Книга Возможно все - Салли Уилбрик

Миллисент согрелась и задремала, устав искоса наблюдать за сероглазым водителем. Свернувшись на теплом сиденье калачиком, как котенок, она даже в полусне не забывала придерживать на груди разорванное платье. И все равно чувствовала себя почти нагой, ведь раньше ей никогда не пришло бы в голову так смело обнажать грудь. Хорошо, что водитель смотрел лишь на дорогу, а то можно было бы и сгореть со стыда.

С недавнего времени с ней произошли удивительные перемены. И когда теперь ей приходилось посещать торговые центры, кафе, просто бывать в скверах или в центре города, она ловила на себе нахальные мужские взгляды, заставляющие ее смущаться и краснеть с нег до головы.

Взгляды мужчин, как паутина осенний куст, облепляли даже самые скромные платья Миллисент. Это было так неприятно, что хотелось сломя голову бежать домой и больше никуда не выходить. Но как быть в таком случае с занятиями на курсах, как покупать продукты, всякую мелочь для дома?

Часто девушка чувствовала липкую паутину мужских взглядов на лице, шее и груди. Часто эта паутина, так ей казалось, превращалась в огненные нити, которые проникали под платье, а там касались ног, живота, спины, поясницы и того места, которое Миллисент осмеливалась называть исключительно на детском языке, и только в разговорах с мамой, дома.

Впрочем, дома тоже хватало неприятностей. Бедная мама, если бы она знала, насколько печальны дела у ее дочери!

- Мамочка! - вскрикнула Миллисент, внезапно проснувшись и увидав прямо перед собой, за ветровым стеклом автомобиля, громаду огромного черного дома. Точная копия жуткого сооружения в Волчьем логу, только пострашнее!

Сквозь ночной дождь она сумела разглядеть груды странных деревянных ящиков, похожих на гробы, кучи песка и глины, канавы вокруг, да огромные липы, поливаемые дождем, у самых стен дома. За окнами ни огонька, может быть, во всем доме нет ни одного человека? Куда ее привезли? Что теперь делать?

В такой поздний час, в этой глуши оказаться наедине с незнакомым мужчиной...

Единственной мыслью было вскочить и бежать, куда глаза глядят. Лишь постепенно к девушке вернулось самообладание.

Черта с два она выйдет из автомобиля, здесь тепло, и вполне можно дождаться утра. Какой мрачный дом, напоминает готический замок из фильмов ужасов, которые так любил смотреть ее названный брат. Здесь, и только здесь выбирают себе логовища преступники, маньяки, убийцы.

Девушка перевела взгляд широко открытых глаз, наполненных ужасом, на водителя, прижала к груди руки с сжатыми в кулаки пальцами. "Попробуй только тронь меня!" - говорила вся ее фигура.

- Поместье Харткортворд, - устало проговорил мужчина. И выбираясь из машины, добавил, не глядя на Миллисент:

- Выходи, девочка, не бойся, никто тебя не увидит в твоем наряде. В доме, на твое счастье, никого нет...

Забрав из машины папку и пару набитых доверху пакетов, водитель захлопнул за собой дверцу.

Оказаться в такой глуши, с подозрительным незнакомцем, да за какие грехи? Девушка остекленевшими глазами следила, как мужчина медленно поднимается по каменным ступеням к окованной железом двери, слышала скрип и скрежет несмазанных петель.

Сердце в груди бешено стучало. Он убьет ее и зароет тело в кучах белого песка, громоздящихся вокруг. Или вон в той глубокой канаве.

Боже, и ни одного свидетеля не будет этому страшному преступлению.

Она не умеет водить машину, а то бы перебралась на водительское сиденье, повернула ключ, который торчит в замке зажигания, и рванула бы на свободу.

В салоне становилось прохладно. Стало слышно, как в корявых ветвях старых лип завывает ветер.

Миллисент вздрогнула: вновь ее уши уловили зловещий скрежет двери. Мужчина двигался по лужам прямо к автомобилю и нес в руках странный предмет, издали похожий на железную палку или дубинку. Все, это конец!

Дверь автомобиля распахнулась, - Держи! - сказал незнакомец и сунул в руки девушки сложенный зонт. - Не хочу разыгрывать показное гостеприимство, но, нравится тебе он или нет, это мой дом. Извини, мне надо переодеться в сухое, не хочу простудиться.

- Вы живете в этой глуши? О Боже! - только и хватило сил воскликнуть у Миллисент.

- Я живу в городе, - донеслось уже от лестницы. - Это фамильное поместье, и здесь полным ходом идет ремонт. Жить тут практически нельзя, но спастись от воспаления легких - возможно и даже нужно.

Миллисент заметила блеснувший за дверью тусклый, призрачный свет и осталась в полном одиночестве и недоумении. Если это фамильное поместье, то где же хозяева? Где сторож, привратник? Может быть, незнакомец и есть сторож? Живет в этой глуши, озверел, огрубел, соскучился по девичьему телу?

Как же так, он ушел и будто забыл о ней, дал зонт, но в дом вроде и не пригласил? Или косвенно пригласил, намекая на воспаление легких? Да не пойдет она туда ни за что на свете.

Черные тучи проносились над причудливой формы дымовыми трубами, над фронтоном дома. Стены, сложенные из огромных камней, были опутаны словно черными змеями жилистыми стволами столетнего плюща или дикого винограда. То ли от непогоды, то ли от старости плющ или виноград потерял листву.

Темные окна дома бесстрастно смотрели на пустынную округу, на болота, холмы и пустоши. Далекие молнии высвечивали на стенах запущенного ветхого здания загадочные стальные тросы с крюками, ветер, проносясь по кровле, хлопал листами железа.

С нераскрытым зонтом наперевес Миллисент осторожно приблизилась к крутым каменным ступеням древней лестницы, со страхом поднялась к самой двери, прислушалась. Увы, дождь лил с такой силой, так грохотали струи в желобах водостоков, что невозможно было разобрать ни единого звука внутри дома.

Было глупо оставаться вот так в нерешительности перед дверью, и девушка потянула на себя медное кольцо, зажатое львиной пастью. Что поделать, ничего хорошего она в эту ночь для себя не ждала...

Тишина в доме стояла такая, что звенело в ушах. Даже раскаты грома, казалось, не проникали за толстые стены, за тяжелую кованую дверь.

Мрачный просторный холл был скупо освещен электрическими лампочками без плафонов, висящими на спутанных проводах.

Мощные дубовые балки на закопченном потолке напоминали ребра чудовища исполинских размеров. Под ногами хрустела мраморная крошка, валялись обрезки проводов, у стен стояли непонятные металлические конструкции и лежали инструменты, ведра, швабры.

Пыльные пальмы замерли по углам, каменный лев дремал у широкой лестницы. Рядом со львом стоял укрытый чехлом рояль. Да, это жилище довольно странного субъекта, так что, возможно, ее опасения не напрасны.

Девушку привлекло большое зеркало в резной ореховой раме, прислоненное к стене.

Дыхание у Миллисент перехватило. Неужели эта замарашка и есть она? Полосы грязи на лбу и щеках! А платье... Правильнее было бы сказать, что платья на ней не было вовсе. Два лоскута материи толком не прикрывали ни бедер, ни груди.