Книга Мобильник - Чжэньюнь Лю

– Братец Саньцзинь? Это Лу Гоцин. У тебя все нормально? Чем кормят? Кашей или лапшой?

Все засмеялись. Цзян Чангэнь не желал уступать Лу Гоцину:

– Так говорить всякий может, а вот нужный рычажок ты сумеешь переключить?

Лу Гоцин изобразил переключение механизма:

– Чего там уметь? Крутишь себе как водяное колесо и все, чем сильнее, тем лучше.

В этот момент поднялся Янь Шоуи. В прошлый раз из-за своих царапин он удостоился внимания Люй Гуйхуа. Это сразу подняло его авторитет среди мальчишек. И хотя это не изгладило полностью его вину после истории с пельменями, однако временами он уже мог выражать свое мнение. И вот сейчас, в этот ключевой момент, он им воспользовался:

– Лу Гоцин никогда не звонил по телефону. Только позавчера он спрашивал меня, как выглядит телефон.

В ответ на это Лу Гоцин треснул Янь Шоуи по голове своим тапком.

– Я не звонил, а ты-то звонил, что ли?

Янь Шоуи, у которого от оплеухи из глаз посыпались искры, вдруг вспылил и припер Лу Гоцина к двери:

– Я тоже не звонил, зато я знаком с Лао Ню, который работает телефонистом.

Припертый к двери Лу Гоцин вытер с губы кровь и, все еще не понимая, спросил:

– Ну и что с того, что ты знаешь Лао Ню?

– А то, что если сам я не умею переключать рычаги, то мне в этом поможет Лао Ню.

Тут на сторону Лу Гоцина встал Ду Техуань и бросил в сторону Янь Шоуи:

– Да ты же и говоришь-то коряво, а если не дозвонишься? Ведь это будет провал.

Янь Шоуи сорвал с себя кепку и швырнул ее в Ду Техуаня:

– Если не дозвонюсь, тогда лично побегу на Третий рудник!

С этими словами он, готовый к драке, снова принял боевую позу. Люй Гуйхуа уже успела умыться и теперь заплетала косы. Обведя взглядом всех мальчишек, она остановилась на Янь Шоуи и произнесла:

– Бай Шитоу, отправляемся с тобой завтра утром.

Так, благодаря Люй Гуйхуа, Янь Шоуи в 1969 году удалось позвонить по телефону. А через тридцать лет Янь Шоуи прикинул, что если бы не Люй Гуйхуа, его знакомство с телефоном состоялось бы как минимум на десяток лет позже. В случае с отдельным человеком это неважно, а вот для целой нации десять лет могут сыграть огромную роль в темпах развития народного хозяйства.

4

В 1969 году у Янь Шоуи начал ломаться голос. Если раньше он звенел, словно у молодого петушка, то теперь вдруг стал сиплым, словно у старичка. Именно этим сиплым голосом Янь Шоуи отстоял возможность отправиться позвонить по телефону. Однако так вышло, что, как и в прошлый раз в истории с пельменями, он снова задел за живое своих товарищей. Более того, теперь это касалось их мужских чувств. Лу Гоцин и остальные посчитали, что для Янь Шоуи, который приделал к своему велосипеду подставку для ног и повез в село Люй Гуйхуа, главным желанием было остаться с ней наедине. На самом деле все было не совсем так. Два месяца назад, когда Чжан Сяочжу прислал письмо Янь Шоуи, у того не нашлось денег, чтобы отправить ему ответ. И теперь он через Ню Саньцзиня, которому собиралась звонить Люй Гуйхуа, хотел передать Чжан Сяочжу, что оставленный им фонарь из-за посаженного аккумулятора уже не светит, поэтому на небе он писать не может. Янь Шоуи хотел попросить Чжан Сяочжу, чтобы тот при случае передал ему через Ню Саньцзиня какой-нибудь старенький аккумулятор. Но ведь не мог же Янь Шоуи поведать обо всем этом Люй Гуйхуа или Лу Гоцину с мальчишками. Они и так-то возмутились, а узнай, что Янь Шоуи преследует двойную выгоду, вообще бы впали в бешенство.

