Книга Царь грозной Руси - Валерий Шамбаров

Казалось бы, с такими явлениями должна была бороться католическая церковь. Однако на Западе она традиционно являлась не только духовным, но и светским учреждением. Папы, многие архиепископы, епископы были суверенными правителями своих владений. Места легатов, каноников, настоятелей монастырей рассматривались в первую очередь с точки зрения дохода. Их продавали, давали в пожалование, аббатами или аббатиссами часто становились 8–10 летние дети высокопоставленных родителей. И церковь сама заразилась соблазнами «возрождения». Церковные князья, как и светские, ударялись в излишества, разврат, окружали себя роскошью. Петрарка писал, что достаточно увидеть Рим, чтобы потерять веру, а Лоренцо Медичи называл Рим «отхожим местом, объединившим все пороки».

И именно разложение католической верхушки стало одной из главных причин, по которым Русь и большинство населения Византии отвергли унию. О различиях в церковных догматах могли спорить богословы, простонародье о них не задумывалось. Но о чем было спорить, если греки и русские знали, что творится в Риме? О каком соединении церквей могла идти речь, если на папском престоле сменяли друг друга личности одна ярче другой. Например, Иоанн XXIII, в миру — пират Бальтазар Косса. Папа Сикст IV, который выдавал за Ивана III Софью Палеолог и прислал своего легата обращать Россию на «путь истинный», был известен как взяточник, гомосексуалист и убийца. Еще большую «славу» стяжал Александр VI Борджиа.

Он был испанским дворянином, ради карьеры приехал в Италию. Сожительствовал с некой Еленой Ваноцци, но предпочел ее дочь Розу. Они вместе спровадили Елену на тот свет, любовник произвел с Розой троих детей, подвизался у «святого престола» и выбился в кардиналы. А затем и в папы, не поскупившись на взятки — так, престарелому кардиналу Венеции за голос при своем избрании Борджиа отвалил 5 тыс. золотых и предоставил на ночь свою 12-летнюю дочь. Получив вожделенный сан, Александр VI дал сыновьям, Чезаре и Франческо, герцогства и кардинальские титулы. А красавица-дочь Лукреция стала любовницей и отца, и братьев. При этом Чезаре из ревности убил Франческо. Мамаша Роза благоразумно отошла в сторонку, а Александр VI c сыном и дочкой зажили втроем по-семейному.

Чезаре командовал папской армией, огнем и мечом сколачивал в Италии собственное королевство. Лукрецию четырежды выдавали замуж — двоих мужей убили, третий догадался сам сбежать. Их владения и богатства достались семье Борджиа. Александр VI и его дети вошли в историю как знаменитые отравители. Таким способом они пополняли казну, избавлялись от противников. Прикончили троих кардиналов и ряд вельмож, конфисковав их имущество. Иногда яд давали в вине или лакомстве. У Чезаре было особое кольцо с шипом — пожал кому-то руку, оцарапав ее, и вскоре человека не станет. А у Лукреции был аналогичный ключик от спальни. Она предлагала любовнику открыть слишком тугой замок, а потом испытывала острое удовольствие в постели, зная, что обнимающий ее человек обречен.

Борджиа придумывали себе и другие забавы. Устраивали случки лошадей во дворе Ватикана. На пирах, проходивших с участием кардиналов, благородные дамы и конюхи плясали в чем мать родила, а потом голые женщины ползали на четвереньках, подбирая ртом брошенные им каштаны. Лукреция, собрав группу знатных девиц, организовывала оргии, где практиковались самые «изысканные» наслаждения вплоть до убийств участников и участниц. На эти игрища заглядывали ее отец и братец. Чезаре любил самолично истязать женщин, в том числе и сестру. Однажды, по свидетельству церемонимейстера Бурхарда, он велел огородить площадь Св. Петра, загнал туда толпу пленных женщин и детей, гонялся за ними на коне с мечом и рубил, «в то время как св. отец и Лукреция любовались этим зрелищем с балкона».

