Книга Русская гейша. Секреты обольщения - Ольга Лазорева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В квартире господина Ито были смешаны разные стили. Его семья постоянно жила в Иокогаме, а он большую часть времени проводил в Москве. Сняв эту квартиру, господин Ито переделал только свою спальню, обставив ее в чисто японском стиле. Но другие комнаты оставались европейскими по виду, в частности огромная гостиная, где он проводил свои приемы. Ванная также была европейской. В одном углу находилось джакузи, рядом располагалась душевая кабина. Мне очень нравился розовый в белых прожилках мрамор, которым была отделана ванная. Также мне нравилось любоваться своим отражением в огромном зеркале напротив душа. И вот господин Ито решил установить фуро. Видимо, без этой процедуры он обходиться уже не мог. Я глянула на высокий округлый чан, подумала с минуту, но все-таки забралась под душ. Косметику смывать не стала, только чуть подправила. Накинув дзюбан, остановилась в раздумье. Из ванной было два выхода, один – в спальню, другой в коридор. Я вышла в коридор и увидела, что господин Ито включил небольшие розовые бра, развешанные вдоль стен.
«Значит, он ждет меня в гостиной», – поняла я и улыбнулась с облегчением.
И действительно, господин Ито сидел на диване возле уже накрытого маленького овального столика. Возле него я с изумлением заметила футляр сямисэна.
– Проходи, Таня, – чуть охрипшим голосом произнес господин Ито, окидывая меня жадным взглядом. – Ты прекрасна даже в дзюбан, – добавил он с улыбкой.
И его глаза блеснули. Я приблизилась и села рядом, машинально поправляя расползающиеся шелковые края.
– Я бы сказал… – господин Ито замолк и призадумался. Потом тихо добавил: – …сибуй.
– А что это? – довольно равнодушно поинтересовалась я, услышав незнакомое слово.
Брови господина Ито слегка приподнялись.
– У тебя явные пробелы в образовании, – недовольно заметил он. – Это одно из понятий японской эстетики, – добавил он.
– Да? – заинтересовалась я. – Но я слышала только про ваби и саби. Ну и, конечно, – ики. Госпожа Цутида давала мне эти понятия в своих лекциях.
– Так, так! – живо откликнулся господин Ито. – Если быть кратким, ваби – безыскусная простота, саби – изящество, лаконичная утонченность. А сибуй – это безупречный вкус, строгая простота. Но мне хотелось бы поговорить отдельно об ики, – добавил он и посмотрел на меня с ожиданием.
– Ики – это чувственность, тонкое эротическое обаяние, шик, элегантность. Правильно? – уточнила я.
– Да, это суть понятия «ики». И как раз эту суть ты каким-то непостижимым образом утратила. Ты сейчас именно воплощение сибуй. Как, скажем, вот эта, прекрасной простоты, но очень большой цены пиала «киёмидзу», – добавил он и взял со столика изящную пиалу из тонкой керамики шоколадно-коричневого цвета. – Я могу лишь отстраненно любоваться этой вечной красотой, – сказал господин Ито и аккуратно поставил пиалу на столик. – Но ведь ты прекрасная, совсем еще юная девушка и должна буквально излучать ики.
Господин Ито придвинулся ко мне и положил мягкую ладонь на мое колено. Я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.
«Может, я уже выздоровела? – мелькнула мысль. – И могу заниматься сексом?»
