Книга Почти знаменита, или Через сплетни к звездам! - Дебора Шонеман

— Ну, я-то поинтереснее тебя буду, а она уже богата и на твое состояние не купится. Надо их пригласить к нам, — заметил Тим, наполнив бокалы для девушек и напрочь забыв о ногастых модели и актриске (откровенно говоря — о подстилках), сидящих за столиком.

Он отметил, что Кейт выглядит гораздо лучше, чем на приеме у Терри, — на ней черное платье и черные кожаные сапоги, волосы свободно спадают на плечи.

У Блейка зазвонил мобильный телефон, и он нырнул под стол, чтобы хоть как-то скрыться от общего шума; скорее всего, это стервоза Бетани, его подружка. Через несколько секунд он появился из-под стола с выражением пристыженного маленького мальчика на лице.

— Прости, брат, но мне пора в окопы семейной жизни.

— Ты что, мля, шутишь? — Тим посмотрел на свои новые дорогущие часы, доставшиеся ему бесплатно. На «и-бэй» за них, пожалуй, дадут долларов эдак четыреста. — Сейчас еще и часу ночи нет! Веселье только начинается!

Блейк пожал плечами.

— Все вечеринки одинаковы.

— Да нам платят за то, чтобы мы оставались до конца! — заорал Тим. — Ты что, хочешь, чтобы все сплетни сегодня достались мне? И кто будет развлекать этих прекрасных дам?

Подстилки замурлыкали. В большинстве своем все они недавно сошли с поезда, прибывшего из Нигде-Града. Красивые, голодные и без связей. Хрен с ним. Без Блейка Тиму больше достанется. Подстилки просидят столько, сколько он пожелает, — они не могут позволить себе остаться без застолбленного места, наличие которого доказывает, что они — не какие-то там овцы приблудные. Девчонки заводятся от одной мысли, что они пристроены при вип-персоне, которая может пристроить их на съемки рекламного ролика нового шампуня, или в фильм «сразу-на-DVD», или куда-нибудь, куда им там надо, когда они не охотятся на мужей или не беснуются на вечеринках. Появиться на фотографии в «Колонке А» — счастливый билет, шанс выйти на прямую дорогу к славе, и цена неважна, даже если платить придется за каждый пройденный шаг.

Тим — парень популярный.

Блейк накинул на плечи пиджак, поздоровался с Кейт и этой горячей штучкой — ее подружкой — и растворился в толпе. Тим уже почти было поднялся, чтобы попросить Кейт представить его сексуальной

Зо Миллер, но над ним навис импресарио и предложил девочку на ночь. Тим привычно вообразил себе ее: обтягивающее красное платье, поперек невероятно идеальных по форме и размеру грудей обмотана лента со словами «ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО ДЛЯ ВИП- ПЕРСОН». Что ж, он уже достаточно набрался для того, чтобы притвориться, что верит, что нравится ей по-настоящему. Однако неожиданно он ответил:

— Нет, спасибо.

— Да я просто пытаюсь помочь братку, — сказал промоутер, хлопнув Тима по спине.

Тим не мог не отказаться от такой «помощи», так как промоутер однажды может попасться на чем-то особенно поганом (например, на продаже оксиконти- на детям) и заставить Тима не писать об этом, припомнив ему эту свою услугу. Более того, проснуться утром в одной постели с подобной девицей будет хуже, чем похмельные мучения.

Так что придется ему в этот вечер возвращаться домой одному, даже, несмотря на то, что ему осточертело и спать в одиночестве, и делить постель с женщинами, которые и не взглянули бы на него, будь он обычным репортером.

Несколько часов спустя Тим, очнувшись, оглянулся вокруг и понял, что, кроме него и двоих парней, один из которых подметал пол, а другой собирал бутылки в мусорный пакет, в клубе никого не осталось. Кейт и ее горячая подружка давно ушли, а он с ними даже не поздоровался, не предложил выпить. Музыка продолжала сотрясать стены так, словно ниже этажом проносились поезда метро.

Он выбрался из здания и, пока ловил такси, порадовался, что не забыл взять солнечные очки.

— Мне прямо в ад, — приказал он водителю.

Услышав это, таксист повернулся и посмотрел на

Тима так, словно тот только что зарезал кого-то прямо у него на глазах.

— Успокойся, приятель. Мне в Адскую Кухню[3].

Тим никак не мог запомнить, который из ключей на связке подходит к двери его квартиры, расположенной в многоквартирном доме на Западной Тридцать шестой улице. Надо было купить цветные пластиковые футляры для ключей, чтобы не копаться перед дверью всякий раз, когда каждую ночь он приходит домой пьяным. Хотя, наверное, правильнее сказать — каждое утро. Он возвращается по утрам, когда толпа женщин в кроссовках, несущих туфли на высоком каблуке в пакетах, и мужчин в серых костюмах спешит мимо него, растекается по улицам, а влажный асфальт отражает солнечные лучи, свет которых режет Тиму глаза. «Они текут в ад», — думал, щурясь, он.

Лето — наихудшее время года для одинокого человека. За последние два месяца единственным развлечением Тима были поездки в гости в Хэпмтонс, а это даже хуже, чем просидеть все выходные в своей квартире. Особенно потому, что там приходилось общаться с промоутерами и издателями — людьми, ожидающими, что в обмен на кров, море выпивки и девятнадцатилетних девочек в бикини мизерного размера им достанется положительная рецензия.

Зато он отличался от этих людей, что бредут по утрам в офисы на работу, он не один из множества шурупчиков в движущейся махине Манхэттена. Он не сидел в кабинете с белыми стенами и без окон, не пил продающийся на улице кофе, его день не сопровождался саундтреком «тик-так-тик-так», доносящемся из больших казенных часов, висящих на стене. Обратный отсчет в никуда. А сегодня среда. Поспит он в выходные. Только дилетанты развлекаются в выходные по ночам, а Тим никогда дилетантом не был.

«По крайней мере, я — не они», — вновь и вновь думал он, а его голова раскалывалась так, словно в нее залили расплавленный металл. Он всю ночь работал, и доказательством тому служат мятые, исписанные его рукой салфетки, засунутые в задний карман джинсов. Что-нибудь интересное на них должно-таки быть записано, главное — разобрать собственный почерк. Ему станет легче после сна, душа, бритья и пары сигарет. Затем он пройдет десять кварталов до своего рабочего стола в кабинете на двадцать втором этаже массивной монолитной высотки, в которой обретаются «Нью-Йорк трибьюн» и «Колонка А». Этаж редакции снаружи опоясывает лента электронного информационного табло, по которому весь день бегут красные буквы новостей «Колонки А». Табло подстегивает всех в редакции выискивать значимые новости, причем делать это быстрее и лучше, чем те, кто делает то же самое для красного табло «Эн-би-си» на Рокфеллер-центре или синего табло «Си-эн-эн» на здании «Тайм Уорнер» — всего в нескольких кварталах отсюда. Редакция «Трибьюн» может быть горда тем, что новости ее издания чаще других попадают на все городские бегущие новостные дорожки. Может, эти сведения и не всегда достоверны, зато их всегда читают.

Пузатые новостные редакторы, толстые пальцы которых воняют сигарным дымом, беспрестанно облаивают «Колонку А», требуя размещать на ее страницах фотографии лощеных старлеток. Секс во все времена пользовался спросом.