Книга Любовь, или Кошка на окошке - Алина Кускова

В том, что они — Женька и избалованный переросток-внук — отныне стали врагами, она нисколько не сомневалась. Ведь он грозил ее убить! И ему ничего не стоит это сделать. Здоровенный амбал! Отъелся на бабкиных пенсионных хлебах.

Она прислушалась: внук сопел и причитал, разбирая пострадавшую аппаратуру.

— Без очков слепой как крот, — хихикнула Женька, но тут же испугалась своей дальнейшей мысли.

Вдруг этот слепыш что-нибудь перепутает и подключит не то и не туда, устроит в квартире пожар. И тогда сгорит синим пламенем Женькина мечта о дешевой съемной жилплощади!

Она вскочила и подбежала к двери внука.

— Вам помочь?! — постучавшись, совершенно искренне предложила Женька.

— Изыди, нечисть, — прокричал Евгений, — ты на модем мне наступила!

— Неблагодарный, — заключила расстроенная Женька. — Как все мужчины.

И вдруг…

Совершенно случайно она увидела оставленный в замке ключ. Какая-то странная сила толкнула ее на то, чтобы тихонечко повернуть его и благополучно скрыться. Она закрыла внука Ольги Геральдовны в его комнате. Не подумав, чем это может обернуться!

Наслаждаясь местью, Женька вернулась к себе, прибавила громкости у телевизора и принялась танцевать. Жизнь, несмотря ни на что, продолжалась.

Пританцовывая, девушка выскочила на балкон, чтобы вдохнуть полными легкими замечательный московский воздух.

— Быть или не быть, — мрачно пробасил Гавриил, свешивая половину туловища над перилами.

Женька не переставала ощущать, что жизнь прекрасна! Даже несмотря на то, что у нее было двойное сомнительное соседство совершенно неадекватных мужчин.

Поэтому она спокойно и деловито скомандовала:

— Прыгайте!

(Женька вспомнила, что примерно так отговаривают самоубийц.)

— А смысл? — пробормотал сосед Гавриил, удивленно глядя на нее. — Разве от этого что-то изменится?

— Ничегошеньки, — подтвердила его опасения Женька.

— Тогда я пошел? — кивнул в сторону своей квартиры Гавриил.

— Идите! — позволила ему Женька и сама спешно ретировалась.

После соседа и внука она поняла истинную стоимость дешевой квартиры — в придачу к дешевым метрам давались неадекватные мужчины! Но отступать была не намерена. Когда ей еще так повезет? Вопрос прозвучал менее оптимистично, чем прошлым вечером. Но он содержал прямой ответ — никогда. А если продолжить мысль дальше — то бывает и хуже. Люди живут с таким подселением годами и десятилетиями! А ей нужно всего лишь опериться на новом месте службы, поднакопить средств на более престижную жилплощадь, желательно еще ближе к метро. И тогда прощайте, внук, сосед и уважаемая Ольга Геральдовна. Кстати, а почему она не предупредила, что рядом станет проживать не кошка, а посторонний мужчина?! Безусловно, для самой хозяйки внук не чужой человек, но для Женьки просто первый попавшийся тип. Неприятный и самодовольный хам! От постижения этой истины стало легче.

Женька вздохнула и решила, что сама во всем виновата. Настолько у нее закружилась голова от радости обретения дешевого угла, что она забыла поинтересоваться еще одним углом в этой квартире. Но как-то само собой подразумевалось, что его будет занимать или хозяйка, или кошка, или обе вместе. Но ни той, ни другой на горизонте не наблюдалось.

Зато соседнюю дверь попытались открыть.

Женька притихла, заметалась по комнате и принялась лихорадочно соображать, что ей сделать.

— Евгения! — позвал заключенный в четырех стенах внук Ольги Геральдовны. — Это вы закрыли мою дверь?!

И он грозно подергал ручку.

Женька решила отмолчаться. Сделала глупость, так придется как-то выкручиваться из создавшегося положения. Но как?! Подойти и тихонько открыть дверь у нее не получится. Внук, он же Евгений… Надо же, какое странное совпадение имен! Евгений караулит свою дверь, и как только она начнет проворачивать ключ в замке, сразу набросится на нее с кулаками.

— Евгения! — кричал тот. — Откройте меня немедленно!

— И зачем сдалась мне эта квартира, — запричитала Женька, мелкими шажками пробираясь к балкону. — И зачем я в нее сразу переехала, и зачем он оставил ключ в замке…

— Евгения! Я к вам обращаюсь! Вы что, глухая?!

— Нет, — возмутилась вслух Женька, — я инвалид по мозгам!

— А-а-а, — обрадовался внук за стенкой, — слышите!

— Вас, — уточнила Женька, — нет!

— Но вы же мне отвечаете… Прекратите этот цирк! Откройте дверь.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Откройте мою дверь, которую вы заперли на мой ключ!

— Нормальные люди, — не сдержалась Женька, — свои внутриквартирные двери на замки не запирают!

— Если у нормальных людей ненормальные родственники, то они это делают! Хватит ругаться через стенку. Открывайте меня — и поговорим лицом к лицу. Или я выбью эту чертову дверь!

— Подождите! — испугалась Женька.

Если порча двери пойдет на ее счет — а в этом можно было не сомневаться, — то нужно сохранить и дверь и деньги.

— Двери нынче дороги! — прокричала она и выбежала на балкон. — Гаврила! Или как вас там! Идите сюда!

Через секунду сосед материализовался, словно до этого все время стоял и ждал, когда Женька его окликнет.

— Гавриил, — поправил он ее.

— Есть разница? — прищурилась Женька, заражаясь от соседа философским бредом.

— Существенной нет, — согласился тот.

— Тогда кричите про то, что вы хотите прыгнуть. И при этом зовите Евгения!

Она кивнула на окно соседней комнаты, также выходившее на эту сторону дома.

— Романовский приехал?! — встрепенулся Гавриил. — Женька! Женька! — прокричал он. — Романовский!

— Подождите, — шикнула на него Женька, — я еще не успела добраться обратно…

Какие нетерпеливые мужчины ей достались в соседи.

В два прыжка она оказалась возле двери, за секунду выскочила, повернула ключ, заскочила обратно, приперла свою дверь стулом, на который уселась, и скрестила руки.

— Уф-ф-ф, — вырвалось у нее. — Больше не стану так рисковать! С другой стороны — чего это я испугалась…

Она прислушалась к разговору соседей. Судя по всему, мужчины дружили. Еще бы! Два сапога пара. Оба — полные придурки. И как она, такое совершенство, будет среди них обитать? Одна женщина в этом мужском царстве…

— Евгения, — постучал к ней в комнату внук. — Немедленно объяснитесь!

— С какой это стати?! — возмутилась Женька. — Я к вам никаких чувств не питаю.

— Объясните, — теряя терпение, продолжил тот, старательно сдерживая гнев, — зачем вы меня закрыли.