Книга Озеро любви - Лесли Мэримонт

— Пора, мама!

Анна взяла мать под руку, и Розмари послушно пошла с ней. Мама сама понимает, что ей лучше уехать, убеждала себя Анна. Здесь слишком много воспоминаний. Слишком много призраков, которые будут тревожить ее по ночам. Слишком много горьких сожалений, которые станут терзать ее душу.

Розмари думала о том же. Всю жизнь она искренне верила, что Оливер ее любит. Теперь же она вдруг засомневалась: вдруг дочка права и его чувства не выходили за рамки сексуального влечения. И раньше так бывало. Стоило Оливеру надолго исчезнуть, как она начинала сомневаться. Но вот появлялся ее возлюбленный и своими ласками и нежными клятвами развеивал тревожные мысли. Но больше он не придет. Никогда не обнимет ее, не назовет глупышкой, не произнесет тех нежных слов, от которых таяло ее сердце.

Значит, сомнения эти не исчезнут. Они будут точить и точить ее душу, словно какая-то ужасная болезнь, пока не уничтожат любовь и память о ней. А взамен останется пустота.

При мысли о безрадостном будущем Розмари содрогнулась. Если потерять веру в любовь, к чему все эти жертвы, которые она принесла на ее алтарь? Нельзя было ни писать, ни звонить Оливеру. Нельзя было поздравить его с Рождеством или днем рождения. Нельзя было пойти с ним в театр, ресторан или на танцы. Нельзя было родить от него ребенка.

Для чего она жила? Неужели вся ее жизнь — лишь напрасное ожидание несбыточного? Ужасный самообман?

А Оливер? Она всегда считала его самым лучшим, самым добрым, самым честным. А он? Неужели он был всего лишь сластолюбивым обманщиком?

Нет, она этого не вынесет. Эти страшные сомнения хуже, чем самая горькая правда.

Она вдруг разрыдалась тяжело и безудержно, вся содрогаясь от плача.

— Мамочка, милая! Ну, пожалуйста, не надо. Все будет хорошо. Тебе только нужно поскорее уехать отсюда.

И Анна с нежностью обняла мать.

2

— Это все, Гордон? — устало спросил Марк.

Он с облегчением завинтил колпачок ручки и пододвинул юристу кипу документов.

— Не совсем, — ответил Гордон, неторопливо складывая документы и рассовывая их по папкам.

Марк откинулся в кресле и взглянул на часы. Сегодня они с Мишель собирались вместе пообедать. А после обеда он обещал ей поехать купить обручальные кольца. Что ж, придется задержаться. Необходимо разобраться с отцовскими делами, которые тот не успел завершить.

— В пятницу, прямо перед трагическим происшествием, ваш отец обратился ко мне с одним необычным делом. Оно касается принадлежащей ему недвижимости, которая включает дом на берегу озера и земельный участок.

Марк нахмурился. Когда говорит юрист, прежде всего надо перевести его слова на обычный человеческий язык.

— Вы имеете в виду Тихую заводь?

— Совершенно верно. Тихую заводь. Так называется владение. Десять акров земли и дом с одной спальней.

Марк задумался. Ему казалось, что отец давным-давно продал Тихую заводь. Он утверждал, что рыбалка на озере уже не та, что была в прежние годы. А рыбалка была настоящей папиной страстью. Марка впервые взяли на рыбалку, едва он перерос спиннинг в собранном состоянии. Когда ему исполнилось шесть, отец впервые взял его на рыбалку с ночевкой, и с тех пор они частенько проводили выходные в Тихой заводи. Там имелся удобный причал, катер и еще маленькая весельная лодка. Мама с ними никогда не ездила. Она терпеть не могла не только рыбу, но и все, с нею связанное: запах, вкус, скользкую чешую.

Марк очень дорожил этими поездками. Но не из-за рыбалки. Положа руку на сердце, Марку казалось, что ловить рыбу не многим занимательнее, чем наблюдать, как растет трава. Общение с отцом — вот что было для Марка главным.

В двенадцать лет Марк открыл для себя баскетбол, и воскресные рыбалки утратили свою притягательность. Теперь он целыми днями пропадал в спортклубе на тренировках, а по воскресеньям ходил на матчи или сам играл в школьных турнирах.

Папа отнесся к новому увлечению сына с пониманием и не обижался. У него был отличный отец. Ему повезло. И маме тоже.

Мама, конечно, тоже всегда была прекрасной женой, настоящей хранительницей семейного очага. Она никогда не работала, считая, что предназначение женщины — семья. Она гордилась тем, что в уютном доме у нее нет ни пылинки, на кухне всегда есть что-нибудь вкусное, а белье и одежда всегда выстираны и отглажены. Мама всегда все делала сама, хотя они могли позволить себе нанять служанку.

Жаль только, мама была слаба здоровьем. Частенько ее мучили ужасные мигрени. Марк помнил, как мама иногда просила его вести себя потише и поднималась в спальню с мокрым полотенцем на лбу. Отец тогда приезжал домой с работы, сидел рядом с ней в затемненной спальне, держа ее за руку и время от времени менял лед в пузыре.

Они были любящими супругами. В горе и в радости, в здравии и болезни, пока смерть их не разлучила.

Нет, смерть не разлучила их. Смерть в обличье пьяного идиота, который не справился с управлением и вылетел на встречную полосу. Они умерли одновременно.

Завтра исполнится две недели с той субботней ночи, когда родители по загородному шоссе возвращались после обеда у друзей.

Им обоим было чуть за пятьдесят. Они ушли в расцвете лет. Как это несправедливо!

Марк встрепенулся и отогнал грустные мысли. Папу с мамой не вернешь. О чем собирался рассказать Гордон?

— Отец, видно, так и не решился продать Тихую заводь. Он иногда бывал очень сентиментален. Так что он хотел сделать с рыбацким домиком?

— Он собирался оформить дарственную и передать владение одной леди, своей старой знакомой.

Марк даже вздрогнул.

— Кому?! — набросился он на юриста.

— Некой мисс Розмари Фарли.

Марк задумался. Интересно, кто такая эта мисс Розмари Фарли? Имя ему абсолютно ни о чем не говорит. Неужели… Нет, об этом даже думать не хочется. Но смутные подозрения назойливо лезли в голову.

— Не делайте поспешных выводов, Марк, — посоветовал юрист. — Мы с вами оба знаем, что ваш отец был порядочным человеком.

Марк и рад был бы не делать выводов. Он всегда боготворил отца, считал его образцом для подражания и во всем стремился походить на него.

— А папа вам ничего не рассказывал об этой мисс Фарли? — спросил Марк, стараясь не выдавать волнения.

— Почти ничего. Сказал лишь, что это очень милая женщина, которой он хочет помочь, потому что жизнь ее не слишком баловала. Кажется, у нее нет своего дома, и последние несколько лет он разрешал ей бесплатно жить в Тихой заводи. Он решил, что ей нужно иметь свой кров над головой, и хотел передать Тихую заводь ей в дар.

Подозрения Марка сразу же рассеялись. Отец всегда занимался благотворительностью, такова уж была его широкая натура.