Я невольно вспомнила, как выглядит «нефритовый стебель» господина Ито, представила ласки умелым быстрым языком и почувствовала легкое возбуждение. Его рука медленно двигалась вверх, и вот пальцы коснулись низа моего живота. Он нежно начал гладить, и я немного развела колени, чуть сдвинувшись бедрами вниз. И услышала, как господин Ито глубоко вздохнул и тихо застонал, запуская пальцы в мои «яшмовые ворота». Но мои мышцы мгновенно отреагировали и непроизвольно сжались в сильном и болезненном спазме, как это было постоянно в последнее время. Его пальцы тут же остановились. Я замерла, скрывая захлестнувшее меня отчаяние и стараясь не расплакаться. Господин Ито осторожно убрал руку. Я сидела тихо и не открывала глаз. Рядом послышался какой-то шорох. Я не шевелилась, ожидая продолжения. Судя по всему, господин Ито опустился на пол. Я почувствовала, как он раздвигает мои колени, и не сопротивлялась. И вот его влажный язык коснулся моих «яшмовых ворот»… Я почувствовала новый прилив возбуждения и максимально отдалась ощущениям. Его язык попытался проникнуть внутрь. Мгновенно перед внутренним взором появилось незнакомое мне, но очень мерзкое лицо мужчины с пьяными глазами и мокрым ртом, которое нависало надо мной. Я тут же конвульсивно сжалась от невыносимой боли, пронзившей мои внутренности. Я невольно закричала, и господин Ито с испугом отпрянул.
– Что с тобой, девочка моя? – быстро спросил он. – Я сделал тебе больно?
– Извините, Ито-сан, – пробормотала я, пытаясь изо всех сил взять себя в руки и не расплакаться. – Это нервное.
– Это ты извини меня, – тихо сказал он и встал.
Он быстро вышел из гостиной, а я налила себе чай из маленького керамического чайничка и судорожно глотнула, даже не почувствовав его вкус.
«Надо что-то с этим делать, – твердила я про себя, – надо что-то делать. Так больше продолжаться не может. Зря я тогда не обратилась к врачу».
Со времени моего освобождения из сексуального рабства прошел почти год, но мое состояние оставалось без изменений.
«Нужно поговорить с Лизой», – почему-то подумала я.
Лиза, моя ближайшая подруга и правая рука в агентстве «Аямэ», прошла через то же, что и я, если не хуже. Она попала в рабство случайно по собственной глупости и наивности. Приехав в Москву из провинции поступать в институт, она стала легкой добычей преступников. Ее среди белого дня остановили на улице двое парней, выразили восхищение внешностью и предложили сниматься в кино. И Лиза села к ним в машину. Когда меня привезли в тот ужасный дом, она находилась там уже какое-то время и была в жутком состоянии. После освобождения Лиза намного больше, чем я, провела времени в реабилитационном отделении клиники. И у нее, как и у меня, появилась проблема с сексом. Мы почти не говорили с ней на эти темы, подсознательно стараясь как можно меньше ворошить прошлое.
«Завтра же поговорю с ней», – решила я.
В этот момент вернулся господин Ито. Он, как я видела, полностью успокоился и ласково мне улыбался. Сев рядом, внимательно посмотрел мне в глаза. Я видела, что его просто распирает от желания задать волнующий его вопрос. Но пресловутая японская сдержанность взяла свое.
– Мне доставили новый инструмент для тебя, Таня, – после паузы сказал он. – Попробуешь?
Я облегченно улыбнулась и взяла футляр. Открыв его, достала части сямисэна и ловко соединила их. Этот инструмент, что-то типа японской национальной лютни, был непременным атрибутом выступления гейши вот уже на протяжении многих веков. Обучение игре на нем входило в обязательную программу образования.
«А ведь я давно не разучивала новых мелодий, – подумала я, старательно настраивая сямисэн. – Господин Ито абсолютно прав. Я стою на месте. Но у меня совсем нет времени», – попробовала я себя оправдать.
Заиграв нежную переливчатую мелодию «Сливы в весеннем цвету», я медленно повернулась лицом к сидящему на диване господину Ито и постаралась максимально отдаться музыке. Новый сямисэн оказался отличным инструментом, и я все больше поддавалась очарованию его журчащего, словно быстрый ручеек, звучания. Завершив исполнение, я привычно поклонилась и аккуратно убрала его в футляр.