Книга Битва империй. Англия против России - Сергей Порохов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вторая:
«… Вернулся для совещаний, получил Аллагу Акбар (символический девиз султана Акбара, вырезанный на талисмане и как знак достоинства жаловался признанным магам и астрологам для ношения на тюрбанах). Васишти отыскал Великое имя Хэ (Он, то есть Бог) и посвящает Суфиев благословенной Рабии (основательница секты суфи). А в 968 (1590) году рукой, по-видимому, самого императора приписано: «Велик Васишта Аджанубаху!.. В его руках и луна и солнце. Он сбросил таклид (ошейник) обманчивых религий и нашел истинную мудрость суфи, выраженную в следующей станце:
«Как лампа, так и свет ее — одно,
Одни глупцы лишь зрят в кумире и его брамине
Отличные друг от друга два предмета…»
Легенда получала документальное подтверждение. Более того, получалось, что чужестранец Васишти был русским, одним из князей Долгоруких (и с хинди и с португальского его имя переводилось одинаково — долгая или длинная рука). Видимо взятый в плен татарами при Иване Грозном, княжич был перепродан на Восток. В одной из найденных бумаг того времени сохранилась даже надпись «Князь Василий», сделанная кирилицей, на которой писали на Руси как раз в те годы, когда в Индии правил Акбар, а на Руси — Иван IV…
Таким был один из русских. Сохранившим приязнь к Отчизне и не упавшим духом. Но такими были многие наши предки. Вопрос в том, сохранили ли мы их силу духа? Или подрастеряли свою русскость вместе с утратой жизненного уклада, закалявшего дух наших предков, и особенной сплоченности — соборности — приумножавшей и силу их и разум. Ведь мы признаем, что нынешние греки это вовсе не Эллины, а сегодняшние итальянцы отнюдь не Римляне, да и жители современной Монголии — не Монголы Чингизхана. Может быть и теперешние русские не имеют права именоваться (да и не именуются!) Великороссами, создавшими прежнюю Российскую Империю? Или все же прошло очень мало времени, чтобы говорить, будто был нас уже все утрачено и нет пути к прежнему величию? Величию духовному, вслед за которым приходит и слава, и достаток, и процветание, и могущество.
Приведено лишь одно удивительное предание индийской истории. А ведь в сказаниях и легендах, песнопениях и воспоминаниях Индии издревле упоминались северные народы. Получалось, что древняя Русь, славянство, прочие народы России связаны с этой сказочной страной сотнями и тысячами нитей. И связь эта теснее, чем это можно себе представить. В совсем недавние годы даже мечта об освобождении Индии от колониального господства англичан связывалась у индусов с неким северным народом, за описанием которого угадывались опять-таки русские.
Издавна и Россию манила к себе Индия. Чем? Быть может сохранившимися в русском народе преданиями о прародине славян, находящейся в таинственной и далекой южной стороне. Или дошедшими из древности рисунками и скульптурными изображениями львов, грифов, жар-птиц и аспидов, других никогда не бывавших в земле русской зверей, птиц и гадов, но узнаваемых во флоре и фауне Индии. В русских былинах вдруг обнаруживаю в адрес оленей и лосей иносказательное словосочетание «слон сохатый». Целый народ, вышедший из недр Индостана — цыгане — расселился на Руси. Сколько песен и былин сложено о далеком «окияне-море», сказочно богатых прибрежных странах его, ослепительно прекрасных городах и чудесных островах… Так значит бывали там предки русских. И не случайно жаждали побывать их потомки.
Манила неведомая Индия богатством. И первыми туда шли алчущие их. Ходили в ту землю видимо, не единожды. Ходили и возвращались с товарами, впечатлениями, рассказами. И уже это свидетельствует об известности путей-дорог в далекую страну. Афанасий Никитич (истинная фамилия его не сохранилась, нам привычнее называть его Никитиным), первый из русских, оставивших письменные свидетельства о своем путешествии в Индию, в пути не блуждал — шел, плыл, ехал, точно зная местоположение сказочно богатой страны.
