Книга Капля света - Ольга Егорова

— Ну, проходи тогда. Ты только извини, здесь не слишком… Мой приятель, он, знаешь, не очень-то… Все, что он смог сказать. Неубедительно и невнятно. Она сбросила туфли, прошла в комнату впереди него. Он зажмурился.

— Твой приятель увлекается балетом?

Он даже не знал, что сказать в ответ. Заметил, наконец, фотографию Анастасии Волочковой, прикрепленную к стене канцелярскими кнопками. Вспомнил — да, есть один такой приятель, который несколько дней назад прилепил к стене этот постер. Только он даже имени этой балерины не знает, ему просто ее ноги понравились, вот и прилепил. Что тут ответишь?

— Увлекается, — выдал он единственно возможный вариант ответа. — Не слишком, но… Есть немного.

— Понятно, — ответила она, окидывая взглядом пространство.

— Да ты присаживайся, — предложил он, уже позже осознав очевидное: присаживаться было негде. Только скрипучая тахта, на которую слишком небрежно было накинуто какое-то древнее покрывало, синее в цветочек. Из-под покрывала выглядывал краешек смятой простыни.

— Сейчас, подожди. — Сергей быстрым шагом пересек комнату и попытался расправить покрывало, потянул его на один угол — сразу оголился другой, потянул в другую сторону — обнажилась противоположная…

— Дай-ка, — услышал он ее голос. Она отстранила его, расправила покрывало — оно тотчас же послушно выровнялось, полностью прикрыв «срамные места».

— Надо же, как ловко у тебя получается.

Она обернулась, посмотрела на него пристально. И вдруг улыбнулась — так просто, так открыто, и он, наконец почувствовал, что больше не стоит ни о чем переживать, и рассмеялся вместе с ней.

— Ты прости, что я тебя сюда привел. Сама видишь, что это за квартира и какое у нее назначение.

— Чисто техническое, насколько я понимаю, — ответила она, продолжая смеяться. Вся комната будто бы озарилась искрами ее смеха, и Сергей подумал: как же ей подходит это имя — Света… Для чего оно, это глупое мертвое солнце, когда есть на земле такая девушка Света?

— Тебе очень подходит твое имя, знаешь. — Он как-то резко оборвал свой смех и смотрел теперь на нее задумчиво.

Она кивнула в ответ и опустила глаза. Улыбка медленно растаяла на лице.

Некоторое время они так и продолжали стоять друг против друга, замерев в наступившей тишине, поглотившей все посторонние звуки, — шум за окном, тиканье будильника, отсчитывающего минуты на полу возле кровати. Ему захотелось взять ее за руку, прикоснуться губами к коже — удивительное, почти забытое ощущение, когда девушка вызывает в душе одну только бескрайнюю нежность, неподвластную грубым позывам плоти.

— Да, местечко для избранных, скажем так. — Она снова тихо улыбнулась. — А здесь, случайно, не найдется пары женских туфель?

— Женских туфель? Боюсь, что туфель не найдется…

Он знал почти наверняка: в ванной можно обнаружить массу предметов женского туалета, шпильки и расчески, забытые помады и полотенца, даже нижнее белье, если постараться, можно найти. Но вот без туфель отсюда, кажется, еще ни одна не уходила.

— Что ж, тогда попробуем решить проблему другим способом. Я сейчас позвоню подруге и попрошу ее привезти мне туфли. Есть у меня одна подруга, которая живет здесь неподалеку. А пока мы с тобой будем пить чай. Есть здесь чай?

— Чай, — пролепетал он. — Насчет чая не уверен, а кофе наверняка найдется.

— Кофе я не пью. — Она вздохнула. — Мне не нравится его вкус. Кроме горечи, не чувствую ничего.

— В принципе чай — не проблема, — осенило его внезапно. — Здесь неподалеку продуктовый магазин. Если ты согласишься меня подождать, я сбегаю. Пять минут — туда и обратно.

— Конечно. — Она снова улыбнулась, кивнула. Он уже завязывал шнурки на ботинках.

— Сережа, а где здесь телефон? Мне же позвонить нужно, — напомнила она.

— Телефон на кухне. Только ты, знаешь, не обращай внимания…

— Это я уже поняла. Можешь не беспокоиться. Я заодно чайник поставлю… Кстати, ты какой чай предпочитаешь?

—Я? Не знаю, мне без разницы…

— Тогда купи фруктовый. Я больше всего люблю чай со вкусом апельсина.

— Чай со вкусом апельсина, — пробормотал он. — Да, конечно. Со вкусом апельсина…

Он выскочил из подъезда и помчался почти бегом в сторону продуктового мини-маркета, отметив про себя, что в первый раз в жизни собирается покупать чай в этом магазине. Не вино, не закуску к спиртному, как это было всегда. И вообще кажется, это первая девушка в его жизни, с которой он собирается пить чай. Просто пить чай, и при этом чувствует себя на самом верху блаженства… Внутренние «тормоза» уже не срабатывали. Впрочем, он знал, что никакие тормоза уже не помогут. Наверное, так всегда бывает, когда случается с человеком — любовь…

«Стоп, что за ерунду ты городишь, — остановил он себя. — Что за чушь ты несешь, парень, тебе ведь уже не пятнадцать лет. И даже не двадцать. Это не первая девушка в твоей жизни, не десятая и, вероятно, даже не двадцатая. Тогда отчего же?»

Он не мог объяснить себе, отчего все это. Отчего стучит сердце, откуда эта дикая злость на ни в чем не виноватую продавщицу мини-маркета, которая утверждает, что чая с ароматом апельсина у нее нет? Почему он не идет спокойно по улице, а почти бежит, с трудом сдерживая себя, чтобы не пуститься галопом. Откуда эта детская радость при виде дурацкого чая со вкусом апельсина, найденного наконец в третьем по счету магазине? Кажется, он в жизни не испытывал подобного прилива положительных эмоций от покупки простого чая…

Так и не ответив ни на один из поставленных вопросов, он решил отложить разбирательство на более позднее и более подходящее время. Вернулся, взлетел по лестнице, нажал на кнопку звонка.

— Это я, Света!

Она почему-то не открывала.

«Наверное, по телефону разговаривает, не слышит», — подумал он как-то неуверенно. Достал из кармана ключ, открыл дверь, вошел и окликнул ее:

— Света!

Она почему-то не отзывалась.

И туфли ее исчезли. Испарились куда-то.

— Света! — снова окликнул он, все еще надеясь, что она, может быть, всего лишь решила над ним подшутить. Зашел в комнату — ее там не было. '[ В кухне тоже не было. Нигде не было…

Он бросился почему-то к окну, на секунду даже поверив в то, что она улетела. Черт возьми, может быть, она и правда умеет летать? «Идиот, — сразу же осадил себя. — Она просто вышла. Через дверь. Обычным способом…» Только почему?

Он сидел на кухне и долго смотрел на упаковку с чаем, зачем-то бесконечно читая все то, что было на ней написано: «Элитный сорт…»

— Элитный сорт, — повторил он вслух. — Только теперь это уже не имеет никакого значения.

На душе было отчаянно грустно.

«К берегам твоей любви я обязательно причалю!» — раздавался с экрана голос певицы, имени которой Павел не знал.