Книга Смерть под маской красоты - Мэри Хиггинс Кларк

– Это невозможно! – резко ответил Грант. – Вы представляете, какой скандал разразится вокруг этой кампании? Александра Саундерс попала в список пропавших без вести… Вы что, не понимаете, какую колонку сделают из такого горячего материала Сьюзи или Рона Баррет? Я же говорил, она часто исчезает на пару-тройку дней, когда хочет отдохнуть.

– Если это так, – медленно произнес Майк, – Александра должна появиться, и очень скоро. Она определенно очень хотела увидеться с Дженис и планировала встретить нас.

– Да, это клочок надежды, – согласился Уилсон.

Дженис протянула руку.

– До свидания, мистер Уилсон, – сказала она, поворачиваясь к двери.

Ей безумно хотелось выйти из этого кабинета. Хотелось остаться наедине с Майком и спокойно подумать.

Мужчина улыбнулся.

– Друзья зовут меня Грант, – сказал он. – Я очень люблю Александру и не единожды уговаривал ее принять от меня обручальное кольцо. Мы с нею созданы друг для друга. Она все время говорила, что еще не готова для замужества. Честно говоря, я надеюсь, что ваша свадьба может заставить ее задуматься. Я просил ее выйти за меня в Лондоне, а потом – в Венеции. И это еще одна причина, по которой я не слишком сильно беспокоюсь о ее отсутствии. Думаю, ей нужно немного побыть одной… прислушаться к своим чувствам. Я искренне верю, что на этот раз она может ответить мне «да».

– Я понимаю, почему вы не торопитесь действовать, – заметил Майк. – Давайте на этом и остановимся. Мы будем в квартире Александры. Позвоните нам, если узнаете или услышите что-нибудь о ней… и мы сделаем то же самое.

– Разумеется.

Они направились к выходу. Только сейчас Дженис заметила большой портрет Александры, висящий на стене у двери. На сестре было бледно-зеленое платье в греческом стиле. Длинные светлые волосы ниспадали до талии. Уилсон тоже посмотрел на портрет.

– Александра позировала для него несколько лет назад. Портрет написал Ларри Томпсон, прекрасный фотограф и очень хороший художник. Он сделал эту картину с одной из своих фотографий. Писал для себя. Я увидел портрет, попросил, и Ларри написал еще один.

Ларри Томпсон, фотограф… Следующее имя в списке тех людей, с которыми хотели повидаться Майк и Дженис. Он ставил все рекламные материалы для «Маски красоты».

Они распрощались с Уилсоном, прошли по длинному коридору и повернули направо, к лифтам. У самого лифта Майк, уже готовый нажать кнопку, замер.

– Солнышко, подожди минутку. Мне нужно кое-что проверить.

– Что?

– Ничего особого. Сейчас вернусь.

Он быстро пошел обратно, к кабинету, дверь которого все еще была приоткрыта.

Грант Уилсон стоял перед портретом Александры. Обеими руками он держался за раму и смотрел Александре в глаза. Потом с отчаянием сжал кулак и ударил им в стену.

Майк поспешил обратно, к Дженис.

– Что ты хотел проверить? – спросила она.

– Я хотел спросить у него, когда истекает срок переделки венецианской рекламы. Но предпочел не спрашивать – по крайней мере, сейчас.

Он с ободряющей улыбкой взял жену под руку, думая, что же произвело на него самое сильное впечатление… изумительная улыбка Александры на портрете… лицо, так похожее на лицо Дженис… или отчаяние во взгляде предполагаемого жениха.

На улице Дженис подумала, что Майк сейчас махнет такси. Но он повел ее через улицу к отелю «Плаза».

– Мы еще не обедали. А тот завтрак перед посадкой был просто смешон, – твердо сказал Майк.

Часом позже они отыскали дом по Сорок восьмой улице и маленькую табличку с фамилией Томпсона рядом с дверным звонком. Майк с Дженис принялись рассматривать дом из бурого песчаника, с изящными решетками на окнах и балкончиком, на котором росла герань.

– Это район Залив Черепахи, – заметил Майк. – Здесь живет один юрист, который читал нам лекции в университете. Его дом в следующем квартале. Он зовет это место Заливом Черепахи Квази[1]. Такой домик стоит тысяч двадцать или тридцать.

– Я его покупать не стану, – отозвалась Дженис. – По-моему, он слишком мрачный.

Она нерешительно нажала на кнопку. Никто не ответил. Женщина подождала немного, потом посмотрела на мужа. Тот пожал плечами, повернул ручку и открыл дверь. Они вошли в маленькую, голую и неопрятную приемную. Покосившийся стол, усыпанный фотографиями моделей, был задвинут в угол. У стены стояли сложенные походные стулья. Несколько таких же стульев, расставленных где попало, оказались единственным местом для сидения. Большое объявление предупреждало, что встречи с моделями – только по предварительной договоренности, пожалуйста, не звоните в звонок, оставьте свое портфолио, мы перезвоним.

– Похоже, Ларри Томпсон мне уже не нравится, – заметила Дженис.

Она потянулась к столу и уверенно нажала на кнопку. Из глубины дома послышался слабый звук, который убеждал, что звонок работает. Сквозь толстые двойные двери, ведущие в соседнюю комнату, доносились детские возгласы и собачий лай.

Шли минуты, но никто не появлялся.

– Если с первого раза не вышло… – пробормотал Майк, подошел к жене и вдавил кнопку в стол.

Одна из створок двери приоткрылась, и оттуда выглянула озадаченная женщина лет сорока в больших очках.

– Господи, вы что, читать не умеете? – возмутилась она. – Оставьте портфолио на столе. У нас идет съемка, к вам никто не выйдет.

– Сегодня нам определенно всюду рады, – пробормотала Дженис.

Майк вышел вперед.

– Нам нужно встретиться с Ларри Томпсоном, – заявил он. – Если потребуется, мы будем ждать хоть до полуночи. Это не имеет отношения к модельному бизнесу.

Глаза за круглыми очками задумчиво прищурились. Женщина оглядела пару, потом уставилась на Дженис.

– Вы знакомо выглядите. Когда-нибудь работали с нами?

– Пожалуйста, передайте мистеру Томпсону, что его хочет видеть сестра Александры Саундерс, – сказал Майк.

Даже сквозь шум, доносящийся из комнаты, было слышно, как женщина задохнулась.

– Я думала… да уж, заметно.

Она потрясенно посмотрела на пару.

– Я Пегги Мартин. Конечно, Ларри с вами повидается. Мы повсюду искали Александру, едва из кожи вон не вылезли. Слушайте, если вы не против, зайдите и посидите в уголке, пока мы не закончим эту проклятую съемку.

Она открыла дверь.

– Мы делаем рекламу мастики для полов и все чертово утро натирали ею пол. Потом одна девица пролила туда молоко раньше времени. Пес вышиб бутылку у нее из рук, и нам пришлось все начинать сначала. У нас ушло два часа, все было липким от молока. И только мы закончили, пес сделал там лужу. Господи, что за день…