Книга Точки над "i" - Джо Брэнд

Сара, в свою очередь, чувствовала себя слегка уязвленной, если ее внешность не комментировал какой-нибудь придурок. Эти три несопоставимых женщины встретились лет десять назад на каком-то рождественском благотворительном вечере, организованном в пользу лондонских бездомных. Сара посчитала что там наверняка будут симпатичные мальчики, Марта пошла в поисках уродов, которых можно познакомить с Преподобным, а Ромашке просто не хотелось сидеть одной дома на Рождество. Они были последними одиночками; все остальные подруги знакомились с мужчинами, потом выходили замуж и переезжали куда-нибудь, где в воздухе меньше веществ, вызывающих астму.

В «Голове короля» все было как обычно, то есть грязновато. Место, где последний парень, попытавшийся помыть потолок, получил никотиновое отравление. Марте нравились темные углы паба, где ее недостатки не были видны даже в дневное время, и, сидя в одном из этих углов со стаканом минералки и так и не прикурив сигарету, она продумывала убедительные причины, заставившие Сару позвонить. Зная Сару и ее закидоны, Марта понимала, что это могло быть вызвано неправильным решением в обувном магазине в Ковент-Гарден или прической, сделавшей ее лицо старше на три недели. Но что-то в этом звонке говорило об иной причине. Она подняла взгляд от стакана и увидела идущую к ней Ромашку.

– Пива? – поинтересовалась она.

– Нет, спасибо, – ответила Марта. – Стакан воды меня вполне устроит.

Ромашка заказала себе отвратительную смесь из томатного сока, ликера из лайма и содовой и села рядом с Мартой.

– Ну. И что ты думаешь? – спросила она.

– По-моему, это касается Билли, – ответила Марта Она видела приятеля Сары всего несколько раз и испытывала к нему стойкую неприязнь. Даже учитывая свой ограниченный опыт в психиатрии, она заявила, что у него расстройство личности.

– Множественное расстройство личности? – уточнила Ромашка, видевшая однажды фильм об американке, у которой было много личностей.

– Абсолютное отсутствие личности, насколько я понимаю, – ответила Марта.

– Мужененавистница, – подколола ее Ромашка, чем тут же спровоцировала Марту на продолжительную речь о том, что быть феминисткой не значит ненавидеть всех мужчин, от чего Ромашка сползла еще ниже под стол, закатив глаза и слегка подергивая уголком рта, пока Марта не заметила это и не заткнулась.

Тут в паб вошла Сара, выглядевшая почти по-человечески – по сравнению со своим обычным безупречным состоянием. Сара была из тех женщин, которые наденут белый костюм перед спуском в угольную шахту и выйдут из нее в том же виде, в каком вошли, что было полной противоположностью Марте, одежда которой, казалось, служила магнитом для кусков карри, где бы она ни появилась. Сара выглядела запущенной, что было первейшим признаком наступающего кризиса. К ужасу Марты и Ромашки, она даже не накрасилась, катастрофа, сравнимая по шкале Сары лишь с потерей домашнего животного.

Ромашка уже заказала Саре газированный лимонно-водочный напиток под названием «Тропический секс» или что-то в этом роде; подобные напитки, по мнению Марты, были ответственны за большинство подростковых беременностей и венерических болезней. Однако Марта помалкивала. В свои тридцать семь она не могла назвать себя образцовым синим чулком.

– Что случилось, Сара? – спросила наконец Ромашка.

Слеза скатилась по левой щеке подруги, прокладывая пуп, вниз по чистому от макияжа лицу.

– Это из-за Билли, – ответила Сара тем особым, измученным голосом, которым пользовалась для объявления еще одного предсказуемого разрыва.

– Он тебя бросил? Исчез в неизвестном направлении? Или украл твои часы и сел на кошку в пьяном состоянии? – поинтересовалась Марта, вспомнив последние четыре Сариных романа и надеясь как-то развеять мрачное настроение.

– Он ударил меня, – сообщила Сара.

Марта и Ромашка обалдели. Никто из них не ожидал этого. Они обе, конечно, относились ко все более отчаянным поискам мужчины и постоянным обломам Сары с изрядной долей шутки, но к такому повороту событий готовы не были и не знали, что сказать.

В конце концов Марта и Ромашка одновременно произнесли: «Ублюдок» и «Больно?». Сара ответила на вопрос:

– Нет. Физически все нормально. Он меня не сильно ударил, а вот здесь, – она показала на голову, – не все нормально.

Ромашка, к своему несчастью, однажды замещала учительницу в средней школе. Она тогда быстро поумнела, но так и не поняла, что, когда четырнадцатилетним парням скучно, они устраивают соревнование «кто быстрее отдрочит» прямо в классе. В каком-то исследовании, которое она читала, мальчики-подростки утверждали, что можно бить девочек, если они тебя достали.

– Ты легавым звонила? – поинтересовалась Ромашка. Вопрос прозвучал настолько в духе акций протеста семидесятых годов, что Марта, совершенно не к месту, рассмеялась:

– Ромашка, их больше никто легавыми не называет. Ты совсем, как те тетки, которые наручниками себя приковывали в Гриниэм-Коммон.

Ромашка раздраженно на нее посмотрела.

– Не думаю, что сейчас стоит обсуждать то, как я говорю, – бросила она снова, повернувшись к Саре. – Так ты позвонила… им?

– Господи, нет конечно, – ответила Сара. – Это было бы уже чересчур.

– А как насчет кризисного центра для женщин? – продолжила Ромашка.

– Ромашка, я не против всех этих организаций и их праведной роли, но кризисный центр – это уже перебор! – возмутилась Марта.

– Может, убежище какое-нибудь? – спросила Ромашка, вызвав у Марты и Сары подозрение, что она не в себе.

– Так, давайте-ка все успокоимся, – сказала Марта. – Давай, Сар, расскажи нам, что там у тебя стряслось.

– Я вчера работала допоздна, домой вернулась около девяти. Билли смотрел телек и пил пиво. У него было поганое настроение. Когда я спросила, как он себя чувствует, он просто проигнорировал меня, так что я спросила снова, а он сказал, чтобы я заткнулась. – Не учился ли он в Академии Преподобного Брайана, подумалось Марте. – Потом я пошла на кухню приготовить какую-нибудь еду и спросила, не хочет ли он чего, а он ворвался на кухню с воплями. Орал, чтобы я оставила его в покое, заткнулась на хрен, я что, идиотка, что ли, не понимаю ничего…

В этот момент она снова расплакалась, и Ромашка, сидевшая рядом, обняла ее, хотя, надо сказать, сделала это как-то неуклюже – несмотря на то, что ее родители были олдовыми хиппи, они чувствовали себя неловко от физических контактов.

– А потом что случилось? – спросила Марта, начиная подсознательно воспринимать происходящее как эпизод из мыльной оперы. Ромашка бросила на нее взгляд, говоривший «какая ты нечуткая», и Марта опустила глаза.

– Я сказала Билли: не знаю, что я такого сделала, но извини, – сказала Сара. – А он влепил мне пощечину и ушел.

– Ну и что ты после этого сделала? – спросила Ромашка.