Книга Основы йоги. Все, что нужно для самостоятельных занятий - Елена Ульмасбаева

Так случилось, что моя подруга задала ему вопрос о выполнении Падмасаны[3], и он стал показывать разные варианты подготовки к этой позе, а я была в платье и не могла повторить увиденное, проклиная это нарядное платье, которое купила специально для встречи Учителя.

После этого я первый раз поехала в Пуну[4]только в 1996 году. Поездка произвела на меня очень сильное впечатление. Побывав в Пуне, я поняла, что стиль обучения там отличается от всего, что я видела до сих пор, и стала ездить туда регулярно.

Мне хорошо запомнилось одно интервью, которое я брала у Гуруджи по просьбе моих учеников: они попросили меня задать ему вопрос о том, сколько нужно заниматься, чтобы достичь самадхи. В конце 90-х это очень волновало людей. Его почему-то очень рассмешил этот вопрос, он сказал, что основное отличие между западными людьми и индусами в том, что, когда в Индии люди практикуют йогу, им не нужна мотивация, они просто практикуют, а когда к йоге приступают западные ученики, они хотят точно знать, что они за это получат и когда.

Потом я родила ребенка и долго не ездила в Пуну. Когда я приехала после этого перерыва, наверное, во мне что-то изменилось. Может быть, я стала старше, у меня появился сын, и все это повлияло на меня.

Я вдруг заметила, что, когда я подхожу к Гуруджи, он смотрит на меня не такими глазами, как раньше. Я увидела свет, который исходит от него, мне становилось очень легко и хорошо, и это чувство оставалось со мной еще долгое время после общения с ним. Так бывает, например, когда я езжу в храм. Я люблю ездить в Звенигород, в Саввино-Сторожевский монастырь, и когда я возвращаюсь, на душе очень тепло и светло, и какое-то время это ощущение сохраняется. И вот когда я нахожусь в Пуне и подхожу к Гуруджи, у меня возникает похожее состояние счастья просто от его присутствия.

Я должна признаться, что раньше я не испытывала этих ощущений, это появилось только недавно, когда я вновь приехала в Пуну после рождения сына. И с каждым разом это ощущение становится все ярче. Сейчас я нахожусь там с огромным удовольствием и чувствую себя очень счастливой, чувствую, что со мной там происходит что-то очень хорошее.

Когда я нахожусь здесь, в Москве, я очень часто мысленно бываю в Пуне. Когда я провожу занятие или занимаюсь сама, то вспоминаю состояние, в котором пребываю, когда я нахожусь там. Я представляю, как я вхожу в институт, спускаюсь в библиотеку и вижу работающего там Гуруджи или вхожу в зал, а он там занимается, и рядом с ним его ученики.

Это наполняет меня, дает мне силы заниматься тем, чем я занимаюсь.

Хочу, чтобы он жил долго… Хочу, чтобы больше людей приезжали к нему, а уезжая, они чувствовали бы то же, что чувствую я.

Различия культур

Поговорим немного о различиях западной и восточной культуры. Я очень часто сталкиваюсь с мнением, что йога не подходит для западных людей, что это что-то чуждое нам как в физическом, так и в ментальном смысле.

Регулярно приходится слышать вопросы: не вредно ли нам заниматься йогой ввиду различий индийской и европейской культур? Может быть, тело европейца или американца не приспособлено для этих поз?

И здесь мне хотелось бы кое-что уточнить: во-первых, надо помнить, что человек является биологическим существом.

Конечно, все люди разные, и менталитет может различаться, но тем не менее, несмотря на эти небольшие различия в восприятии, ощущения, чувства, болезни у всех нас похожи.

Движение, релаксация, снятие напряжения, оптимальный набор двигательных стереотипов также являются общими для всех людей независимо от их ментальности и этнического происхождения. А коль скоро это так, то, конечно же, человек любой культуры может заниматься йогой.

То, что хорошо влияет на людей одной культуры, должно так же хорошо влиять на людей другой культуры просто потому, что биологически мы все близки. Это касается и всего, что связано с физическими упражнениями, со здоровым образом жизни.

Единственное, что нужно сказать о различиях при выполнении асан, – мы наблюдаем достаточно примеров того, что у представителей культур, в которых принято сидеть на полу (например, народов Азии, Ближнего Востока), тазобедренный сустав более подвижен, и поэтому у них лучше получаются позы сидя – Сукхасана[5], Падмасана и другие аналогичные позы.

Я могу привести пример из своего жизненного опыта. Когда я только начинала заниматься йогой, я поехала к своим родственникам в Ташкент. Мой дядя, узбек, которому тогда было уже под сорок лет и который никогда не занимался йогой, увидел, как я пытаюсь выполнить достаточно сложную позу – Бхарадваджасану II[6], в которой таз находится на полу, одна нога сложена в положение Вирасаны[7], а другая в Падмасане, в сочетании со скручиванием торса. Он тут же без труда сел в эту позу.

В Индии можно встретить людей, не занимающихся йогой в общепринятом понимании, однако имеющих обыкновение сидеть в достаточно сложных и трудновоспроизводимых для европейца позах – как, скажем, индийские сапожники или портные во время работы принимают позу, известную в йоге как Баддха Конасана[8]. Им легко сидеть на корточках, а людям западной культуры иногда необходимо несколько лет практики, чтобы подолгу находиться в этой позе, не испытывая дискомфорта.

Почему в практике йоги так много внимания уделяется сидению со скрещенными ногами? Потому что именно в позе Лотоса в большей степени, чем во всех других позах, предназначенных для сидения с ровной спиной, тазобедренные суставы занимают очень устойчивое положение, приобретают надежную опору, помогающую без дополнительных усилий держать спину ровной.

Сама «конструкция» позы лотоса способствует выпрямлению позвоночника. В Падмасане тазобедренные суставы вывернуты таким образом, что тазовое дно оказывается приподнятым. Это удобное положение, которое способствует сосредоточению при занятиях пранаямой[9], или медитацией.

Для человека любой культуры очень важно то, что с ним происходило в детстве, как протекал процесс зачатия, какими были его рождение и воспитание.