Книга От любви не спастись - Кэрол Мортимер

– Насколько я знаю, у стриженых пуделей принято нанимать кого-нибудь для того, чтобы им покрасили ногти, – съехидничал Цезарь.

– Не накаляй обстановку, – сказала Грейс с легким осуждением.

Лицо Цезаря смягчилось при взгляде на любимую, но улыбка вновь пропала, когда он обратился к Бет:

– Для Грейс важно, чтобы ты осталась и помогла ей с приготовлениями к свадьбе.

– Рафаэль уже пробовал этот подход.

– И что?

– Конечно, я вернусь к свадьбе. В конце концов, я главная подружка невесты. Ну а пока Эстер будет ей помогать. – Бет знала, что эту карту Цезарю бить нечем. Организация торжеств была родной стихией Эстер. – Пока что я могу вернуться домой и ходить на работу в Англии. Прилечу назад за несколько дней до венчания.

– Предлагаю… компромисс. Возьми месяц отпуска за свой счет.

– Месяц? – не поверила ушам Бет. – Ты не представляешь, как трудно было выпросить неделю сразу после того, как я приступила к работе.

Цезарь упрямо поджал губы:

– В таком случае мне будет проще купить твое издательство. И приказать новому главному редактору дать тебе месяц отпуска.

Бет хотела бы надеяться, что он пошутил. Вместе с тем она прекрасно знала, что личное состояние Цезаря превышает национальный бюджет некоторых стран, так что теоретически он вполне может привести свой безумный план в исполнение. Она повернулась к Грейс и недоумевающее развела руками:

– Ты серьезно решила выйти за него замуж?

Грейс весело рассмеялась:

– Представь себе, да. Но не волнуйся, он поддается перевоспитанию.

На этот раз смех Рафаэля в холле прозвучал совершенно явственно. Бет с вызовом взглянула на него:

– Может, присоединишься? Кажется, у тебя есть что добавить к нашему разговору.

Рафаэль насмешливо посмотрел на нее:

– Я всего лишь наемный служащий.

На этот раз фыркнула Бет:

– Ну не надо скромничать. Ты всего лишь близкий друг Цезаря и начальник его службы безопасности. К тому же, как выяснилось, тебе предстоит ехать со мной в Англию. Все, что здесь говорится, касается тебя в той же степени, что и меня.

– Присоединяйся к нам на кофе, Рафаэль, – пригласил Цезарь, кивнув горничной, чтобы принесла еще чашку.

Двое мужчин успели переговорить до обеда. Рафаэль признал, что их отношения с Бет складываются не лучшим образом, но Цезарь отмахнулся. Он не доверил бы безопасность сестры никому другому, а нравится ей это или нет, не имело никакого значения. Он по опыту знал, что упрямство – фамильная черта женщин семьи Блейк. Удочерив чужих друг другу по крови девочек, старшие Блейки вырастили их очень похожими по характеру.

– Иди к нам, Рафаэль. – Эстер хозяйничала за столом, разливая кофе. – За суетой последних дней я не успела спросить, как поживает твоя семья.

«Суета» началась автокатастрофой, в которой она, к счастью, отделалась ушибами и царапинами, а закончилась возвращением Габриэлы. Оба эти события вместе и по отдельности извиняли дефицит интереса к семье Рафаэля, от контактов с которой он уже давно старательно уклонялся.

– У них все в порядке, насколько мне известно, – неопределенно ответил тот, усаживаясь за стол рядом с Карлосом.

– Твоя семья живет в Буэнос-Айресе? – не сдержала любопытства Бет.

– Нет, – неохотно ответил Рафаэль.

– А где?

– Кажется, мы собирались обсуждать условия твоей поездки в Англию? – бесцеремонно прервал ее Цезарь.

Бет задержала взгляд на бесстрастном Рафаэле. Определенно, все за столом знали какую-то тайну, касающуюся его семьи, но не собирались посвящать ее, если она правильно читала уклончивое выражение лиц. Она повернулась к Цезарю:

– Нет, не собирались. Я уже озвучила все условия.

– Они неприемлемы, – с присущей ему невыносимой категоричностью отрезал человек, который в самое ближайшее время должен был стать ее шурином. Конечно, в том случае, если не был ее родным братом.

– Меня они устраивают.

– Бет, постарайся понять, что чувствуют Цезарь и твои… его родители, – попыталась угомонить ее Грейс. – Однажды они уже потеряли Габриэлу.

Бет снова ощутила ставшую привычной тяжесть в желудке. У нее не было детей – если подумать, у нее еще не было даже отношений, достаточно серьезных, чтобы привести к их появлению. Поэтому она затруднялась представить, каково это – больше двадцати лет не знать, где твой ребенок, жив ли он, что с ним происходит. Для нее самым кошмарным в этой ситуации оставалась истовая вера старших Наварро в то, что она и есть их пропавшая дочь. Ей нравились Карлос и Эстер, она ни в коем случае не желала причинять им лишние страдания.

Бет вздохнула:

– Хорошо, я полечу на твоем самолете. И я даже согласна на Рафаэля. Помолчи, – предупредила она, заметив его ухмылку. – Но это все, с чем я готова смириться. Никакого отпуска. Если ты, Цезарь, посмеешь купить мое издательство, я уволюсь и пойду устраиваться в другое.

– Его я тоже куплю, – миролюбиво сообщил Цезарь.

– Ты деспот.

– А ты упряма как мул.

– Сам такой!

– Грейс, теперь мне понятно, почему ты решила проверить, нет ли между этими двумя кровного родства, – промурлыкал Рафаэль. – Без всяких тестов видно, что вы брат и сестра, – объяснил он, когда на него вопросительно уставились две пары одинаковых карих глаз, одна – вопросительная, другая – обвиняющая.

Грейс усмехнулась:

– Сходство очевидно, согласен?

– Несомненно! – подтвердил Рафаэль с чувством.

– Ну хватит ломать комедию! – Бет возмущенно всплеснула руками.

Не смутившись, Рафаэль заметил:

– Допускаю, что со стороны ситуация выглядит несколько комичнее, чем с твоей точки зрения.

– Допускай что хочешь, – отмахнулась Бет. – На чем мы остановились? Ах да. Цезарь, как сестра твоей будущей жены, я согласилась на уступки. Пусть Рафаэль летит со мной и убедится, что я благополучно прибыла. Теперь твоя очередь. Не мешай мне заняться карьерой, к которой я готовилась столько лет.

Рафаэль оценивающе посмотрел на Бет. Ее аргумент затрагивал деловой аспект, а значит, был напрямую адресован Цезарю. Однако тот никогда не шел на компромиссы, если дело касалось безопасности родственников. Бет могла сколько угодно отрицать принадлежность к семье Наварро, но Цезарь не сомневался, что вернулась его любимая сестра, о которой родители горевали двадцать один год.

Правда, никто из них не мог предположить, что Габриэла, ставшая самостоятельной девушкой, вдруг откажется принять полагающееся ей наследство.

Цезарь взял чашку кофе из рук матери.

– Ты неправильно поняла. Рафаэль останется в Англии столько же, сколько и ты.