Книга Путин и США. Вашингтонский дневник - Дональд Дженсен

Коммунизм в мире сегодня — эту тему обсуждали эксперты Фонда «Наследие» в Вашингтоне. Старший научный сотрудник фонда Брюс Клингер остро осудил нарушения прав человека коммунистической диктатурой Северной Кореи, где за критику лидера могут убить. По его словам, миллион жителей Северной Кореи умерли от голода, частично из-за огромных военных расходов режима. Хосе Карденас из организации Vision Americas обвинил диктатуру Кастро в смерти сотен тысяч людей на Кубе. Профессор Янг Ингли из «Инициативы китайских организаций» говорил о миллионах погибших и пострадавших в коммунистическом Китае (включая трех членов его семьи), и сделал акцент на широкомасштабной коррупции режима. За фасадом «красоты, власти и славы» политической и интеллектуальной элиты — профессор назвал это China, Inc кроются страдания миллионов китайцев.

Эксперты говорили об особой уместности данной темы для России, где раны, нанесенные советским коммунизмом, все еще глубоки, и где все еще присутствует кризис национальной идентичности. Пока в Вашингтоне дискутировали о трагическом наследии коммунизма, в России отмечали «День России». Комментатор Глеб Черкасов назвал этот праздник, отмечаемый с 1992 года, непонятным, так как первоначальный символизм 12 июня — принятие декларации России о суверенитете, осложнен неясным отношением России к ее собственному прошлому. В своем обращении в среду Владимир Путин говорил о «значении, духе и атмосфере» праздника и терпении российского народа при преодолении «трудных» 1990-х. Он не касался темы наследия советского коммунизма. А тем временем в другом районе Москвы тысячи сторонников оппозиции прошли по центру города в поддержку «политических заключенных». Подавление инакомыслия государственной машиной является продолжением наследия коммунистического прошлого.

Конференция также совпала с 60-й годовщиной массовых восстаний в лагерях ГУЛАГа в Воркуте и Норильске весной и летом 1953 года, вспыхнувших после смерти Сталина. Заключенные требовали лучших условий, однако восстание было жестоко подавлено.

Главной проблемой остается то, что россияне не могут отделить победу над фашизмом от сталинских преступлений и преступлений компартии. Имидж Сталина используется во время празднования Дня Победы, однако кровавые чистки 1930-х, брутальная коллективизация и создание огромной системы исправительно-трудовых лагерей, хотя и отражены в современных фильмах, все еще на стали предметом широкого общественного обсуждения и программ обучения в школах.

Разногласия о роли Сталина (и советского коммунизма в целом) указывают на более глубокий конфликт того, как россияне видят себя. Поэтесса Анна Ахматова, которая потеряла мужа в сталинском лагере, сын которой провел там 14 лет, после смерти Сталина писала, что «две России встретились лицом к лицу» — те, кто сидел в тюрьмах, и те, кто посылал их туда.

Эксперт Фонда «Наследие» Ариэль Коэн, чей дед погиб в одном из сталинских лагерей, во время дискуссии правильно, на мой взгляд, отметил, что раздвоенное отношение к коммунизму в России остается помехой становлению России как демократической страны. В России не было люстрации, формального процесса осуждения преступлений и нарушений прав человека коммунистическим режимом. Поэтому, как считает Коэн, в стране нет базы для развития верховенства права, а идеология коммунизма сменилась идеологией неоимпериализма, панславизма и популизма. Кремль также превратил Русскую православную церковь в своего рода департамент правительства по делам религии. Пока Ленин и Сталин лежат в центре Москвы, на территории Кремля, подытожил Коэн, «я не вижу, каким образом Россия может двигаться вперед».

2013 г.

Россия: конец и новое начало?

Недавно один из лидеров российской оппозиции Андрей Пионтковский отметил, что в обществе растет страх, что данный режим уже изжил себя — как царский, что система уже износила себя — как коммунистическая система, и впереди — очередной развал государства. Несмотря на то что опросы общественного мнения показывают, что демократический прорыв не пользуется особой поддержкой, а популярность Владимира Путина относительно высока (хотя она стала уменьшаться, а его сторонники не отличаются большим энтузиазмом по поводу его кандидатуры из-за отсутствия альтернативы), в то же время в российском обществе растет недовольство: из-за коррупции, провалов в экономике и неспособности государства исполнять свои фундаментальные функции.

Россияне также стали более националистичными. Мусульман Кавказа и рабочих-мигрантов из Средней Азии обвиняют во многих проблемах общества, особенно связанных с криминалом. Во время избирательной кампании 2012 года Владимир Путин старался использовать ксенофобские настроения. Непредсказуемым последствием такого заигрывания стала радикализация многих его сторонников и ослабление возможностей Кремля в деле контроля националистических настроений. Эксперт Марк Сандомирский сравнил Россию с Веймарской Германией и предсказал, что возможна националистическая революция, которая начнется с уличных бунтов.

Многие эксперты также сравнивают нынешнюю Россию с государствами Латинской Америки, в которых прошли путчи во второй половине ХХ века, в результате которых к власти пришли бюрократические авторитарные режимы. Но у таких стран, как Аргентина и Бразилия, было больше опыта в вопросах модернизации, развития интересов среднего класса и бизнес-сектора, включения класса профессионалов в общественную жизнь. По сравнению с Россией военные диктатуры Латинской Америки часто поддерживали модернизацию. Путчи проводились, чтобы ограничить народные движения, но не остановить модернизацию. Как написала Мария Снеговая в «Ведомостях», путинский режим пытается не ускорить реформы, а заблокировать их. В России правящий режим поддерживают не армия с офицерами, у которых прогрессивные взгляды, а ретроградные силовики, которые главным образом заинтересованы в переделе собственности. Как пишет Снеговая, возможно несколько преувеличивая, российская система более похожа на докапиталистические государства Экваториальной Африки (это сравнение также часто использует публицист Юлия Латынина).

7 ноября в Центре стратегических и международных исследований в Вашингтоне выступил Леонид Гозман, директор по развитию сотрудничества Фонда инфраструктурных и образовательных программ ОАО «Российская корпорация нанотехнологий».

По его мнению, нынешняя политическая системы России нежизнеспособна. Экономические, психологические и политические факторы способствуют кризису системы, среди них: уменьшение легитимности власти (принятия народом ее права на правление), тот факт, что поддержка Путина и его режима является «негативной» (поскольку у людей нет другой альтернативы). В стране растут внутренние противоречия, элиты становятся более своенравными, а эффективность государства уменьшается. «Путин утратил свою харизму», — считает Гозман. По его словам, из-за неспособности решить проблемы страны президент решил остановить упадок режима, применяя традиционные советские рецепты. Вдобавок к поощрению ксенофобских настроений для этого необходимы враги: внутри страны ими назначены гомосексуалисты, «иностранные агенты», педофилы; а за ее пределами — США и НАТО.

Как и многие эксперты, Гозман также любит продумывать альтернативные сценарии развития России. Он считает возможными следующие варианты: реформа сверху; стагнация; репрессии; распад России; постепенная трансформация к более плюралистическому обществу — последний сценарий, по его мнению, наименее вероятен. Он полагает, что шансы «националистической», «социалистической» трансформации достаточно высоки, поскольку Путин вряд ли найдет преемника, который сможет и управлять страной, и выступать арбитром в отношениях конкурирующих кланов.