Книга Контрольный взрывпакет, или Не сердите электрика! - Александр Скрягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Давай, сколько есть… – тихо и уверенно проговорил автоматчик.
«Судя по всему, он старший и есть. И тон командирский и оружие лучшее у него… Это хорошо…» – работал маленький штабной оператор в Бебутовской голове.
– Ну, ладно, раз так… Сейчас отдам… – растерянно забормотал майор и стал неловко разворачиваться всем корпусом в сторону автоматчика, одновременно протягивая левую руку к вещевому отделению в приборной панели.
Непрошенный сосед инстинктивно подвинулся, считая, что морально сломленный водитель хочет открыть крышку отделения, в котором лежат деньги. Это было его ошибкой. Левой рукой Бебут снизу вверх ударил липового сотрудника милиции в челюсть, а правой схватился за ствол автомата и с силой толкнул его под ребра владельцу.
Самоуверенный автоматчик издал болезненный хрип и открыл рот, безуспешно пытаясь вздохнуть. Бебут вывернул автомат из его ослабевших рук, и сразу резко открыл левую водительскую дверь. Всей плоскостью она ударила по налетчику, пригнувшемуся к оконному проему. Дверь отбросила его в сторону. Лжемилиционер не удержался на ногах и упал на спину. Бебут выскочил из машины, навел автомат на третьего члена группы с обрезом в руках и едва успел уйти с линии огня. Противник выстрелил по нему из обоих стволов. Картечь разорвала воздух у самой головы.
Майор повел стволом автомата в израсходовавшего боезапас стрелка и бешено проорал:
– Бросай ружье, баран! На куски разрежу!
Однако, бросать разряженное оружие фальшивый милиционер не стал. Он повернулся и бросился в лес. Вслед за ним, припадая на одну ногу и держась за бок, но быстро, помчался и выбравшийся из машины главарь. К противоположной лесной стене убегал поднявшийся с асфальта поддельный лейтенант Митрофанов. Через считанные секунды все трое нападавших бесследно растворились в зеленой толще.
Бебут повертел в руках автомат. Осмотрел. Милицейский вариант с укороченным дулом и откидным прикладом. Почти новый. Следов потертости на воронении нет. Пуля в стволе. Отсоединил рожок. Полный боекомплект. С предохранителя снят. Когда я его бил, бандит мог рефлекторно нажать спуск… Правда, ствол был направлен в лобовое стекло, но все равно, хорошо, что не выстрелил… Возись потом с ремонтом… Но, что вообще все это значит? Что за деньги? Случайный налет?… Но про деньги автоматчик очень уверенно говорил… Как будто точно знал, что они должны быть в машине… Добрые люди, что это с Кормиловском делается?
Ермолай Николаевич бросил автомат на заднее сиденье, подумал, взял и засунул под сиденье.
«Да, что это я расслабился… – подумал он. – Вдруг у бандитов есть, чем обрез перезарядить? Как жахнут из-за деревьев, пикнуть не успеешь… Уезжать надо, пока не поздно.»
Он быстро влез в машину, нажал на педаль сцепления и сорвался с нехорошего места.
Вскоре деревья расступились, и перед Бебутом открылся переезд через железнодорожную линию. Это была небольшая ветка, ведущая к местному леспромхозу. Шлагбаум был опущен. Маневровый тепловоз медленно тянул за собой несколько железнодорожных платформ, груженых толстыми круглыми бревнами. Вдоль железной дороги размеренно шли к горизонту решетчатые мачты высоковольтной линии электропередачи.
В приоткрытое окно автомобиля пахнуло сгоревшей нефтью и свежепиленым лесом. Работой. Спокойствием. Миром.
Последние остатки напряжения покинули майора.
Ожидая пока освободится переезд, он снова замурлыкал, постукивая по рулю пальцами: «О, спите, – думал наш герой… Друзья под бурею ревущей… С рассветом глас раздастся мо-о-ой… На славу иль на смерть зовущий!…»
Тепловоз на пути остановился, лязгнул сцепками платформ и начал медленно толкать состав в другую сторону.
«На славу иль на смерть зовущий!» – с чувством повторил майор последнюю строчку куплета.
Тепловоз длинно и жалобно загудел и, осуществляя какие-то непонятные постороннему наблюдателю маневры, вновь остановился.
«Да, славы пока не видно, а смерть рядом с головой только что пролетела…» – сообщил Ермолай себе.
Он скользнул взглядом по капоту своей машины, участку дороги перед ним и зацепился за большое мазутное пятно, распластавшееся на асфальте и захватившее гравий на обочине.
«А ведь это похоже след от того самого взорвавшегося джипа. – подумал он. – Ну, да, он же, как раз, на переезде и сгорел… Так же вот стоял, состав пережидал и…»
Майор въехал в Кормиловск в полдень.
По утопающей в старых тополях улице Бебут выбрался на центральную площадь.
С трех сторон площадь окружали невысокие каменные строения – почта, продовольственный магазин, районная библиотека и трехэтажное здание городской администрации.
А над их рыжими крышами висели в воздухе гигантские массы зелени. В сравнении с этими живыми колышущимися горами построенные людьми здания казались по-детски игрушечными.
Четвертая сторона площади была открыта. Она распахивалась прямо в воздушный океан.
Центральная площадь Кормиловска была расположена на высоком обрыве, под которым текла великая сибирская река. Ее противоположный берег был низким. На нем до самого горизонта застывшими сизо-зелеными волнами лежала тайга. Она тянулась на тысячи километров до приполярной тундры, за которой уже не было ничего. Только Северный ледовитый океан. Полюс. Точка схождения географических координат. Абсолютный ноль.
Но здесь в Кормиловске, отгороженном от вселенского холода тысячекилометровым таежным одеялом, было тепло и уютно.
Бебут поразмышлял немного. И сказав себе: «А, что ж тут думать!», отжал педаль сцепления, вывернул руль и покатил к правому краю площади. Там стоял солидный двухэтажный дом, сложенный из почерневших от времени кедровых бревен. На стороне, обращенной к обрыву, по второму этажу тянулась открытая длинная терраса с вазоподобными точеными столбиками ограждения.
Ермолай Николаевич посмотрел на второй этаж. На террасе определенно что-то происходило. Он вгляделся и одобрил увиденное. Он даже пробормотал: «Ну, да, конечно! А как же еще!»
Он выключил двигатель, выдернул ключи, запер машину и направился к дому.
Калитка в невысоком решетчатом заборе была закрыта деревянной вертушкой. Бебут просунул руку сквозь рейки, открыл дверь и вошел. К высокому крыльцу вела выложенная битым кирпичом дорожка. Она петляла между разросшихся кустов малины, смородины, крыжовника и грядок с развесистыми помидорными кустами.
Широкие доски просторного крыльца скрипнули под его ногами. Открыв дверь, он оказался в темной прихожей с высоким старым зеркалом и рогатой головой лося на стене. Лось грозно взглянул на Бебута выпуклыми стеклянными глазами.
Из прихожей майор вошел в большую комнату, уставленную тяжелой деревянной мебелью. Над круглым столом висел, слегка покачиваясь, большой, как купол собора, зеленый абажур с эполетовыми кистями. В сумрачном углу замерли высокие напольные часы в ореховом футляре с граненым стеклом в верхней части.
