Книга Операция "Единая Россия". Неизвестная история партии власти - Людмила Романова

За выдвижение Путина на позиции преемника голосовали и тогдашний глава администрации Александр Волошин, и его предшественник, член «семьи» Валентин Юмашев, и Борис Березовский. Видеть президентом Путина хотели многие. Но не сам Путин.

Вот как описывает один из разговоров с Березовским на эту тему Александр Гольдфарб, руководитель международного Фонда гражданских свобод и давний приятель олигарха. «Беседа проходила в кабинете Путина – аскетичная обстановка, простая деревянная мебель, на столе бюст Дзержинского. Путин приложил палец к губам и провел Березовского в специальное место, где их никто не слышал. Речь шла о выборе преемника. Но тогда Ельцин еще собирался назначить Степашина.

– Володя, а как насчет тебя? – вдруг спросил Березовский.

– Что насчет меня? – не понял Путин.

– Ты мог бы стать президентом?

– Я? Нет, я не тот человек. Не того ищу в жизни.

– Ну а чего же ты хочешь? Остаться навсегда здесь?

– Я хочу… – замялся Путин. – Я хочу быть Березовским».

Быть богатым? Стать хозяином российской нефти и телевидения? Управлять страной, оставаясь при этом в тени? Чего именно хотел Путин? Планов возглавить политическую партию в списке его желаний точно не было. Но в тот момент, когда Борис Ельцин сделал свой выбор, стало понятно, что без партийной поддержки у Путина не получится ничего. И первым это осознал Березовский.

Мобилизация под капельницей

Как возник проект «Единство»

О создании партии Березовский начал беспокоиться еще в тот момент, когда «семья» планировала отставку премьера Примакова, – весной 1999 года. В роли его сменщика, которого затем надо было двигать в «преемники», Березовский хотел видеть тогдашнего главу «Российских железных дорог», ныне покойного Николая Аксененко. Именно для раскрутки главного железнодорожника в его же четырехэтажном красном особняке на Малой Бронной впервые собралась команда политтехнологов, которая несколько позже будет ковать победу «Единства». Группу возглавляла Юлия Русова, знакомая Березовского еще с 1996 года, когда она возглавляла предвыборный штаб его протеже Александра Лебедя. Ее подопечные проходили с Аксененко первые тренинги и даже успели придумать ему образ: «железный нарком». Но как сделать наркома премьером? Тогда-то впервые и возникла идея создать губернаторскую партию – мол, наркома хотят массы. Точнее – «Мужики» (таково было рабочее название партии).

Правда, когда это название облетело политтусовку, стало понятно, что оно никуда не годится. Даже спустя пару месяцев сенаторы в голос хохотали над первыми попытками создать губернаторский блок: «О, да это же несостоявшиеся “Мужики” Березовского!» Что уж говорить о журналистах. Любая заминка сопровождалась бы заголовками в стиле: «Мужикам» слабо, «Мужики» не смогли, у «Мужиков» не… Рисковать достоинством «Мужиков» не хотел никто.

Крепких губернаторов в офис к Аксененко подтаскивали едва ли не силой, вспоминает политтехнолог и очевидец Ирина Заринская. По ее словам, помощники подводили их к приемной – из-за закрытой двери раздавался мат, затем дверь открывалась, губернатор стекал на руки сопровождающих и его выносили. Несмотря на это, присягать «некоронованному» начальнику губернаторы не торопились.

Работу по созданию губернаторской партии в поддержку Аксененко прервал звонок коммерсанта, члена «семьи» Александра Мамута, который сообщил технологам, что проект останавливается. На несколько дней все замерло, а потом в роли премьера по телевизору выступил не Аксененко, а Путин. Но своя партия по-прежнему была нужна. Даже если допустить невероятное, что за год, остававшийся до президентских выборов, новый преемник станет популярнее Примакова. Что тогда? Возврат к надоевшему противостоянию Кремль – Дума, в которой музыку заказывали бы деятели из лужковского «Отечества»? Противовес был необходим.

То, что было очевидно Березовскому, еще предстояло «разжевать» остальной околокремлевской политэлите. Но как раз в этот решающий момент – 9 сентября – Березовский угодил в больницу с гепатитом. Было подозрение, что его занесли при переливании крови во время операции на позвоночнике. И именно Центральный военный клинический госпиталь имени Вишневского можно назвать местом рождения блока «Единство» – главной составной части «Единой России». «Из госпиталя я пытался убедить всех в необходимости создания нового политического движения», – рассказывает бывший олигарх. «Было достаточно много скепсиса по этому поводу», – вспоминает Игорь Шабдурасулов, которому довелось сыграть основную роль в избирательной кампании «Единства».

В палате Березовского побывали тогдашний глава администрации президента Александр Волошин, Роман Абрамович, Владислав Сурков, и каждому он твердил про блок, который должен выступить против ОВР. Его название тоже было придумано в больнице – «в горячечном бреду», по выражению самого Березовского. «У меня была температура 39, но в такой момент соображается как раз лучше. Сначала я стал думать о символе этого движения. Мне представлялись Волга-река, береза… в конечном счете я остановился на медведе». Березовский решил обыграть аббревиатуру, расшифровав название как «МЕжрегиональное ДВижение ЕДинство». Получился МЕДВЕД. А мягкий знак к нему приделали ради благозвучия. Потом, уже в ходе кампании, простое и пафосное «Единство» отодвинуло МЕДВЕДа на задний план.

Бывший телеведущий ОРТ Сергей Доренко рассказывает, как пришел в то время к Березовскому в больницу, захватив ради приличия «дурацкий пакет с мандаринами».

– А он под капельницей, желто-зеленый. Лежит и бредит: «Мы всех вые. ем!» – вспоминает ведущий.

– Боренька, может, капельницу поменять? – съязвил Доренко.

– Ты не понимаешь! Мы все равно всех вые…ем, – настаивал Березовский и тут же взял собеседника в оборот. – «Медведь» – хорошее название? Придумай, какой он: белый? бурый? Как он выглядит? Понятно, что не как на конфетах. В нем должна быть стать и мощь, но не агрессивная. Медведь как хозяин, но не злой. В нем должна быть потенция одной лапой снести все, но отсутствовать интенция к этому, – лихо формулировал Березовский, доктор технических наук и член-корреспондент РАН.

Доренко в ответ блистал своими познаниями в медведеведении. Ведь он только что вернулся из США, из тех мест, где священные медведи – гризли. Их рисуют со злыми глазами.

– Ты что, хочешь уютного пентюха? – высмеивал он Березовского. А ему только того и надо было. Даже на больничной койке олигарх ценил мозговой штурм, когда проблему пинают со всех сторон.

– Ни в коем случае! Это должна быть спокойная сила.

Этаж в госпитале Вишневского, где лежал Березовский, на время превратился в выездной офис будущего движения. В коридоре у палаты партстроителя стояла длинная казенная скамья. На ней, ссутулившись, сидел известный телеведущий Михаил Леонтьев и что-то вдохновенно строчил в блокноте. Не простаивал и генеральский люкс советского покроя, находившийся рядом с палатой Березовского. В нем сидел на телефоне Игорь Шабдурасулов. А на очереди к больному был уже следующий посетитель – политтехнолог Станислав Белковский.