Книга Поверь в любовь - Ирина Надеждина

– Такой старый… У тебя есть сын?

– Да. Пятнадцать лет мальцу. Он сейчас у моего дяди.

– У тебя настолько хорошие отношения с бывшей половиной, что она отпускает к тебе сына?

– Просто сын живет со мной. Он остался со мной после развода.

– А еще у вас дети были?

– Слава Богу, нет. Мы развелись, когда Алику было год и два месяца. А с бывшей половиной у меня, действительно, не плохие отношения, хотя, с Аликом они друг друга не воспринимают. Она обычно появляется, когда у неё возникают какие-либо большие проблемы или совсем уж не хватает денег.

– У нее есть ещё дети?

– Трое. Её муж, правда, не особенно в курсе, что она здесь бывает.

– А если он узнает? Будет маленькая семейная разборка?

– Я не думаю, что он об этом узнает. Впрочем, о моем существовании он знает и не плохо.

– Знает, что ты подкидываешь деньги?

– Может просто догадывается. Впрочем, это их проблемы.

– Я не пойму, почему ты в таком случае с ней развелся?

– Так вышло. Мы познакомились, когда он был в армии. Я был молодым, она ещё моложе. Я хорошо соображал, что делают с девчонками в постели, и хорошо ей это объяснил. Она тоже была немного в курсе, и мои объяснения ей понравились. Какое-то время мы объяснялись исключительно в постели, а потом, когда собирались разбежаться, наметился Алик. Зое было всего семнадцать лет, и ни о каком аборте речи быть не могло. Я, без лишних проволочек, предложил ей пожениться. Ни о какой любви никто и не говорил. Мы поженились, родился Алька. Не могу сказать, чтобы мы жили идеально, мы не ссорились, но и постоянно чувствовали себя, как чужие люди. К Альке у нее вообще никаких чувств не было, она его не воспринимала то ли в силу возраста, то ли потому, что не особенно хотела его появления на свет. Ещё в какой-то момент до его рождения, она предлагала мне оставить его в роддоме. Я не согласился. Заканчивался второй год нашей жизни, когда вернулся из армии её мальчик. На неё стало страшно смотреть – она, как зомби, ходила, никого вокруг не видела, ничего не хотела слушать. Да ещё и он стал появляться на улице время от времени в надежде её увидеть. Когда мы проходили мимо него, он смотрел на нас глазами больной собаки. Потом позвонила его сестра и сказала, что он порезал себе вены и лежит в больнице. Зоя рыдала часа два. Мне стало жалко их обоих, Альку, себя и я предложил развестись. Мы развелись, но, как остаться без Алика, я не представлял. Я предложил, что сын останется со мной, она не была против. Вскоре они поженились. Только время от времени они ругаются, а Зоя приходит ко мне плакать и просить совета. Это началось лет через пять после их женитьбы. В последнее время у основной массы с деньгами напряжонка, Зою сократили, её мужу зарплату платят нерегулярно, приходится выручать.

– Почему? Ты такой жалостливый?

– Да нет. Ей не к кому больше податься. С сестрой у неё очень натянутые отношения, родители и сестра мужа не могут ей простить того, что она была замужем, пока он был в армии. Я встретил её случайно, когда она пыталась сдать на лом в ювелирной мастерской кольцо, которое я ей подарил после рождения Алика. Выходило, что за это кольцо ей могут дать по цене лома только долларов тридцать. Она стояла и чуть не плакала. У неё в это время болел младший ребенок. Деньги были нужны и как минимум раза в три-четыре больше, чем ей давали. Я подумал, что в какой-то мере в её неприятностях виноват и я. За ошибки всегда нужно платить. Тогда, когда мы встретились, я был намного старше и должен был быть умнее. Если уж тянуло трахаться, то стоило это сделать хотя бы без последствий. И ещё… пять лет назад это была единственная женщина, которая, не знаю уж в силу каких причин, хотела, чтоб я остался жив…

– Если она бывает здесь, то почему её не воспринимает сын?

