Книга Танкисты-герои 1943-1945 гг. - Виталий Жилин

(подпись) /ЛИПАТЕНКОВ/

18.6.1943 г.»

21 октября 1943 года подполковник Д. А. Драгунский назначается командиром 55-й гвардейской танковой бригады 7-го гвардейского танкового корпуса 3-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта. Теперь до окончания Великой Отечественной войны и после ее завершения он будет командовать этим прославленным соединением…

Пройдет совсем немного времени после назначения офицера-танкиста командиром бригады, как он заявит о себе. О боевых отличиях и заслугах бригады и ее командира информация шла по всему фронту.

3 декабря 1943 года командир 7-го гвардейского танкового корпуса генерал-майор танковых войск Сулейков подписал боевую характеристику на гвардии подполковника Д. Драгунского, в которой говорилось:

«…В боях за социалистическую Родину показал себя смелым, инициативным, тактически грамотным офицером. Дисциплинирован, энергичный волевой командир. Управлять частями в бою умеет.

Бригада тов. ДРАГУНСКОГО прошла с боями с 4 по 14 ноября 1943 года до 200 километров и нанесла немецким захватчикам большой урон в живой силе и технике. Бригадой уничтожено за этот период 1000 солдат и офицеров, 25 танков разных марок, до 300 автомашин, один саперный батальон, развед. батальон и много другого имущества и вооружения. С 8 по 13 ноября 1943 г. тов. ДРАГУНСКИЙ, находясь в глубоком тылу врага м. ПАВОЛОЧЬ, командовал смело, презирая смерть и проявляя при этом героизм, продолжая наносить удары за ударом контратакующему противнику. По приказу Командования армии тов. ДРАГУНСКИЙ вывел бригаду из м. ПАВОЛОЧЬ с боями и незначительными потерями.

За проявленный героизм тов. ДРАГУНСКИЙ представлен к высшей правительственной награде „ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА“.

В ы в о д. Должности командира бригады соответствует. Достоин присвоения звания „ПОЛКОВНИК“.

КОМАНДИР 7 ГВАРДЕЙСКОГО КИЕВСКОГО

ТАНКОВОГО КОРПУСА ГВАРДИИ

ГЕНЕРАЛ-МАЙОР ТАНКОВЫХ ВОЙСК

(подпись) /СУЛЕЙКОВ/…»

Воинское звание «полковник» комбриг получит 25 апреля 1944 года, а вот звание Героя Советского Союза по данному представлению получить ему не посчастливилось… 9 декабря 1943 года в районе Малина, под Житомиром, разгорелся танковый бой. Враг непрерывно контратаковал, он бросил против наших войск значительные силы. На 500 метров и ближе сходились танки и вели огонь в упор. Силы были почти равные. Исход битвы определяли выдержка, упорство, воля сражавшихся людей. В критический момент боя комбриг гвардии подполковник Д. Драгунский на своем танке выскочил вперед (что было вообще характерно для отважного танкиста. — Автор). По опыту он знал, как важно в такие минуты быть впереди…

И вдруг тупой болью что-то отдалось в правом боку. Дальше он уже ничего не помнил. Очнулся на второй день в полевом эвакогоспитале. Оказалось, большой осколок снаряда, пройдя под ребрами, рассек печень. Это тяжелейшее ранение поставило его на грань жизни и смерти.

Долгие дни, недели и месяцы боролся Давид Абрамович с помощью врачей за жизнь, за возвращение в строй. Медленно проходило лечение. Плохо заживала рана. А тут еще и тревожила офицера-танкиста судьба родных. В оккупации на Брянщине осталась вся его семья. Как только освободили родные края, он написал письмо. А через некоторое время пришло страшное известие от друзей: фашисты расстреляли его отца, мать, двух сестер. В боях за Родину погибли и два его брата…

После основного курса лечения гвардии подполковника Д. Драгунского из госпиталя направляют в Железноводск, в санаторий для выздоравливающих.

