Книга Ускользающее пламя - Кэтлин Вудивисс

Несмотря на отвращение, оставляющее во рту привкус желчи, Серинис заставила себя ответить спокойно:

— Ваша тетя отличалась дотошностью в деловых вопросах и поэтому вполне могла пересмотреть свою волю. По крайней мере она позволила бы мне оставаться здесь до тех пор, пока я не закончу приготовления к отъезду…

— Но она этого не сделала! — с жаром перебил Алистер, наклоняясь всем телом вперед. — Достаточно и того, что она заботилась о вас при жизни! Она позволила вам жить здесь, потакала вашим прихотям, одевала вас как картинку, заплатила кругленькую сумму за устройство выставки ваших дурацких картин… Вам следовало бы на коленях благодарить мою тетю за щедрость, вместо того чтобы оспаривать мое законное право на наследство!

Серинис вспыхнула, уязвленная его словами.

— Я не надеялась получить ни гроша, мистер Уинтроп, — ледяным тоном заявила она. — Просто мне показалось странным, что Лидия ни словом не упомянула обо мне, хотя я еще не достигла совершеннолетия. Смею напомнить: она была моей законной опекуншей.

Алистер злорадно ухмыльнулся:

— Вероятно, милая тетушка надеялась распрощаться с вами еще до смерти. Очевидно, она вознамерилась выдать вас замуж за какого-нибудь богатого джентльмена и препоручить его заботам. Кто же мог предсказать, что она так рано испустит дух?

Ореховые глаза Серинис сверкнули под шелковистыми черными ресницами.

— Если бы вы лучше знали свою тетю, мистер Уинтроп, — возразила Серинис, — то поняли бы, что она слишком добра к людям, чтобы беспечно избавляться от них.

— Ваше мнение никого не волнует! — рассвирепел Али — стер, сжимая в кулаке изящную фарфоровую пастушку. — Завещание — прежде всего! Вы слышали, что в нем написано. Теперь я здесь хозяин, и мое слово в этом доме — закон!

У Сибил вырвалось восторженное восклицание, она с удовольствием захлопала в ладоши, словно ребенок, завороженный кукольным представлением.

— Поделом ей! Слишком уж высоко она задирает нос, верно?

— Очевидно, мисс Кендолл мнит себя знатной дамой, — ехидно откликнулся Алистер, отставляя пастушку и окидывая Серинис взглядом масленых черных глаз.

Серинис невольно попятилась. Она слишком плохо знала этого человека, чтобы предвидеть, каков он в гневе, однако догадалась, что он вовсе не джентльмен и способен на недостойные поступки. К несчастью, кушетка преградила путь Серинис, и ей пришлось остановиться.

Уловив ее страх, Алистер испытал прилив воодушевления.

— Но мисс Кендолл ошибается, — вкрадчиво продолжал он. — Она ничтожество, просто маленькая нищенка, которая надеялась разбогатеть благодаря старухе, а пока получала от нее дорогие наряды. — Протянув руку, он ухватился за белое кружево на воротнике Серинис и дернул за него.

— Уберите руки! — выпалила Серинис, отталкивая Али — стера. — Даже если этот дом принадлежит вам, сэр, то я отнюдь не ваша собственность!

Губы Алистера сложились в уверенную ухмылку, он неторопливо ощупал взглядом ее грудь.

— Как знать, как знать, мой персик.

Ал! — встрепенулась Сибил, вовсе не намеренная делить поклонника с особой, по сравнению с которой она выглядела уродливой жабой. Она не питала к Алистеру пылкой любви, зато весьма интересовалась его кошельком. Пройдясь по комнате, Сибил с жеманным смешком втиснулась между Серинис и Алистером, застывшими нос к носу. — Не унижайся перед этой тощей соплячкой, милый, — с льстивой улыбкой пропела она, прижимаясь к Алистеру. — Твоя Сибил знает, как осчастливить тебя.

Алистер мстительно прищурился, найдя способ отплатить Серинис за высокомерие. Обняв любовницу, он с улыбкой взглянул в ее раскрашенное лицо:

— Ты хотела бы получить новые наряды, Сибил?

— Неужели ты купишь их мне, Ал?

Он сделал неопределенный жест костлявыми плечами.

— К чему покупать, Сибил, если в покоях миледи Серинис тебя ждет целый гардероб?

Сибил разочарованно сникла.

— Ее вещи не подойдут мне, Ал, — возразила она, не в силах открыто признаться, что ее соперница, несмотря на высокий рост, обладает более стройной фигурой. — Она слишком долговязая.

— Отправляйся к ней в комнату и выбери то, что будет тебе впору, — велел Алистер. — Тетя потратила на эту нищенку целое состояние. Среди ее вещей наверняка найдется что-нибудь и для тебя. Ступай же!

Сибил чуть воспряла духом и выпорхнула из комнаты. Ее каблучки зацокали по лестнице, а немного погодя послышался шум открывшейся двери и пронзительный вопль восторга.

Алистер был доволен собой:

— Кажется, Сибил нашла вашу спальню, миледи.

Серинис ответила ему холодной пренебрежительной усмешкой, которой мать могла бы наградить скверного ребенка, пресытившись его шалостями.

— Надеюсь, мне будет позволено уложить свои вещи и покинуть дом, когда Сибил выйдет из спальни? Может быть, до отплытия в Южную Каролину мне удастся найти комнату на постоялом дворе.

— Какие еще вещи? — рявкнул Алистер. — Все, что находится в этом доме, принадлежит мне!

— Ошибаетесь, — сухо ответила Серинис, упрямо вскинув подбородок.

Несмотря на спокойную жизнь под присмотром Лидии, она вовсе не была оранжерейным растением. Присутствуя на уроках отца, школьного учителя, она не раз сталкивалась с мальчишками, которые без зазрения совести помыкали теми, кто был младше, меньше ростом или слабее их. Многих избаловали любвеобильные родители; их проказы не всегда бывали безобидными. Очевидно, к тому же сорту людей принадлежал и Алистер Уинтроп.

— Мои картины и деньги, вырученные за них, принадлежат мне, — твердо заявила она.

Радд вмешался в разговор с уверенностью адвоката, заранее продумавшего свои доводы:

— Вы пользовались материалами, купленными миссис Уинтроп. Кроме того, она оплачивала недешевые услуги учителя рисования. Короче говоря, вы жили под ее крышей, она была вашей опекуншей, а вы еще не достигли совершеннолетия. Именно миссис Уинтроп устраивала ваши выставки, добивалась самой высокой цены и хранила вырученные деньги в банке. На картинах даже не значится ваше имя — только инициалы. Мне известно об этом потому, что устроители выставки отказывались назвать имя художника, сообщая лишь, что обо всем позаботилась миссис Уинтроп. — Он сделал краткую паузу, вытер потный лоб и подытожил: — Следовательно, полноправным владельцем картин, а также прибыли, полученной от их продажи, является не кто иной, как миссис Уинтроп.

Сердце Серинис упало. К несчастью, поверенный был прав почти во всем. Ей принадлежал лишь талант. Но для того, чтобы создавать на полотне жанровые сценки, пейзажи и изображения интерьеров, требовались масляные краски и холсты. Лидия понимала, что меценаты вряд ли воспримут всерьез картины молоденькой девушки, поэтому убедила Серинис хранить тайну.

— Лидия хранила деньги для меня, — сказала она, но даже ей этот довод показался неубедительным. — Мы не считали нужным класть их на отдельный счет. Чтобы отплыть в Чарлстон, мне понадобятся деньги на билет.