Книга Чехия без вранья - Вячеслав Перепелица
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А модерн! Тут уж не обязательно шибко хорошо разбираться в архитектуре, чтобы обратить внимание на эти изящные изгибы линий, чугунных решеток, стенной росписи, вычурные формы окон… Ах, это нам знакомо: достаточно на Ярославский вокзал глянуть, на «Метрополь» в Москве. И в Чехии модерн расцвел на заре двадцатого века пышным цветом, да еще и называется здесь изысканно – «сецессион», поскольку корни его уходят в австрийскую традицию. Как верно сказал Петр Вайль: «…если б каким-нибудь марсианам надо было дать представление о Европе, показав единственный город, то для этой роли лучше других подошла бы Прага».
А еще… Что, устали? Стоп! Пора выпить пива! Потом по пути от «Фердинанда» к гостинице я еще знаменитый «Танцующий дом» покажу.
Из отзывов моих туристов:
Средневековая ратуша, Карлов мост и, конечно, необычайно узкие улочки, по которым мы часами ходили, разглядывая непривычную для взора архитектуру, маленькие домики и величественные соборы, поражающие своим размахом…
От фонтана к фонтану, от церкви к церкви…
И. Бродский. «Римские элегии»
Ивот так, шаг за шагом, будете вы со мной путешествовать по Чехии и на каждом шагу отпивать глоток из чаши наслаждения. Потягивать сложный коктейль из невиданных красот, новых знаний, приятных знакомств, вкусной еды, гордости собой после преодоления крутых ступенек Чешского Рая и нестройных песен в автобусе после дегустации местных вин у пана Ладислава. Шаг за шагом, глоток за глотком… И вы вернетесь домой другим человеком. Только старайтесь записывать, кому уже рассказывали о своей поездке: после третьего раза вас могут побить.
Сравнение путешествия по Чехии с чашей наслаждения считаю своей безусловной творческой находкой, но чувствую, что запас красноречия и пафоса на сегодня уже исчерпал. Поэтому, как и предупреждал, обращусь к цитатам. Вот что сказал о ваших будущих прогулках по Праге Иосиф Бродский: «В этих узких улицах, где громоздка / даже мысль о себе, в этом клубке извилин / прекратившего думать о мире мозга, / где то взвинчен, то обессилен, / переставляешь на площадях ботинки / от фонтана к фонтану, от церкви к церкви / – такиголка шаркает по пластинке, / забывая остановиться в центре…»
Я вот рефлектирую: имею ли право «перетаскивать» строки любимого поэта, написанные совсем о других местах, на чешскую почву? Когда-то ведь вспоминал их к месту: в Риме, Венеции, Флоренции… А теперь невольно всплывают они в памяти, когда езжу по Чехии. Добро бы только про себя их вспоминал, но иногда и в микрофон произношу. Это что же, такой своеобразный плагиат получается? «Что делать, кто бы посоветовал, / Но вновь безмолвствует народ…» – как писал другой русский поэт Игорь Иртеньев.
Ну и поскольку вся эта главка сплошь из цитат состоит, закончу ее тоже цитатой из Венедикта Ерофеева: «Надо преодолеть высокоинтеллектуальную напряженность беседы, соскользнув в сферу легкой и обыденной болтовни». Действительно, не поболтать ли нам по-чешски?
Меня спросили на иврите:
– Вы на иврите говорите?
А я в ответ на чистом идиш:
– Ты чё, в натуре, сам не видишь?
Игорь Иртеньев
Милая мне здешняя забава – разгадывание ребусов языка, родственного по Кириллу и Мефодию. Почти всегда догадываешься, хотя есть перевертыши, словно сочиненные назло.
