Книга Черная принцесса - Марина Серова

Валентина Михайловна наморщила лоб и закурила еще одну сигарету. Потом решительно поднялась и взяла с трельяжа свою сумку. Раскрыв ее, достала бутылку коньяку и поставила на столик.

– Света, подай, пожалуйста, рюмки, – попросила она. – Я чувствовала, что мне придется выпить, поэтому на всякий случай захватила.

– Извините, я на машине, – отказалась я, и Милентьева вопросительно посмотрела на Светку.

Та неуверенно сказала:

– Ну-у-у... Не знаю, мне еще прическу Тане делать. Кстати, мы могли бы уже начать...

– Нет-нет, Света, я так не смогу сосредоточиться, – возразила я. – Давай уж мы закончим разговор, а потом ты займешься моими волосами, хорошо? Кстати, рюмка-другая коньяку вряд ли отразятся на твоем профессионализме, – улыбнулась я.

Светка подсела к Милентьевой, женщины выпили по рюмке коньяку, и Валентина Михайловна снова заговорила:

– Я случайно об этом узнала. Понимаете, она живет в нашей квартире, вернее, в квартире, принадлежавшей Виталию. Он ее завещал моей дочери, Наде. Надя много раз просила, чтобы он разрешил ей жить там, но Виталий считал, что лучше, если она пока будет жить с нами. Понимаете, у Нади проблемы со здоровьем, к тому же она так мало зарабатывает... И Виталий предложил сдавать эту квартиру, а деньги отдавать Наде. Та согласилась – все-таки лишние деньги не помешают, и зачем девочке жить одной отдельно, правильно?

– А сколько ей лет? – спросила я.

– Двадцать пять.

– Ну, в общем-то, она уже не девочка...

– Да-да, я понимаю, – подхватила Валентина Михайловна. – Но я же говорю, она больна, ей лучше с нами... Одним словом, квартира была сдана. Виталий сказал, что сам нашел клиента, и регулярно передавал деньги Наде. Теперь я понимаю, что это он давал свои деньги! Но я как-то раз решила туда съездить, посмотреть, что за люди там живут, в каком состоянии квартира – сами понимаете, в наше время мало кому можно доверять... Открыла дверь молодая девица, мне, знаете, она сразу не понравилась. Глупая и неаккуратная.

– С чего вы это взяли?

– Господи! Да для этого хватило двух минут! Раковина полна посуды, полы немыты я даже не знаю сколько! А сама она... Разговаривать не умеет толком, деревня деревней! Я ей выразила свое недовольство, а она так нагло себя вела! Сказала, что Виталий Алексеевич доволен, что это его квартира, так что мои претензии она даже слушать не хочет. Меня ее нахальный и самоуверенный тон сразу насторожил. К тому же я там увидела в ванной бритвенный набор «Шик». Это, конечно, ни о чем не говорит, но таким пользовался Виталий. И я заподозрила, что между ними существует связь. Ей я, конечно, ничего говорить не стала, просто ушла, но дома вечером устроила Виталию разборку. Он все отрицал, но я не поверила. Он нервничать начал, отвечал раздраженно. А потом, сами знаете, женщина ведь всегда чувствует такие вещи, правильно?

Милентьева вопросительно посмотрела на меня. Я лишь пожала плечами. Валентина вздохнула и стала продолжать:

– Одним словом, я решила за ним проследить и во всем убедилась. Я видела, как он заехал за ней, и они вместе отправились в кафе. Мне этого было достаточно. Я уже собиралась закатить ему скандал, но потом решила не делать этого. Сами посудите – закатишь, а он возьмет да уйдет к ней! Эти деревенские простушки лишь с виду наивные, а на самом деле, когда речь идет о деньгах, они такие хитрые! Только хитрость их кошачья всем видна. Как будто непонятно, ради чего она с ним спала! Лишь он один, наверное, и не понимал... В общем, я решила пока все оставить как есть, просто подождать в надежде, что эта дурь у него пройдет, правильно? На всякий случай я, конечно, навела справки и узнала, что изменений в завещании не произошло. То есть квартира, как я говорила, Наде, деньги на счете – мне, машина – Алеше. Марине он оставил отдельную сумму. Нотариус мой хороший знакомый, он мне неофициально сообщил по секрету, что Виталий не обращался к нему с изменениями в завещании. Это меня несколько успокоило. К тому же Виталий по-прежнему приносил домой деньги, детей не обижал... Знаете, Надя с Алешей ведь не его дети, общий ребенок у нас только младшая, Марина, но он ко всем детям относился одинаково.

