Книга Преступный режим. "Либеральная тирания" Ельцина - Руслан Хасбулатов

А что касается реального Гайдара, это был совсем не ге­ний, но злодеем он тоже не был. Гайдар достаточно преус­певающий партийный журналист-публицист, получивший хорошее экономическое образование в МГУ. Никем и ничем он никогда не руководил, никакими экономическими ис­следованиями не занимался. Работал редактором в отделе экономики журнала ЦК КПСС «Коммунист» — это была, конечно, серьезная должность, высокооплачиваемая (сине­кура). Затем его повысили — перевели, кажется в 1989 году, редактором отдела экономики «Правды» — центрального органа ЦК КПСС. В силу этих самых должностей Гайдар стал консультантом министра финансов Валентина Павло­ва (позже и премьера), который задался целью выполнить две задачи, которые, на его, Павлова, взгляд, могли решить серьезные финансово-бюджетные проблемы СССР.

Первая задача: в 4—10 раз повысить цены на потреби­тельские товары и продукты питания (при минимальном повышении заработной платы). Этот «план Павлова» был сорван благодаря развернувшейся Всесоюзной дискуссии по вопросам цен и заработной платы (инициатором ее по­служили мои публикации в центральной печати).

Вторая задача: «распылить» сбережения населения на счетах сберегательных касс (то есть Госбанка). Павлов исходил из вульгарной концептуальной идеи, что накоп­ленные крупные сбережения населения (свыше 700 млрд. долл.) «давят» на бюджет, способствуют его неустойчиво­сти. Этот «план Павлова» также был сорван общественны­ми выступлениями, хотя он сумел его частично осуществить (вместе с Геращенко), через «печатание» новых денежных купюр (то есть стимулирование инфляции).

Одним из «советчиков» этих неразумных идей и являлся Гайдар. «План Павлова» в полном объеме и был реализован Гайдаром, который Ельциным преподносился как высшее достижение реформаторской мысли!.. Разумеется, ни к ка­кой серьезной государственной должности он никак не под­ходил — он просто не знал, что это такое. Думаю, что он на всю жизнь остался несчастным человеком, вынужденным оправдывать все те нелепости, которые совершил по незна­нию и неопытности, а не по злому умыслу. Никаким рефор­матором по духу Гайдар не был: для него что социализм, что капитализм — понятия достаточно абстрактные, главное — что может дать ему лично, его среде, его корпорации служе­ние Власти. Его внедрила в ельцинскую стаю старая добрая московская бюрократия, которая, расставшись по глупости вождей, с политической властью, мгновенно оценила си­туацию и бульдожьей хваткой вцепилась в финансово-эко­номический сектор в ожидании грядущей приватизации. О своей истинной роли Гайдар вполне мог не знать, скорее не знал, особым умом он не отличался, насколько я заметил в своих наблюдениях.

И никаким «агентом» США, как утверждают, он не был. В этом даже не было надобности — в силу абсолютного не­знания того, что он должен был делать, возглавив финан­сово-экономический блок правительства, Гайдар слепо, в буквальном смысле, полагался на своих заокеанских совет­ников. А эти, последние, кстати, тоже представляли далеко не лучший «американский товар» из в целом превосходной «консультационной среды». Так захлопнулась «ловушка Гайдара», которая стала «ловушкой для России». Единст­венное, что сумел сделать Егор Гайдар (и Геннадий Бурбу­лис) за один год своего пребывания у власти, а это почти весь 1992 год (11 месяцев), это следующие мероприятия:

Первое — блокирование производственного процесса в масштабах всей страны и прежде всего в промышленности и сельском хозяйстве, отказ от их кредитования (в соответст­вии с монетарной идеологией в экономической политике);

Второе — либерализация цен на все виды изделий, в том числе на продовольствие и товары народного потребления (при сохранении всей системы отношений государственной собственности);

Третье — «распыление» сбережений населения на сче­тах сберегательных касс без каких-либо государственных обязательств.

