Книга Умри, если любишь - Пол Пилкингтон

– Уилл, – обратилась к нему Эмма. – Ты не думаешь, что он это сделал?

– Я не знаю, что и думать, – признался он.

– Дэн никогда бы не поднял руку на Ричарда, – продолжила девушка. – Дэн всегда говорит, что они никогда в жизни не дрались. И двух более близких людей просто не может быть.

– Не могли бы вы не шуметь, – одернула их проходившая мимо медсестра. – У нас есть пациенты, которые пытаются уснуть.

Эмма извинилась, посчитав замечание правильным.

– Извини, Эм, – Уилла она, похоже, не убедила, – но выглядит это не очень хорошо, вот я о чем.

И пусть ей не хотелось этого признавать, Уилл все говорил правильно: выглядело это не очень хорошо. Медики прямо заявили прибывшей полиции: на Ричарда напали, не мог он упасть сам и разбить голову. Характер повреждений указывал, что кто-то воспользовался тупым предметом и нанес по голове Ричарда не один удар. То есть никакого несчастного случая. И Дэн исчез. Не приходилось удивляться, что полицию больше всего интересовало возможное местопребывание Дэна и его взаимоотношения с братом.

– Не мог он этого сделать. – Эмма отказывалась верить, что мужчина, в которого она влюбилась, мог с такой яростью наброситься на другого человека. – Не хочу даже думать о том, что он на такое способен.

– Надеюсь, ты права, – ответил Уилл. – Действительно, надеюсь.

– Я права. И верю в него.

Напряженная тишина растянулась на несколько секунд.

– Вы думаете, полиция захочет еще раз поговорить с нами? – спросила Лиззи.

– Они определенно захотят вытянуть из нас побольше подробностей, – ответил Уилл. – Пока нам задали лишь предварительные вопросы. Мы говорим о попытке убийства… может, даже об убийстве.

– В квартире я подумала, что он мертв, – Лиззи нахмурилась, вспоминая. – Ты не смог прощупать пульс, столько крови… Я подумала, что всё.

– Не могу выбросить эту картину из головы, – вздохнул Уилл. – Ричард на полу. В крови. С неестественно повернутой головой. Я думал, что у него свернута шея. Конечно же, никогда не ожидаешь столкнуться с чем-то таким. Хорошо, «Скорая» приехала быстро.

– Ты спас ему жизнь, оказав первую помощь, – напомнила Эмма.

– Не уверен, что я сделал что-то полезное, – отказался Уилл от лавров спасателя. – Но теперь, по крайней мере, у него есть шанс.

Сестра коснулась его руки.

– Извини, что уже здесь накричала на тебя. Думаю, сейчас у нас всех плохо с головой.

– Не тревожься из-за этого, Эм. Вероятно, я заслужил. Ладно. – Уилл поднялся, шумно выдохнул. – Пойду на улицу, позвоню остальным, скажу, что празднования откладываются. Они наверняка гадают, куда мы подевались.

– И что ты собираешься сказать? – спросила Эмма.

– Не знаю, – признался он. – Что произошел несчастный случай?

– Только не говорим им, где мы. Не думаю, что в больнице будут рады приезду нарядно одетой толпы. Да и я не готова их видеть. Хочу подождать, пока все уляжется.

– Понимаю, – кивнул брат. – Я найду, что сказать.

Эмма благодарно кивнула.

– Я вернусь быстро, и надеюсь, что к моему приходу вам сообщат обнадеживающие новости.

– Я тоже на это надеюсь, – ответила девушка.

* * *

– Что-то Уилл задерживается. – Эмма наблюдала, как мимо проезжает каталка со стариком. На лице кислородная маска. Вокруг медики. Старик вроде бы смотрит на нее, его слезящиеся глаза хотят что-то сказать. Запахи и звуки больницы возвращают ее в то время, которое она пыталась забыть, и по телу пробегает дрожь…

– Двадцать минут, – подтвердила Лиззи. – Наверное, никак не может связаться с остальными.

– Наверное, – кивнула Эмма. Каталка со стариком исчезла за углом. Она повернулась к подруге. – Ненавижу больницы. Вызывают плохие воспоминания.

– О произошедшем с твоей мамой? – мягко спросила Лиззи.

Эмма кивнула.

– Она умерла именно в этой больнице. Четыре недели я приезжала сюда каждый день, наблюдала, как самая энергичная женщина, какую я только видела, превращается в безжизненное тело. – Она сглотнула комок, поднявшийся к горлу. – Трудно даже представить себе, что делает рак груди. После ее смерти я сказала себе, что ноги моей здесь больше не будет. Понимала, насколько это болезненно.

– Да, конечно. Воспоминание об ушедшем любимом человеке всегда болезненно, сколько бы ни прошло времени.

– Завтра ее день рождения. – Эмма сухо улыбнулась. – Ей бы исполнилось пятьдесят.

– Ох, извини, Эм. – Лиззи потянулась к ней, обняла. – Неудивительно, что к тебе возвращаются все эти плохие воспоминания. Если я смогу что-нибудь сделать… скажем, завтра… дай мне знать. В такой ситуации тебе лучше быть с людьми.

– Спасибо. Когда мама умирала, Дэн мне очень помогал. А когда у отца началась депрессия и он никого не хотел видеть, Дэн во всем поддерживал меня. Тогда я поняла, какой он особенный. Он провел меня через все преграды. Но где он?

– Он вернется.

– Я действительно боюсь, Лиззи. – Эмма понизила голос. – Вдруг Дэн и Ричард подрались, а Ричард упал и разбил голову? – Она посмотрела на Лиззи. – Вдруг Дэн случайно убил Ричарда? Я даже не знаю, что там делал Ричард… Откуда он взялся в нашей квартире?

– Эмма, – Лиззи вновь потянулась к подруге, чтобы успокоить ее. – Мы не знаем, умер ли Ричард. И должны надеяться на лучшее. И мы должны верить, что Дэн не имеет к этому никакого отношения. Это твои слова.

– Но если он этого не делал, тогда где он?

– Не знаю….

– Эмма Холден?

Она подняла голову и увидела молодого мужчину в синей рубашке при галстуке и в отутюженных брюках. Выглядел он не старше ее. Только стетоскоп на шее подсказывал, что перед нею врач.

– Да, это я.

– Доктор Чантлер, – он протянул руку. – Я – ординатор, ведущий Ричарда.

Эмма пожала его руку, почувствовала, как ускорилось биение сердца.

– Ричард?..

Лицо доктора Чантлера осталось бесстрастным.

– Я думаю, нам лучше поговорить в более тихом месте.

И он повел их в маленький кабинет.

– Есть и хорошие новости, – сообщил врач, как только они сели. Сам он устроился на краешке стула, наклонившись вперед и то и дело поглядывая на дверь, словно готовился к тому, что его вызовут.

Эмма пристально всматривалась в доктора, пытаясь что-то прочитать по лицу, но его выражение не выдавало никаких эмоций. Они ждали, пока доктор Чантлер соберется с мыслями. Он же поглаживал верхнюю губу. В кабинете было жарко и душно; оранжевый пластик стульев прилипал к коже.

– Так вот, Ричард жив, – наконец объявил доктор, но без намека на радость. – Какое-то время оставались сомнения, но нейрохирурги приложили максимум усилий, да и Ричард не сдавался, что, безусловно, всегда помогает.