Впрочем, тверской купец Афанасий Никитич, сходивший «за три моря» и побывавший в Индии в 1471–1474 годах, несколько остепенил русичей относительно богатств Индии. Перенеся множество невзгод, он будто бы был разочарован результатами своего путешествия: «Меня обманули псы-бусурмане: они говорили про множество товаров, но оказалось, что нет ничего для нашей земли… Дешевы перец и краска. Некоторые возят товар морем, иные же не платят за него пошлин. Но нам они не дадут провезти без пошлины. А пошлина большая, да и разбойников на море много». После этого «хождения» на протяжении многих десятилетий русские будто бы не кажут носа в Индию. Здравомыслящего разве прельстят слова очевидца, описавшего все свои мытарства, а также вывод тверского купца, что там «на Русскую землю товара нет». Во всяком случае, свидетельств новых путешествий на пртяжении двух последующих столетий не сохранилось.
Но так прочли «Хождение за три моря» люди несведущие. Сначала это были подданные Великого князя московского, перехватившие бумаги тверского купца. Затем монахи-переписчики Троице-Сергиевой лавры, записавшие это событие в летопись, как любопытное событие в истории Руси. Впоследствии Карамзин, отыскавший текст «Хождения» в древлехранилище лавры, тоже увидел в них только описание путешествия не совсем удачливого купца — сначала ограбили, затем после скитаний ни с чем возвратился на родину, да в пути и отдал Богу грешную свою душу.
Между тем, главная цель, во имя которой отправлялся Афанасий Никитич в Индию, от исследователей тогда, скорее всего, ускользнула. Дело в том, что в Тверь в те годы наведывались купцы со всех сторон света, в том числе и с Востока. Они не только товары везли с собой, но и рассказывали о сказочно богатых странах Азии. Тут-то Великий князь Тверской Михаил Борисович и увидел быстрый и достаточно простой способ пополнить свою казну. Как раз в это время Москва своими владениями плотно окружила Тверское княжество, а теперь и ее саму желала подчинить себе. Великий князь Тверской, противился этому и соперничал наравне с Москвой за право главенствования на Руси. Для борьбы с Москвой требовались деньги. Прежде всего, для вооружения войска. И потому решил князь послать своего человека в Индию за «особым товаром» — за драгоценными камнями, алмазами и самоцветами, изобилие которых, судя по рассказам приезжих, как раз там и наблюдалось.[3]
С купцами персидского Хоросана, да и с самим султаном Шахрухом у Твери сложились особенно хорошие отношения, и когда решение было принято, во многом благодаря этим союзникам состоялось путешествие тверитянина Афанасия Никитича в Индию. Поначалу, от Твери до самой Астрахани суда, на которых шел Афанасий с товарищами, были под защитой Твери и союзников из числа «крепчайших» московских воевод. Княжеские охранные грамоты делали свое дело, и всю Волгу караван из двух кораблей прошел без задержек, и даже беспошлинно. А на Каспии случилась беда — купцов ограбили. Благо, что не убили. «Заплакав, разошлись, кто куда: у кого было что на Руси, тот пошел на Русь, а кто был должен там, тот пошел куда глаза глядят; другие же остались в Шемахе, а иные пошли работать в Баку».
Ограбленный до нитки Афанасий один продолжил свой путь. Он отправился в персидский Хоросан. Два года бродил русич из города в город, но только три листочка своего дневника отвел он этим своим скитаниям. Богатые торговые города были на его пути. Дела в них, товары и цены, казалось бы, должны интересовать любознательного купца. Но ничего не пишет Афанасий об этом. Странствие по Персии завершилось тем, что под именем Ходжа Юсуфа Хоросани, имея для продажи жеребца, прибыл он в Индию. Кстати, под этим именем он и вернется на Русь. Заметим еще одно — на Востоке имеющий коня уже имел целое состояние. Впрочем, раздобыть животное — это одно, но ведь и содержание его тоже не по силам бедному человеку. Кто помог новоиспеченному купцу из Хоросана разбогатеть, кто покровительствовал ему? Об этом Афанасий тоже не распространялся. Но без покровительства влиятельных людей султаната дело явно не обошлось.
