Книга Тигр. История мести и спасения - Джон Вэйллант

Трушу еще не доводилось видеть, чтобы человек был уничтожен столь скрупулезно и беспощадно, и даже во время съемки его сознание пыталось убежать от происходящего, находя спасение во второстепенных деталях. Его поразила бедность этого человека: несмотря на сильный мороз, он был обут в резиновые сапоги. Патронташ был полон — за исключением трех патронов, — и Труш задумался, куда подевалось ружье. Все это время собака Труша, Гита, тревожно лая и вздыбив шерсть на загривке, носится вокруг. Тигр где-то рядом. Его присутствие, незримое для человека, пес ощущает всем нутром — до дрожи, до изнеможения. Люди тоже чувствуют угрозу и постоянно оглядываются, не зная, откуда ее ждать. Они настолько потрясены случившейся трагедией, что ужас от увиденного практически неотделим от страха перед нависшей над ними опасностью.

За исключением звуков, издаваемых собакой и людьми, лес совершенно застыл. Даже вороны затаились, предвкушая, когда же устранится эта последняя помеха. Затаился вроде бы и тигр. Внезапно раздается звук: резкий сильный выдох, словно кто-то хочет задуть свечу. Но этот выдох глубже, больше, он сильнее всколыхнул воздух: человек не может издать такой звук. В то же мгновение с нижней ветки ели, стоящей примерно в десяти метрах, падает снег. Хлопья медленно оседают вниз, люди замирают, затаив дыхание, и вот все снова спокойно.

Задолго до того, как мотор военного грузовика впервые огласил лес своим рычанием, здесь происходил этот диалог. Не на русском или китайском, но все же на языке — и на языке более древнем, чем сам лес. На этом языке говорит ворона, на нем говорит собака, на нем говорит тигр. Говорят на нем и люди — кто-то лучше, кто-то хуже. Этот единственный короткий выдох был смертельно красноречив. Но что может сделать человек, получив такую весть вдали от дома? Гита подошла к хозяину, словно ее притянули за невидимый поводок. Приятели Маркова, и без того потрясенные до глубины души, тоже прижались друг к другу. Это последнее свидетельство близости тигра еще больше действует всем на нервы и явственнее обозначает пропасть между ними: браконьерами и вооруженными людьми в форме, от которых сейчас зависят свобода и безопасность первых. Труш знаком с приятелями Маркова, ему уже приходилось арестовывать их за незаконное владение оружием и охоту без лицензии. Из них троих только у Зайцева имеется разрешение на винтовку, но она слишком легкая, чтобы остановить тигра. Что же до остальных, то их ружья спрятаны в лесу, а потому их владельцы сейчас беззащитнее собаки Труша.

Труш тоже безоружен. Возле хижины звучали споры, кому идти по кровавому следу, и одним из аргументов было то, что он и его коллеги недостаточно для этого экипированы. Страх в тайге не преступление, преступление — трусость. Бросив краткое «пошли», Труш принимает вызов. Один из приятелей Маркова (по воспоминаниям Труша, это был Саша Дворник) предлагает, чтобы Труш и его люди отправлялись одни. Кроме того, говорит он, мы безоружны. В ответ на эту очевидную ложь Труш советует ему взять спрятанные нелегальные ружья. «Сейчас не время заниматься конфискацией, — говорит он. — Важно защитить себя». Дворник мнется в нерешительности, и тогда Труш протягивает ему свою винтовку. Это щедрый жест по ряду причин: во-первых, он демонстрирует доверие и надежду на сотрудничество, а во-вторых, полуавтомат Труша гораздо надежнее видавшей виды гладкостволки Дворника. Спор на этом заканчивается: теперь у Дворника нет весомого аргумента, который позволил бы ему отказаться и не потерять при этом достоинства в глазах шестерых присутствующих мужчин. Так же обуреваемые смесью стыда, страха и доверия, Зайцев и Онофрейчук тоже решают идти. Кроме того, чем больше людей, тем безопаснее.

Однако с тех пор, как Дворник служил в армии, прошло уже немало лет, и ружье Труша, как чужое, тяжело лежит в его руках. Труш тоже чувствует себя не в своей тарелке: ему недостает привычной тяжести на плече. У него еще есть пистолет, но он в кобуре, да и толку от него в поединке с тигром практически никакого. Вся надежда на коллег, потому что сам Труш оказался в крайне невыгодном положении: несмотря на то что он возглавлял процессию, делал он это на автомате, будучи как бы не здесь, наблюдая невыносимо жуткую картину через узкий глазок видеокамеры. Поскольку на Зайцева и Дворника рассчитывать было нельзя, а Буш был вооружен одним только пистолетом, Тигры являлись единственной надежной защитой. Они взяли ружья на изготовку, но лес обступил их густой стеной и очень плохо просматривался. Если тигр нападет, они рискуют перестрелять друг друга. Поэтому никто не открывает огонь — все напряженно всматриваются в эту единственную обнажившуюся от снега ветку и гадают, откуда ждать беды.

У прицела видеокамеры Труш остается на удивление спокойным. «Мы ясно видим, что след тигра уходит прочь от останков, — продолжает он комментировать сухим, официальным тоном, в то время как Гита, вся в напряжении, непрестанно лает и таращится вдаль. — Поведение собаки явно указывает на то, что тигр ушел в этом направлении».

Впереди следы тигра хорошо видны, четко обозначенные игрой света и тени на вдавленном снегу. Животное направлялось к северу, на возвышенность — туда, куда стремится любая кошка. «Похоже, тигр где-то неподалеку. — Труш продолжает вести свой рассказ для будущих зрителей. — Примерно в тридцати пяти метрах». Снег не слишком глубокий, и при таких условиях тигр может преодолеть тридцать пять метров всего за четыре секунды. Видимо, поэтому Труш решает выключить камеру, взять ружье и вернуться в реальный мир. И, вернувшись в него, оказывается перед лицом трудного выбора.

Будучи старшим инспектором в инспекции «Тигр», Труш выступал посредником между федеральным законом и законом джунглей. Один громоздкий и неповоротливый, другой — основанный на инстинктах и спонтанности, эти законы несовместимы по своей природе. Находясь на выезде, Труш подчас не имел возможности связаться со своим начальством или с кем бы то ни было; его рация, если вообще работала, имела весьма ограниченный радиус действия, так что преимущественно он и его команда были предоставлены сами себе. По этой причине Трушу часто приходилось принимать судьбоносные решения, и сейчас настал именно такой момент: тигр занесен в Красную книгу, перечень исчезающих животных России, и поэтому на его убийство необходимо иметь разрешение из Москвы. Такого разрешения у Труша не было. Кроме того, дело происходило в субботу, в Москве было уже за полночь, а у них была возможность положить всему конец прямо сейчас.

Труш решил, что они выследят тигра. Это не было запланировано, ведь они отправились в экспедицию, чтобы расследовать нападение, а не охотиться. К тому же у него было мало людей, смеркалось, и он нес ответственность за друзей Маркова: они по-прежнему пребывали в шоке, как и сам Труш, если уж говорить начистоту. В какую-то минуту он заколебался на полпути между тигром и страшными свидетельствами содеянного им. Возможно, никогда больше у Труша не будет шанса оказаться так близко. Сделав Лазуренко знак следовать за ним, Труш двинулся по следу, понимая, что каждый шаг все глубже уводит его в привычную среду обитания зверя.

Глава 2

— Вы из России? — спрашивает он меня.

— Из России.