Книга Скованы страстью - Мейси Ейтс

Глава 2

Зафару вдруг показалось, что еще немного, и ему станет едва ли не жаль эту бледную женщину. Но только показалось.

Сейчас у него просто не было времени на подобные глупости, да и вообще он всерьез подозревал, что за прошедшие годы разучился испытывать подобные чувства.

Полжизни он провел вдали от цивилизации, без родных и близких, и за последние пятнадцать лет у него вообще не было никаких эмоциональных привязанностей. Зато была ясная цель, ради которой стоило годами терпеть одиночество, боль, голод и все остальные лишения. И теперь он должен был навести в Альсабе порядок, защитить ее народ и добиться правосудия.

Даже если ради этого придется пожертвовать этой женщиной.

Но, к счастью для нее, что-то подсказывало Зафару, что, хотя ей и придется задержаться в Альсабе дольше, чем ей бы того хотелось, в конечном счете их желания не так уж и разнятся. Самый простой и действенный способ сохранить шаткий мир с Шакаром − это побыстрее вернуть ее Тарику. Но сперва нужно придумать, как тонко повести игру, чтобы окончательно все не испортить.

И именно здесь-то и начинаются трудности. Деликатность никогда не была среди его главных качеств. В отличие от грубой силы.

− Не нравится мне все это. И вообще я не собираюсь сидеть и ждать, пока ты мной распорядишься. Я хочу домой. − На последних словах она как-то судорожно вдохнула и едва ли не всхлипнула. Что ж, похоже, она наконец-то начала отходить от пережитого шока.

А жаль. Зафар успел на собственном опыте отлично познакомиться с этим блаженным состоянием, как бы отгораживающим тебя от суровой реальности. Тогда он, еще ничего толком не осознав, целеустремленно рвался в глубь пустыни, не замечая испепеляющей жары, а палящее солнце милосердно выжгло из его памяти большинство кровавых подробностей тех ужасных дней.

Если ей повезло, то эта же благодать снизошла и на нее. А иначе ему совсем скоро придется столкнуться с бурной истерикой, и такая перспектива его совершенно не радовала.

− Боюсь, это невозможно.

− Точно. Война.

− Отлично, значит, ты действительно меня слушала. Давай ты пока над этим подумаешь, а я поставлю палатку. И постарайся никуда не уходить, хорошо?

− Самоубийство в мои планы не входит. Я не собираюсь в одиночку бродить по пустыне среди ночи. Да если уж на то пошло, и днем тоже. Как ты думаешь, почему я сразу не сбежала?

− Здесь как бы сам собой напрашивается вопрос, как тебя вообще схватили. − Отвязав навьюченную на спину лошади палатку, Зафар начал устанавливать ее среди россыпи валунов.

В этих местах встречались опасности и посерьезней шайки Джамала, так что маскировка им не помешает.

− Я поехала в пустыню на экскурсию. Бедуинские лагеря Шакара. На самой границе.

− Значит, мои люди вторглись в Шакар?

− Да.

− Тебе чертовски повезло, что они знали, кто ты такая. − Лучше даже не думать, что бы иначе с ней стало.

− Все дело в кольце. Коронная драгоценность Шакара сразу меня выдала. Разумеется, колечко осталось у них. Иначе что бы они были за воры?

− Хорошо, что оно у тебя было, странно только, что они не предъявили его в качестве доказательства.

− Но ты наверняка обо мне слышал.

Зафар ясно видел, как в ее глазах стремительно нарастает паника.

− Знал, что Тарик скоро женится. Уж об этом тебе наверняка кто угодно мог сообщить.

− Полагаю, ваш брак должен скрепить политический союз.

− Да, но он меня любит.

− Не сомневаюсь, − сухо усмехнулся Зафар.

− Он действительно меня любит. Я не дура, и отлично понимаю, что мои связи играют важную роль, но мы уже давно помолвлены и достаточно много общались. Правда, на расстоянии.

− И ты тоже его любишь?

− Да. От всего сердца. − Она слегка вздернула подбородок. − И с нетерпением жду свадьбы.

− И когда же она будет?

− Через пару месяцев. Сначала он должен был представить меня своему народу, а потом ухаживать за мной на публику.

− Но он же, видимо, и так за тобой ухаживал.

− Да, но все дело в… подаче. Я хочу сказать, ведь именно поэтому ты и не можешь сразу отвезти меня в Шакар, верно? Нужна правильная подача. Ты не хочешь, чтобы Тарик знал, что твои подданные, а тем более ты сам были как-то замешаны в это дело. И ты не хочешь показаться слабым, не хочешь, чтобы твой народ понял, что все это произошло у тебя под самым носом. Так что в нашем случае все тоже сводится к верной подаче, не так ли?

− Я еще ни дня не провел во дворце и не хочу сразу же попасть в эпицентр скандала с похищением невесты шейха соседнего государства. Так что да, ты права.

− Понятно.

− И что же тебе понятно, habibti? − нежно спросил Зафар, используя привычное обращение к женщине. Проще уж так, чем запоминать бесконечные имена. Да и безопасней. К тому же это именование как бы держало их на расстоянии, что вполне его устраивало.

Обитая в пустыне, не так-то и просто найти себе любовницу, но несколько постоянных у него все же было. Пара вдов в бедуинских лагерях и одна столичная дама, ставшая просто бесценным источником информации.

Сощурившись, она пристально на него посмотрела.

− Что вся эта ситуация ставит под удар тебя лично.

− Мягко говоря, я не самый популярный человек в Альсабе, но я собираюсь ею править, так что это создает некоторые неудобства.

Если бы при дядином правлении Зафара просто увидели в городе, он наверняка бы поплатился за подобную неосторожность жизнью. Его изгнание совпало с жуткими событиями, и с тех пор его репутация вряд ли улучшилась. Особенно среди дядиных прихвостней.

Сам же Зафар полностью сосредоточился на бедуинах, тратя все силы на то, чтобы они не пострадали от дядиного правления, пытавшегося лишить их медицинской и какой-либо другой помощи, полностью отдавая на милость иностранных благотворительных организаций и при этом не забывая назначать им тройные налоги.

Именно бедуины и стали настоящим народом Зафара.

А теперь… а теперь пришла пора объединить всю Альсабу, каким-то чудом восстановив свою репутацию среди горожан и при этом не лишившись поддержки кочевников пустыни.

Ну и разумеется, не развязав войну с Шакаром.

− Знаешь, мне теперь еще меньше хочется сидеть тут с тобой посреди пустыни.

− Не сомневаюсь, только это уже не моя проблема. А теперь, если не возражаешь, я все-таки поставлю палатку, чтобы нам не пришлось спать под открытым небом.