– Не знаю. Возможно, он никогда не думал о ней как о матери. Он хорошо к ней относится, всегда вежлив с ней, но не больше, чем с хорошей знакомой. Он её даже матерью никогда не называл. Просто Зоя.

– Он не спрашивал, почему вы развелись?

– Спрашивал. Я ему объяснил, насколько смог, что виновных нет или только я. Он сказал, что я не виноват, что он поступил бы примерно также. Вообще Алик у меня парень не глупый, знает, что папа далеко не монах, по поводу женщин вопросов не задает и воспринимает их как должное.

– И много у тебя женщин? – Ника улыбнулась.

– Более чем достаточно.

– И ты обо всех так заботишься?

– По мере возможности стараюсь, чтоб от меня обиженным никто не ушел.

– Та, на которой ты собирался жениться второй раз, тоже ушла не обиженная?

– Она не ушла, – глухо после паузы сказал Владислав. – Её убили. Её и моего брата-близнеца, Валентина.

– Извини, – Нике стало неловко. – Я не хотела.

– Ничего страшного. Ты ведь не знала.

– Это её фотография на камине?

– Да. Её звали Дина.

– Давно это случилось?

– Ровно пять лет назад. Поэтому у меня сегодня и не лучший день.

– Все ясно. Скверно. Прими мои соболезнования.

– Спасибо…

– Если я тебе мешаю, может мне лучше уйти?

– Нет. Не могу я оставаться один в этот день. Не уходи.

– Зачем ты тогда отправил телохранителя?

– Это не то. Телохранители появились после смерти Валика и Дины, когда я вышел из больницы, – пояснил он. – Меня от них мутит. Это маленькая уступка дяде. Жаль старика.

– Почему ты был в больнице? Так сильно переживал их смерть?

– Нет. Я сильно переживаю её до сих пор и, буду переживать, наверное, до конца своих дней. Просто меня тогда тоже постреляли, и я провел три месяца в больнице. Из них месяц в коме в реанимации. Никто не надеялся, что я оттуда выйду.

– Только твоя бывшая жена за тебя переживала?

– Алька, дядя, несколько человек друзей.

– А родители? Ты все время говоришь про дядю.

– У меня нет родителей. Отец погиб, когда нам с Вальком было по шестнадцать лет. С тех пор нами занимался дядя. Бабушка и дедушка умерли почти семь лет назад, но он был уже в возрасте и с двумя такими балбесами, как мы, им было тяжело справиться. У Дана – это мой дядя – жена умерла во время родов, и он женился второй раз только десять лет назад.

– А мать?

– У нас не было матери, – жестко произнес он.

– Как не было? – удивилась Ника.

– Она бросила нас, когда нам было двенадцать лет.

– Почему бросила? Ты ведь не говоришь, что твоя бывшая жена бросила твоего сына?

– Все выглядело иначе. В конце концов, если б я не предложил, чтобы она оставила Алика со мной, она бы не оставила его. Она никогда меня не упрекала, что я нищий, никогда не позволяла себе меня оскорблять и никогда не говорила, что мой сын такой же бестолковый, как и я. Если бы возникла необходимость позаботиться об Алике, она бы это сделала честно. Наша мамочка смоталась с любовником, устроив при этом грандиозный скандал, мои и Валька слезы и уговоры остаться действия не возымели. С тех пор я ни разу не плакал вот уже двадцать пять лет. Мы только услышали, что мы такие же никчемные тряпки и бестолочи, как наш отец. Когда отец разбился на машине, на третий день нам сказали, что надежды нет. Мы узнали у Дана её адрес и поехали к ней. Она разговаривала с нами на пороге и поинтересовалась, что нашей семейке от неё нужно. Когда убили Валика, она даже не всплакнула и не появилась на похоронах. Сказала Дану, что нам лучше её не беспокоить. Нет у меня матери, – между бровями у него залегла морщина.