В этом «пункте» нетрудно заметить «заимствование» «новым либералом» Гайдаром главных идей и планов у бывшего министра финансов и премьера бывшего СССР, коммунистического бонзы Валентина Павлова. У меня еще в те времена (1992 год) буквально возникало ощущение, что кто-то «водил» Гайдаром, как артист кукольного театра, — это были старые идеи советского министра-консерватора, специалиста по манипулированию цен и народными сбере­жениями. Так причудливо сплелись в тугой узел идеи ком­мунистического министра финансов и монетарной школы профессора Милтона Фридмона, что последний, даже в бре­ду, не мог предположить такой противоестественный альянс своих разработок с «остаточными» конукциями финансо­вых теорий докринеров-коммунистов в период их краха.

Эти общие направления политики (имевшие, однако ко­лоссальные гибельные последствия для миллионов людей, для экономики страны) нашли свое конкретное воплощение в следующих мероприятиях:

• Переход всей экономики с 1 января 1992 года на сво­бодные цены, в том числе на продукты питания и потреби­тельские товары. Как заявил Ельцин в своем докладе Съез­ду, эта мера приведет к конкуренции и в течение месяцев со времени перехода на свободные цены, рынок наполнится товарами и начнется снижение цен». Но какая могла поя­виться конкуренция с 1 января, когда вся экономика страны сплошь состояла из единого государственного сектора (аб­солютная монополия)? — Совершенно бессмысленное ут­верждение, имеющее, однако концептуальное значение! Но писал текст выступления Ельцина — Гайдар! Похоже, писал публицист, но никак не профессиональный экономист!

• Изменение налоговой системы, в частности установле­ние налога на добавленную стоимость в размере 32%. При введении этого налога я настаивал на снижении его уровня до 20%, но Ельцин просил согласиться, хотя бы на время, с правительственной инициативой, и мы утвердили этот норматив. Однако довольно быстро обнаружились крайне отрицательные последствия такого высокого уровня этого налога. И по моей инициативе Президиум Верховного Сове­та сократил этот вид налога — до 28%, а в отраслях детского питания — до 20%.

• Установление новых бюджетных приоритетов с целью достижения бездефицитного годового бюджета. Это было основное требование специалистов МВФ, которые в значи­тельном количестве работали советниками (консультанта­ми) у Гайдара. В результате были многократно сокращены государственные расходы на финансирование экономики: промышленность, энергетика, транспорт, сельское хозяй­ство, гражданское строительство, здравоохранение, образо­вание, наука, содержание домов отдыха, детских садиков и яслей; заморожена заработная плата. Задача бездефицитно­го бюджета, однако оказалась нерешенной. И более того, в силу свирепствующей инфляции, правительству пришлось перейти на формирование ежеквартального бюджета.

• Началась реализация первого этапа приватизации, ко­торая в основном касалась сферы розничной торговли, но вскоре была перенесена и на промышленность. Приватиза­ция проводилась с чудовищными искажениями Закона, на основе президентских Указов и Постановлений «министер­ства приватизации», возглавляемого Чубайсом.

...В апреле 1992 года инфляция фактически стала «га­лопирующей», она быстро перешла в стадию гиперинфля­ции (о чем я сообщил на мартовском VI Съезде народных депутатов), хотя правительство почему-то не хотело при­знать этот очевидный факт. Спад производства приобрел большие обороты, быстро накапливалась задолженность предприятий (неплатежи), в том числе самых современных, продукция которых пользовалась повышенным спросом, поскольку не хватало оборотных средств. Их негде было по­лучить — частная банковская система едва зарождалась, а государственные банки не могли предоставить финансовые средства предприятиям, этому препятствовала политика Гайдара. Стремительно нарастало недовольство населе­ния — недавние оптимистические ожидания от власти сме­нились крайним раздражением и недовольством. Мощный вал забастовок трудящихся, открытые протесты региональ­ных властей, выступления профсоюзов и т.д. стали прямым результатом деятельности правительства. Конечно, все это не было естественным следствием «реформ», как утвержда­ли тогда эти реформаторы-неудачники и купленная ими столичная пресса.