П. Вайль. «Соло для кнедлика», глава из книги «Гений места»
Отрагической невозможности найти общий язык представителям разных цивилизаций писал вымышленный Куртом Воннегутом писатель-фантаст Килгор Траут. Инопланетянин, на родине которого высшая степень эмоционального возбуждения выражалась попукиванием и отбиванием чечетки, находясь на Земле, вдруг увидел, что загорелась крыша частного дома. Желая предупредить хозяина, он ворвался в гостиную, попукивая и отбивая чечетку, но остался непонятым – хозяин проломил ему голову клюшкой для гольфа.
Конечно же при посещении русскими Чехии все не так безнадежно: чехи – славяне, да и русский язык когда-то учили. Хотя, на мой взгляд, схожесть русского и чешского языков сильно преувеличена. Начинаешь улавливать слова, которые кажутся родными и понятными, а они на деле означают: а) не совсем то; б) совсем не то; в) прямо противоположное по смыслу, ну настоящие слова-перевертыши (издеваются, что ли, над нашим братом?!). Розы у них, видите ли, воняют, а носки пахнут!
Однако как раз эти забавные особенности чешского (и польского, кстати) языка – еще один способ получить удовольствие, положительные эмоции во время поездки. Туристы охотно запоминают, записывают всевозможные словечки, вставляют их в разговор. А уж какая это благодатная тема для гидов, желающих внести элемент развлекухи в свой рассказ! Тут каждый может развернуться, и все уже равно, придуманы эти смешные истории-недоразумения с начала до конца или только слегка подредактированы. Пример: якобы случилась еще в советские времена драка между делегацией рабочих из Воронежа и принимающей стороной – рабочими из города Брно. (А Воронеж и Брно – города-побратимы.) Драка, между прочим, грандиозная вышла и произошла прямо на банкете. Вроде всё прекрасно шло, принимали наших отлично, мир-дружба, пролетарии всех стран, соединяйтесь!.. Короче, разбирали этот неприятный инцидент аж на уровне ЦК (все еще помнят, что это такое?). Первым ответ держал зачинщик драки, слесарь-передовик из Воронежа: «Ну виноват, конечно, не сдержался… Но ведь достал меня этот кнедлик чешский, прям вцепился, как клещ. С утра еще, когда на лодочках катались, падлой меня ни с того ни с сего обозвал. Ну я стерпел тогда, проглотил. Что я, не понимаю – международное положение и все такое. А в ресторане уставился на меня, лыбится нахально, а потом вдруг заявляет, что я урод и что у меня рожа воняет! Ну тут уж я…» А на другом краю соцлагеря чешский пролетарий недоуменно пожимал плечами: «Я все как лучше хотел, на лодках катались – на весла вместе сели. Возьми весло, говорю так вежливо (весло по-чешски падло). В ресторане его обхаживал: симпатичный ты мужик, говорю. Сказал еще, что розы хорошо пахнут, которые их делегация на стол поставила (по-чешски – рожи вони). И чего этот русский так взбеленился?!»
Правда, обычно рассказывают менее драматичные и масштабные истории. Например, русская туристка, сидящая в автобусе на первом сиденье, вдруг взволнованно заявила, что у нее пропал кошелек. Водитель-чех, в понимании которого кошелек – это нижняя женская рубашка (комбинация то есть), был крайне удивлен самой возможностью подобной кражи, но все-таки решил провести проверку, благо его место находится ниже уровня остальных сидений в салоне. Деликатно обернувшись, он с облегчением заверил пани, что та волнуется напрасно.
А вот пришел черед удивляться уже чешским туристам. Когда их автобус ехал по нашему Черноморскому побережью, девушка-гид, указывая на скопление людей на берегу, сообщила, что здесь соревнуются подводники. Подводниками у чехов зовут мошенников. «Как, неужели у вас проводят такие соревнования?!!» – «Ну да, регулярно. Кстати, в прошлом году чешские подводники первое место заняли…» И представьте, какой гомерический хохот огласил седые стены Карлова университета во время научного симпозиума, когда руководитель российской делегации представил своих молодых коллег как «питомцев нашего университета». Питомцами чехи называют болванов.