– А чем занимаются ваши дети? Расскажите мне о них.

– Надя с Алешей у меня от первого мужа. Надя... К сожалению, так получилось, что она родилась не совсем здоровой. – Валентина Михайловна вздохнула. – У Нади недоразвита правая рука, она плохо ею владеет. Конечно, это обстоятельство отразилось на ее характере – Надя выросла неуверенной в себе, замкнутой. Ей почему-то всегда казалось, что она нелюбима, хотя это просто абсурд, я, наоборот, всегда старалась подчеркнуть, что всех детей люблю одинаково, а к Наде проявляла даже больше нежности. Нужно же как-то компенсировать это несчастье девочке, правильно? Как назло, после рождения Алеши от меня ушел муж, и Надя вбила себе в голову, что это из-за нее. Из-за того, что она такая... неполноценная. Хотя там ситуация была в другом...

– А в чем, если не секрет? – спросила я.

– Я, конечно, могу рассказать, – неуверенно произнесла женщина, – хотя это было так давно и никакого отношения к сегодняшним событиям иметь не может...

– И все же расскажите, – попросила я.

– Ну хорошо. Мой первый муж, Анатолий, вырос очень избалованным и эгоистичным человеком. Работать он не любил совершенно, по дому тоже ничем не помогал. С детьми не занимался. Лишь бы только его не трогали! Он вообще был против детей, но я их очень хотела. Как же без детей-то, правильно? Но дети – это всегда заботы, хлопоты, бессонные ночи, сами знаете... И после рождения Алеши он не выдержал. К тому же он бросил работу, новую не нашел, да и не искал. Но я все равно терпела, потому что нужен же детям отец, правильно? А денег почти совсем не стало, я в декрете, он без работы... Вот он и ушел. К родителям на содержание вернулся, мама его обожает просто, все ему прощает. И живет там по сей день. Отец у него умер, они с матерью остались.

– Тунеядец типичный! – по второму кругу разливая кофе, вставила Светка. – Я таких вообще за мужчин не считаю.

– Он встречается с детьми? – спросила я.

– Нет, что вы! Даже не интересуется. Вот Надя и решила, что это из-за нее. Глупость какая! Мне никак не удавалось ее переубедить, – со вздохом развела руками Милентьева. – Анатолий и не приходил ко мне ни разу после развода, только, когда узнал, что я вышла за Виталия и что мы стали жить обеспеченно, начал наведываться. Я вначале даже подумала, что его совесть заела, а оказалось, что он пришел денег просить. Пожаловался, что у него плохое материальное положение, что мама болеет, операция нужна... Я растаяла и дала ему денег. Виталию не стала говорить, конечно, сами понимаете... А потом он снова пришел, Виталий как раз дома был. Так муж его с лестницы спустил, когда узнал, что тот опять денег просит. Мне пришлось признаться, что я уже давала ему один раз... Виталий кричал, что Анатолий настоящий альфонс, что он меня использует, а я, как дура, этого не понимаю. В сущности, он был прав, конечно... Просто у меня характер такой... Нетвердый. Порой даже безвольный. Я вообще конфликтов не люблю, в спорах скорее соглашаюсь, чтобы отношения не портить... Это не всегда хорошо, но что делать? Такая уж я уродилась, а в сорок пять лет меняться трудно... – Валентина Михайловна развела руками и чуть улыбнулась виноватой улыбкой.