Все это осложнялось тем, что должно было держаться в строжайшей тайне от отца Янь Шоуи. В прошлый раз Янь Шоуи уже получил от него оплеуху за то, что хотел послать письмо Чжан Сяочжу. И если теперь Чжан Сяочжу получит от него устное послание через Ню Саньцзиня, то Янь Шоуи, можно сказать, наступит на те же грабли. Плюс ко всему нельзя было допустить, чтобы Лу Гоцин и остальные сообщили отцу новость о том, что Янь Шоуи собирается ехать в село на почту. Ведь звонить собиралась Люй Гуйхуа, а телефонистом был Лао Ню, то есть дело касалось именно тех двух людей, о которых его отец даже слышать не хотел. Тут как ни крути, а сохранить все шито-крыто и избежать наказания Янь Шоуи было сложно.

К счастью, как раз в эти дни подготовки к поездке старик Янь подхватил лихорадку. До обеда его знобило под тремя одеялами, а после обеда прошиб такой пот, что все три одеяла промокли. Возвратившись от Люй Гуйхуа, Янь Шоуи встал около отца в изголовье кровати и какое-то время просто хмурил брови, не зная, чем же ему помочь, а потом хрипло стал предлагать:

– Пап, тебе холодно? Давай разогрею для тебя кирпич? Пап, тебе жарко? Давай принесу тебе прохладной водички в ковше? – А потом и вовсе жалобно заскулил: – Я скучаю по маме. – Посмотрев на бабушку, добавил: – Нельзя, чтобы папа так мучился.

Отец и бабушка обратили взгляды в сторону Янь Шоуи, а тот продолжал:

– Завтра же утром я съезжу в село и куплю там снадобье.

Отец, закрыв глаза, беззвучно затрясся, а бабушка на это сказала:

– Вот и вырос наш мальчик.

Вот так вот все непросто.

5

Сельский телефонист Лао Ню и торговец луком Лао Ню, казалось, были двумя разными людьми. Когда Лао Ню продавал лук, он запомнился Янь Шоуи своей доброжелательностью, а сейчас в нем торжествовало сплошное высокомерие. В 1968 году голос у него был похож на женский, а в 1969-м стал как у настоящего мужика. Оказывается, смена профессии может даже изменить голос. От деревни Яньцзячжуан до села Уличжэнь на протяжении сорока ли шла горная дорога. На полпути с неба посыпалась снежная крупа. С велосипеда из-за подставки для ног то и дело срывалась цепь. Передвигались с частыми остановками, так что путь до села и так вышел нелегким, а тут еще и приезд выпал на ярмарочный день. Янь Шоуи и Люй Гуйхуа, один с велосипедом, другая с узелком, стали проталкиваться к небольшому зданию почты. Тут Янь Шоуи обнаружил, что, пока протискивался сквозь толпу, потерял один тапок. К этому времени снег прекратился, и он пошел разыскивать в слякоти свою пропажу. Когда же он возвратился к почте, Лао Ню уже стал закрываться на обед.

– Закрываемся, закрываемся, приходите после обеда!

На стене переговорного пункта остались болтаться две связки щелочных батареек. Лао Ню снял телефонный аппарат и стал упаковывать его в деревянный ящичек, после чего навесил на этот ящичек большой замок. Из-за ярмарки народу на почте собралось – не протолкнуться. Янь Шоуи, весь взмокший, все-таки пролез к Лао Ню:

– Дядюшка Ню, я сорок ли проехал на велосипеде, чтобы позвонить.

– Да хоть сто, все равно подождать придется. Тут и мне отдых требуется, и телефону, который устал уже за полдня.

– Дядюшка, моего отца зовут Лао Янь, мы из деревни Яньцзячжуан, раньше он вместе с тобой продавал лук.

Лао Ню уставился на Янь Шоуи, а тот своим осипшим голосом продолжал: