Книга В сердце моем - Мелоди Томас

Александра не смогла скрыть удивления. Неужели ему известны такие подробности? Капюшон съехал вниз, и она заметила, как мужчина подался вперед, чтобы разглядеть ее лицо, которое прежде мог видеть только в профиль.

– Я просто подсчитал, – вежливо уточнил он. Впервые Александра заметила в его речи легкий ирландский акцент, и ее сердце учащенно забилось.

– Наверняка есть какой-то более легкий способ различить слонов, – лукаво заметила девушка.

Плащ посетителя, оказавшегося на удивление осведомленным, распахнулся, и Александра смогла рассмотреть темные брюки, серебристый жилет и сюртук.

– У них разные уши, – ответил он и почему-то улыбнулся. – У азиатских слонов уши меньше, чем у африканских. Азиатские водятся... главным образом... в Индии.

У него были пронзительно-голубые глаза. Таким бывает небо Ирландии на рассвете. Александра почувствовала, как у нее перехватило дыхание, и медленно принялась натягивать на голову капюшон.

– Мой брат служил в Индии. Скажи ей сам, Кристофер! – воскликнула девушка.

Щеки мужчины вспыхнули от смущения, а голубые глаза полыхнули ледяным огнем. Казалось, он чувствовал себя так же неловко, как и Александра. И в то же время в его глазах на какое-то мгновение мелькнуло совсем другое, отнюдь не такое холодное, выражение.

– Я уверен, что у леди есть гораздо более важные дела, чем слушать нас с тобой, чертенок, – сдержанно произнес он, сощурив глаза. Похоже, в эту фразу он вложил весь свой шарм.

– Он служил в бенгальской армии и был посвящен королевой в рыцари за верную службу.

Кристофер бросил на сестру недовольный взгляд.

– Да, я знаю, – сказала Александра.

Кристофер Донелли был офицером разведки. Он получил серьезное ранение, неся службу на северо-западе Индии. Взгляд Александры невольно остановился на тяжелой трости в руках молодого человека. Хирурги были вынуждены признать свое поражение. Они отказались от Донелли, отправив его домой, в Англию, но Кристофер никогда не отличался послушанием и смирением. Ему потребовался год, чтобы снова начать ходить. Докторов он оставил в дураках.

Когда Александра в последний раз видела его так близко, она была не старше этой юной девушки. Теперь свои черные волнистые волосы Кристофер стриг короче, в соответствии с модой. Лицо его стало более худым, черты приобрели большую твердость, а весь облик дышал мужеством и благородством. Красную форму гвардейца королевского полка он сменил на сюртук. И все же в его характере было что-то бунтарское, и это не скрывала даже респектабельная светская наружность.

Белый крахмальный воротничок, составлявший резкий контраст с загорелой кожей Кристофера, служил своего рода отличительным знаком человека, одинаково легко существующего в обоих мирах – военном и светском.

Господь всемогущий, ну почему она не знала, что Донелли в городе?

Александра продолжала разглядывать его, не в силах выдавить из себя ни слова.

– Как поживаешь, Кристофер? – спросила она наконец.

Донелли окинул ее насмешливым взглядом:

– Никогда не чувствовал себя лучше, миледи.

Александра отметила, что он не обратился к ней по имени.

– Ты готова, Бри? – Кристофер ловко подхватил свою спутницу под руку и ласково ей улыбнулся. – Нас ведь ждут, ты помнишь?

Мысли Александры бессмысленно кружились подобно пылинкам в лучах заходящего солнца. Несомненное сходство между Кристофером и хорошенькой девушкой рядом с ним со всей очевидностью указывало на то, что черноволосая шалунья приходилась ему сестрой. «Интересно, помнит ли меня Брайанна Донелли?» – подумала Александра.

– Сэр Донелли! – В глубине коридора показался профессор Атлер.

Больше медлить нельзя – беспощадный Аттила, вождь гуннов, мог наброситься на нее в любой момент.

– Было... приятно снова встретить вас, сэр Донелли.

Кристофер недоверчиво прищурился: похоже, он не ожидал от нее подобной любезности.

Поднявшись на самый верх главной лестницы, Александра крепко ухватилась за перила. Хотя внутренний голос приказывал ей спокойно продолжать свой путь, она не смогла удержаться и бросила последний взгляд через плечо. Но Кристофер и не думал смотреть ей вслед: увлеченно беседуя с профессором Атлером, он прошел в высокие двери музейного зала, явно забыв о ее существовании. Земной шар продолжал вращаться, в то время как для нее одной время остановилось. Донелли вел себя так, будто она для него ничего не значила.

Александра уже готова была отвернуться, как вдруг заметила внимательный взгляд голубых глаз темноволосой сестренки Кристофера – та смотрела в ее сторону через плечо, удивленно подняв брови.

Александра невольно улыбнулась. Когда она видела Брайанну Донелли в последний раз, девочке было всего семь. В памяти Александры остались лишь ее пышные локоны, множество лент и кружев и яркие искры в сверкающих голубых глазах.

С тех пор прошло десять лет. Целая жизнь. И вот наконец настала пора попрощаться со своими мечтами. И со своей любовью.

Опустив глаза, Александра спустилась по мраморной лестнице. Давным-давно она дала себе зарок не думать об этом и похоронить печаль в своем сердце, поэтому теперь никак не могла понять, откуда взялся этот противный ком в горле.

Как и большинство британцев, последние десять лет она внимательно следила за жизнью Кристофера Донелли, любимца лондонской прессы, которая с удовольствием писала о нем. Доблестный сын Ирландии, Кристофер не мог похвастаться высоким происхождением. Его отец сделал состояние на строительстве железных дорог, и, вернувшись домой после службы в Индии, Кристофер возглавил семейное дело. Он был широко известен как непримиримый борец за улучшение условий труда рабочих, занятых в металлургии, на сталелитейных предприятиях и на производстве чугуна: вернувшись почти с того света после тяжелейшего ранения, он особенно хорошо знал цену человеческой жизни. Донелли пользовался необыкновенной популярностью в народе за то, что смело мог бросить вызов сильным мира сего, отстаивая интересы малоимущих, а его храбрые речи не раз вызывали аплодисменты в палате общин.

«Интересно, какой очередной великий проект или крестовый поход заставил его приехать в Лондон?» – подумала Александра.

Крепко прижимая к себе свои записи и папку с документами, она миновала посты охраны и направилась к экипажу своего отца. Каблучки ее туфель выбивали громкую дробь, пока она шла по мокрой от дождя выложенной камнем аллее. В свете бледной луны вечерний туман казался белым как мел. Лондонские фонарщики уже вышли на улицы, и Александра смущенно кивнула, приветствуя одного из них – мальчика, с которым встречалась каждый вечер, выходя из музея. Она была так поглощена своими личными проблемами, что совершенно забыла про хлеб, который каждый день захватывала для него из дома, – хлеб так и остался лежать в ящике стола, завернутый в бумагу.