкус» – это центральное понятие, к которому мы идем во время духовной практики. Чем глубже ваша практика, тем больше должно развиваться ваше понимание «единого вкуса» (самарасья-видья). «Единый вкус» означает восприятие всего равностным, одинаковым. Равностным, одинаковым не в смысле безразличным, а в смысле одинаково священным, одинаково возвышенным, абсолютным. Вначале наши представления о возвышенном и священном были очень узкие. Возвышенное мы в основном связывали с божествами, с возвышенными переживаниями. Мы имели узкие представления о плохом и хорошем, правильном и неправильном. По мере практики диапазон нашего чистого видения, «единого вкуса» постепенно возрастает. Мы постепенно начинаем видеть возвышенное в обыденном, в чем раньше не догадались бы увидеть, поскольку наш ум прозревает, и мы начинаем прозревать возвышенное. Говорят, что святой даже в простом человеке увидит святого, а простой человек даже в святом увидит обычного человека. Ним Кароли Баба, увидев пьяницу или обычного человека, говорил: «Смотри, великий святой». Все думали, что Ним Кароли Баба просто озорничает, юродствует. А когда спросили: «Почему ты так говоришь?», – он ответил: «На самом деле в нем есть мощный потенциал, и просто даже так его назвав, я пробуждаю в нем его внутреннюю святость, потому что его внутренняя святость всегда присутствует, даже если она прямо не видна».

По мере развития «единого вкуса» мы привыкаем видеть эту внутреннюю святость во всех объектах. Если раньше мы связывали понятие святости только с фиксированными представлениями о красоте, чистоте, возвышенности, постепенно мы видим, что чистота, красота, возвышенность пронизывают даже обыденные явления – при условии, что вы находитесь в правильном состоянии созерцания. Если вы видите мир обнаженным осознаванием, не прикрепляя к нему ни ярлыков, ни оценок, не натягивая на свое восприятие сформированный опыт, если вы смотрите в реальность прямо, – это и есть ключ к пониманию чистого видения. Тот, кто не понимает этого принципа, будет иметь чистое видение только в момент богослужения, пребывания в храмах у статуй и прочее. Но чистое видение и обретение «единого вкуса» возникает неизбежно как результат созерцания. Когда йогин развивает глубину чистого видения и «единого вкуса», он начинает прозревать священность и чистоту даже в том, что считал отталкивающим, отвратительным или неприятным, неподобающим или приносящим страдание. Повсюду он начинает получать божественный даршан. То есть он уже не теряет эту связующую нить, единое видение, все становится как бы «единым на вкус».