Книга История княжеской Руси. От Киева до Москвы - Валерий Шамбаров

Денежное обращение на Руси было ограниченным, драгоценных металлов не хватало, и подати собирались натурой. Поэтому жизненно важной была задача открыть выход к Черному морю. Здесь совпадали интересы великого князя, бояр, городов, купцов — продать зерно, меха, кожи, воск, обратить их в звонкую монету или необходимые товары. А главным рынком сбыта являлась Византия. За выход к морю и право торговать в империи боролись еще Вещий Олег, Игорь, Святослав. Но греки относились к подобным устремлениям крайне болезненно. Натравливали печенегов, перекрывавших пути по Днепру и Южному Бугу, заключали союзы с хазарами. Русичи выступали главными конкурентами византийцев. Если же удавалось отрезать их от моря, херсонесские купцы скупали те же товары в самом Киеве. Деваться-то некуда, все равно испортятся, приходилось отдавать за гроши. Да и печенеги, разграбив русские караваны, подешевке сбывали добычу в Херсонес. Кроме того, дорога к морю выводила Русь на большую политическую арену. Греческие берега открывались для ударов княжеских флотилий, значит, с Киевом требовалось считаться, строить политику с оглядкой на его интересы.

Эту задачу Владимир Святославович тоже решил. В 985–986 гг. он совершил поход на Тамань, раздавил оживший было осколок Хазарии[19]. Город Таматарха стал русской Тмутараканью, Самкерч (Керчь) — Корчевом. Византия в данное время как раз вела войны с Германией и правителем Западной Болгарии Самуилом. Владимир заключил с ними союзы, оказал Самуилу военную помощь, совместными усилиями греков наголову разгромили при Сардике (Средце)[20]. Но великий князь, в отличие от своего отца, не намеревался расширять свою державу на Балканы. Он уже получил все, что требовалось Руси. Оставалось лишь закрепить успехи и добиться, чтобы Византия признала их, перешла на другой уровень отношений. Чтобы высокомерные греки, традиционно презиравшие русских «варваров», приучились смотреть на них как на великую и уважаемую державу.

К этому времени относится и «выбор веры». Точнее, легенда о выборе веры. Летописный рассказ, как мусульманские, иудейские, латинские и греческие проповедники, склоняли князя к своим религиям и доказывали, чем они лучше других — «бродячий сюжет», он встречается в преданиях многих народов. На самом деле, никакого «выбора веры» не было и не могло быть. Вера — не товар. Ее не выбирают, как на базаре, торгуясь и прицениваясь, какая лучше и выгоднее. Она всегда одна. Ее принимают не расчетами, а душой. Владимира водила в православный храм еще его бабушка, св. Ольга. В его правление христианство на Руси распространялось все шире, церкви появились не только в Киеве, но и в Новгороде. Автор, ближайший по времени к Владимиру, митрополит Иларион, писал о великом князе: «Не видел ты апостола, пришедшего в землю твою», не видел чудес, совершаемых именем Иисуса Христа, «Без всех сих притече ко Христу, токмо от благого смысла и разумения». Без миссионеров, уговоров, своей волей.

«Сошло на него посещение Вышнего»[21].

Но Владимир решил соединить духовный шаг с политическим. Для этого сложилась исключительно благоприятная ситуация. В Византии против царей-соправителей Василия II и Константина восстал популярный военачальник Варда Склир, объявил себя императором. Против него выпустили из ссылки другого знаменитого полководца, Варду Фоку. Брата императора Никифора Фоки, убитого 17 лет назад. Он одолел Склира, тот бежал к арабам. Но и Фока, в свою очередь, взбунтовался, провозгласил себя царем, двинулся на Константинополь, его войско вышло к Босфору.

Тут-то и предложил киевский князь свою помощь Василию и Константину. А за это просил ни больше ни меньше как руку их сестры Анны. По византийским канонам это было неслыханно. В свое время Анну сватал за сына германский император Оттон I, получил грубый отказ. Ему ответили, что «рожденная в пурпуре не может быть женой варвара». В период войны со Святославом Анну пообещали болгарскому царю Борису II, но надули, привели «жениха» в Константинополь в оковах. Ее сватал для сына король Франции Гуго Капет, сватал после победы при Сардике болгарский царь Самуил[22]… Дело было, разумеется, не в Анне. Достоинствами и красотой она ничуть не блистала. Ей было уже 25, по средневековым понятиям немало. Жила она дворцовой затворницей. Вдобавок, была по характеру истинной «ромейкой», т. е. римлянкой, как величали себя византийцы. Считала себя неизмеримо выше болгар, русичей и прочих «грубых скифов». Дело было в престиже государства. Монарх, получивший такую невесту, ставил себя на равную ногу с империей!

Но в данном случае положение у царей было безвыходным, им пришлось согласиться. В Киев помчалось посольство. Св. Владимир принял крещение сразу же. Греки для видимости обставили брак рядом условий — чтобы он крестился не только сам, но и привел к Вере свой народ. А чтобы его будущих родственничков не свергли раньше времени, князь немедленно выслал корпус из 6 тыс. воинов, он нанес внезапный удар и отогнал Варду Фоку от Босфора. Но как только непосредственная опасность исчезла, византийцы попытались спустить на тормозах обещание о женитьбе. Имеет ли смысл держать слово, данное «скифу»? Великий князь отправился к днепровским порогам торжественно встретить невесту — а ее вдруг не прислали…

Владимир Святославович не преминул напомнить. Поднял могучее войско, выступил на Крым и обложил Херсонес. В городе далеко не всем улыбалось выдерживать трудности осады. Не лучше ли заранее подольститься к победителю? Священник Анастас пустил стрелу с запиской, указав, где проходят водопроводы. Их перекрыли, и Херсонес капитулировал. А великий князь пригрозил византийским властителям:

«Сделаю столице вашей то же, что и этому городу».

Василий II и Константин пребывали в трансе: Владимир мог снова соединиться с болгарами, поддержать того же Варду Фоку, его мятеж еще не был подавлен. Пришлось исполнять договор. Анна безутешно рыдала, причитала, что ее «заживо хоронят». Но ее усадили на корабль и утешили, что она жертвует собою ради империи:

«Может быть, обратит тобою Бог Русскую землю к покаянию, а Греческую землю избавишь от ужасной войны».

В Херсонесе митрополит обвенчал Владимиру и Анну, русская дружина приняла крещение. В «вено» за невесту князь вернул грекам захваченный город. А для себя, на память, забрал понравившиеся статуи коней — украсить собственную столицу. Взял и иконы, церковную утварь, книги, обеспечил рождающуюся Русскую церковь.

По возвращении из Крыма он разрушил столичное капище, а на 1 августа 988 г. (по другим источникам 989 г.) назначил крещение Киева. Авторитет Владимира, поднявшего Русь из развала, побеждавшего всех врагов, был чрезвычайно высоким. У Днепра собрались жители столицы от мала до велика, гости, приезжие. Толпами входили в воду. Вдоль реки цепочкой стояли священники, совершали таинство крещения. В купель входили поляне, северяне, кривичи и… переставали ими быть. Ведь по языческим понятиям, полянином являлся лишь тот, кто отправлял родовые культы полян, северянином — исполнявший родовые обряды северян. А люди, выходившие из купели, порывали со старыми культами. Отныне они принадлежали к другой общности. Все — к одной, ее должно было связать одно, православное мировоззрение, одна система ценностей. Эту общность назвали русскими. В купели крещения из многочисленных племен рождался новый народ.