Книга Владимир Путин. Лучший немец в Кремле - Александр Рар

Первая классная руководительница Путина Минна Моисеевна Юдицкая позднее эмигрировала в Израиль. Еще две его учительницы Тамара Стельмахова и Вера Малышкина жили в Санкт-Петербурге и каждому, кто пожелал их выслушать, сообщали, что пятнадцатилетний Путин был очень старательным учеником, но вовсе не отличником. По физике, химии, математике, геометрии он имел только твердую тройку. Характерно, что он всегда как-то робко улыбался. Одним словом, в глазах учителей он постепенно стал типичным «славным мальчиком». Девочек в его классе было больше, и некоторые, подражая своим сверстницам за рубежом, приходили в школу в укороченных форменных платьях. Одна из них, секретарь комсомольской организации Таня Наприенкова, одно время была влюблена в Путина. Позднее она вышла замуж за немца из ГДР. С тех пор они больше не виделись. Владимир никогда первым не начинал ухаживать; не пил; строгим классным руководительницам ни разу не довелось застать его в туалете с сигаретой.

Путин всерьез увлекался западной музыкой и на вечеринках даже ставил кассеты с официально запрещенными записями песен «Битлз». Он довольно быстро научился играть на гитаре и с удовольствием пел песни Владимира Высоцкого, на исполнение которых властями также было наложено табу.

В еще большей степени Путин интересовался литературой. Его одноклассники хорошо помнят, как на литературных вечерах он при свечах читал стихи. Вполне возможно, что дома он также украдкой читал «самиздатовскую» литературу. Во всяком случае, у него внезапно пробудился интерес к включенному тогда в школьную программу совершенно новому предмету– обществоведению. Занятия же химией и другими естественными науками не доставляли ему никакого удовольствия.

Владимир чуть ли не первым вступил в кружок политинформаторов, активно участвовал в проведении полит-вечеров и охотно выступал с докладами о международном положении в переполненном актовом зале. О его тогдашних политических взглядах почти ничего не известно. У пятнадцатилетнего Владимира были летние каникулы, когда советские дивизии перешли границу Чехословакии и «Пражская весна» погибла под гусеницами танков. Прозвучали робкие голоса протеста против вторжения войск Варшавского договора в социалистическую страну. Появились первые группы правозащитников, сразу же подвергшиеся жестоким репрессиям со стороны КГБ. Однако за рубежом этим людям начали оказывать моральную и политическую поддержку, которой так не хватало предыдущим поколениям диссидентов. Многим из них даже позволили покинуть страну.

* * *

В начале семидесятых годов к власти в Ленинграде пришел новый первый секретарь обкома Григорий Романов оказался настоящим сталинистом. А будучи самым молодым членом всемогущего Политбюро, мечтал о посте генерального секретаря. В своей вотчине он объявил беспощадную войну конформистам, диссидентов преследовал с такой яростью, что превзошел в этом остальных региональных партийных руководителей на всей обширной территории Советского Союза. По его инициативе судьи выносили самые суровые приговоры за одно только чтение «самиздата». Писатели, художники, актеры и музыканты-неформалы, в шестидесятые годы еще пользовавшиеся полученной в «период оттепели» относительной свободой творчества, начали один за другим покидать Ленинград.

Высокомерный партийный босс откровенно наслаждался фактически неограниченной властью. На свадьбу дочери он взял из специального хранилища Эрмитажа драгоценнейший фарфоровый сервиз XVIII века, который был разбит пьяными гостями. В конце концов сведения о его разнузданном поведении дошли до хозяев Кремля. Он стал для них бельмом на глазу, и не случайно через десять лет новый генеральный секретарь Горбачев, объявив войну с коррупцией, начал именно с Григория Романова. В наши дни эта некогда одиозная фамилия благополучно забыта, но в 1985 году Романов вполне мог быть избран генеральным секретарем. Горбачеву и поддерживавшему его КГБ пришлось использовать все свои возможности, чтобы помешать приходу к власти в стране партийного функционера из Ленинграда, который всерьез намеревался вновь бросить вызов США и продолжать гонку вооружений.

…Портреты членов Политбюро красовались на страницах учебников и плакатов, и поэтому их лица были знакомы любому советскому школьнику. Первым в списке числился глава партии и государства Леонид Брежнев. За ним следовали председатель Совета министров Алексей Косыгин, министр обороны Дмитрий Устинов – оба в свое время имели непосредственное отношение к ленинградскому военно-промышленному комплексу– и Михаил Суслов. На кремлевском Олимпе он пользовался репутацией «серого кардинала», отвечавшим за чистоту и цельность коммунистической идеологии. Но Владимиру Путину, наверное, особенно хорошо запомнилось лицо пятидесятилетнего Юрия Андропова, в 1967 году назначенного председателем КГБ. Через пять лет по настоянию Брежнева его ввели в состав Политбюро – верный признак усиления политического влияния возглавляемого им ведомства, в свое время ставшего мрачным символом диктатуры Сталина. Тогда Путин, конечно, даже представить себе не мог, что через 30 лет он займет на Лубянке место Андропова.

Однажды летом 1970 года семнадцатилетний Владимир постучал в массивную дверь дома № 4 на Литейном проспекте. Большинство ленинградцев старалось как можно реже приближаться к этому зданию, в котором находилось Управление КГБ. Будущий начальник Путина так рассказал о его визите в интервью «Комсомольской правде»: «Желание работать в КГБ появилось у Путина если не в детстве, то, по крайней мере, в юности. Сразу же после окончания школы он пришел к нам в управление и с порога заявил: «Хочу у вас работать».

По словам Путина, сначала он мечтал стать летчиком, но уже в 16 лет твердо решил, что непременно будет носить погоны офицера КГБ. Здесь, конечно, не последнюю роль сыграл тот факт, что его дед когда-то работал в этой системе. Правда, будущие сослуживцы Путина были тогда несколько удивлены, потому что к ним уже давно никто не обращался с подобной просьбой. Юному посетителю сразу же дали понять, что это возможно только после прохождения службы в армии или окончания высшего учебного заведения. «А предпочтительнее какого?» – спросил Владимир. «Юридического», – ответили ему. Тогда Путин использовал все возможности для поступления на юридический факультет Ленинградского университета, находившегося на 22-й линии Васильевского острова, то есть в центральной части города. Это было непросто. Ему пришлось преодолеть сопротивление родителей, надеявшихся, что их сын выберет профессию инженера. Но в конце концов Владимир все же настоял на своем. Но тут выяснилось, что для зачисления на юридический факультет необходимо получить рекомендацию от райкома партии или комсомола. Исключение делали только для тех, кто окончил среднюю школу с отличными оценками. К чести Путина, нужно сказать, что он успешно преодолел все препоны и с первой же попытки поступил на желанный факультет.

* * *

Через несколько недель Путин отпраздновал свое восемнадцатилетие, а на следующий день услышал по радио, что Александр Солженицын стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. По всей вероятности, Путин к этому времени уже прочел повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича». О Горбачеве, занимавшем тогда пост первого секретаря Ставропольского крайкома партии, было известно, что он относился к диссидентам с определенной долей симпатии. Напротив, первый секретарь Свердловского обкома Ельцин, в середине семидесятых годов приказавший снести дом Ипатьева, в подвале которого в 1918 году была расстреляна царская семья, избегал любых контактов с конформистами и вообще своими манерами и стилем управления во многом был схож с Григорием Романовым.