Александр VI разрешал дочери участвовать в управлении церковью, читать конфиденциальные доклады и принимать по ним решения вплоть до вынесения смертных приговоров. Как-то для потехи позволил даже председательствовать на коллегии кардиналов, где она появилась в костюме «афинской гетеры, состоящем из прозрачной муслиновой накидки на чреслах, с обнаженной грудью» [38, 67]. А когда настоятель монастыря Сан-Марко Савонарола посмел обличить папские безобразия, призвал к чистоте веры, его казнили кощунственным способом, распяли на кресте, а внизу разожгли костер и поджарили [80].

И точно так же, как Сикст IV, папа Александр Борджиа был очень озабочен распространением католицизма на восток. Он организовал мощную атаку на Православие в Литве. По настоянию папы король Александр начал ставить в Смоленске и других подвластных ему городах епископов-униатов. Священники, не признавшие унию, смещались и преследовались. У православных отбирали храмы, запретили строить новые. Развернулось насильственное окатоличивание русских, украинцев, белорусов. А наряду с этим папские посланцы всячески подталкивали короля к войне с Россией, обещали поддержку Рима. Александр VI провел переговоры с Ливонским орденом, добившись, чтобы он выступил на стороне Литвы.

Что ж, Иван III отреагировал. Он отписал королю Александру о «гонениях за Веру», о том, что в Литве «строят латинские божницы в русских городах, отнимают жен у мужей, а детей у родителей и силою крестят в закон латинский… Могу ли видеть равнодушно утесняемое Православие?» Как уже отмечалось, война пошла совсем не в пользу литовцев. И гонения на православных обернулись против короля. Нередко местные жители встречали московских воевод как избавителей. Но увидев, что дело плохо, папа Борджиа сразу же выступил «миротворцем»! Направил послов к Ивану III, предложил свое посредничество в урегулировании конфликта, упрашивал великого князя быть уступчивым, не искать приобретений на западе, а вместо этого вступить в союз с Польшей и Германией против Османской империи. Но Иван Васильевич обошелся без посредничества папы-извращенца и на турок перенацеливаться не стал. Да и уступчивости не проявил, отобрал у Литвы обширные области.

Стоит ли удивляться, что в Москве тоже появились отравители? Из Польши приехал князь Лукомский — якобы поступать на службу, но имевший задание умертвить Ивана III. В 1492 г. заговор раскрыли, нашли яд. Лукомского и его сообщника «толмача латинского» Матиаса сожгли в срубе, казнили еще двоих изобличенных агентов, Алексея и Богдана Селевиных.

Столь пристальное внимание Рима к нашей стране было отнюдь не случайным. И конечно же, оно объяснялось вовсе не страстной убежденностью Сикста IV и Александра VI в правоте католицизма. Обоих было трудно заподозрить в какой бы то ни было приверженности к религии. Но в XV в. начался тот самый процесс, окончание которого мы с вами видим сейчас — западноевропейская мировая экспансия. И на первом этапе она осуществлялась под католическими лозунгами, при прямом покровительстве римских пап. Впрочем, термин «экспансия» в данном случае употребляют редко. Завоевателями и поработителями принято изображать гуннов, арабов, татаро-монголов. А применительно к европейцам говорят о «великих открытиях», распространении «цивилизации». Потому что исторические каноны вырабатывали они сами, а себя как-то неудобно называть хищниками и грабителями.

Первые попытки западной агрессии, крестовые походы, завершились неудачей. Но экспансия стала распространяться другими путями. Проложили их португальцы. В войнах с мусульманами они переняли у противников умение строить морские суда-каравеллы, обращаться с навигационными приборами — компасом, астролябией. И сделали своим главным промыслом пиратство, нападая на города Северной Африки. Нередко они получали отпор, выискивали менее защищенные места. Продвигались на юг вдоль берегов Африки и обнаружили, что за арабскими государствами живут другие народы. Там можно было высаживаться, грабить, выгодно торговать.