«…Ничего не поделаешь, поехал, — пишет в очерке „Комбриг“ В. Смирнов из книги первой „Люди бессмертного подвига“ (Москва, 1965). — Но все время тревожился: неужели он уже инвалид? А ведь так велик у него счет к врагу.

Снова потянулись скучные, однообразные дни. Трудно было тогда Драгунскому. Порой начинало казаться, что о нем уже забыли, что, пока был здоров, воевал, был нужен, а теперь никто и не вспомнит. Но Драгунский ошибался. Нет, его не забыли не только друзья, но и командование. В конце июня 1944 года в Железноводске он получил коротенькую записочку: „Милости прошу вместе кончать войну. Рыбалко“.

Эта немногословная записка командующего армией оказалась самым лучшим лекарством. Драгунский ожил, воспрянул духом. Он не считал себя больше больным, ограниченно годным для войны человеком.

Перед новыми боями Драгунский вернулся в гвардейскую танковую армию. Радушно, тепло встретил его Рыбалко. Поздравил с присвоением воинского звания полковника, справился о здоровье.

— Куда пойдешь? — спросил Рыбалко в конце беседы.

— Хотелось бы в свою родную бригаду попасть, товарищ командующий, — ответил Драгунский.

— Ну и быть сему!

Рыбалко поехал вместе с Драгунским в бригаду представить его. И хотя комбрига там хорошо знали, генерал сказал перед строем:

— Я привез командира бригады. Он только что вернулся из госпиталя. Скоро мы снова будем громить врага. Прошу вас, поберегите командира. Он уже и так весь искалечен.

В середине июля 1944 года Драгунский снова повел бригаду в бой. Вместе с другими соединениями бригада вышла в район западнее Львова, овладела местечком Грудек Янгельонский. Путь отхода на запад крупной вражеской группировке был отрезан…»

Перед войсками встала новая и чрезвычайно сложная задача — форсировать широкую, полноводную Вислу.

Командующий армией генерал Рыбалко лично поставил задачу бригаде. Уже одно это говорило о ее важности. Действуя в передовом отряде, танкистам предстояло стремительно вырваться вперед, выйти к реке и с ходу, без задержки, форсировать ее.

И вот по лесным тропам и просекам, обходя болотистые участки, танковые батальоны ринулись вперед. Драгунский понимал, что надо обогнать отходящего противника, не дать ему осесть на нашем берегу и организовать оборону. Удастся это сделать — успех форсирования будет обеспечен.

Но вот путь бригаде преградила глубокая река Санок. Средства переправы не могли угнаться за танками по бездорожью и оказались где-то позади. И, не желая снижать темпа, Драгунский решил преодолевать вброд реку глубиной до двух метров. Это было выше технических возможностей танков того времени. Но танкисты нашли выход из положения… Потребовалось всего лишь два часа, чтобы вся танковая бригада переправилась через Санок. Снова рокот десятков моторов слился в единый сплошной гул. Колонна стремительно удалялась на запад.

30 июля 1944 года танкисты бригады полковника Драгунского увидели Вислу. Спокойно катила она свои зеленоватые воды. В то утро тихо было на берегах Вислы. Последний бросок бригады к реке был так стремителен, что остатки разбитых войск противника не успели отойти на западный берег. Не подошли и резервы из глубины. Но вот беда: опять не было средств переправы. А Висла — это не Санок, ее не перескочишь вброд. Но и здесь танкисты проявили находчивость. Драгунский приказал собрать рыбачьи лодки, сделать плоты из бревен и досок и перебросить на тот берег батальон автоматчиков. На другой день утром удалось переправить четыре танка. Паром уступили на короткое время танкисты Катукова, которые вышли к реке несколько ниже. Уступили как «своему» человеку: ведь в этой бригаде Драгунский воевал на Курской дуге.