Книга Пространство Готлиба - Дмитрий Липскеров

Неожиданно из переулка, в котором находится "Комитет по абстрактным категориям", на улицу вылетела пролетка, запряженная парой лошадей, которой управлял здоровенный детина, стоящий во весь рост и горланящий:

– А ну, посторонись!

Детина был одет в зеленый камзол, в левом ухе болталась огромная серебряная серьга, а из-под кучерявого чуба сверкал черный глаз.

Не прошло и секунды, как пролетка поравнялась с моим мальчишкой, он не успел посторониться, лошади дернули в сторону, и голова подростка каким-то образом попала между одной из оглобель и хомутом правой кобылы. Что-то хрустнуло на всю улицу, и взлетел к небу красный воздушный шар. Пролетку занесло, она некоторое время балансировала на двух правых колесах, словно раздумывала, падать ей или устоять, затем будто решилась и мягко легла правым боком на мостовую.

От неожиданности я оторопел и безмолвно смотрел на катастрофу, происшедшую под моими окнами.

На мостовой, скривив руки и ноги, сплюснутой головой в луже крови лежал мой мальчишка. Рядом ходил возница и, простирая руки к собравшейся толпе, умоляюще говорил:

– Не виноват я! Не нарочно я! Ну верите мне, люди?!

Сквозь толпу зевак к убитому мальчишке протиснулась какая-то баба и, поставив к его ногам сумки с покупками, наклонилась к голове несчастного.

– Мой, – как-то буднично произнесла она и, разведя руками, сказала всем:

– Вот как бывает.

– Не виноват я! – канючил детина. – Он сам, под колеса!..

В ужасе я отпрянул от окна, включив заднюю скорость. Колеса коляски во что-то уперлись, и она чуть не опрокинулась вместе со мной. Затем я несколько минут просидел в ванной, подставив щеки под струю холодной воды, как бы смывая чудовищную картинку, и пытался прийти в себя.

Когда же я вернулся к окну и выглянул из него, то новому моему изумлению не было предела. На улице ровным счетом ничего не было. Может быть, я неудачно выразился, я имею в виду, что следов катастрофы не было. Их не существовало даже намеком! Не лежал на мостовой мой мальчишка с раздавленной головой, не нудил детина и не убивалась осиротевшая мать… Все-таки у мальчишки было очень знакомое лицо!.. В остальном на Арбате все было по-прежнему. Я увидел спешащего в свою аптеку аптекаря с лихо закрученными усами и заметил, как он кивнул девушке из галантерейного магазина. Вероятно, в ближайшем будущем между ними случатся отношения.

И тут я поймал себя на мысли, что аптекарь зашел в свою аптеку еще до случившейся катастрофы, что я уже видел его сегодня входящим! И продавщицу из галантерейного магазина с бледным от любовных горестей лицом тоже уже видел!

Милая Анна! Никак не могу прийти в себя от увиденного, а самое главное, не в силах осознать, что же все-таки случилось! Может быть, вам придет в голову какое-нибудь простенькое объяснение! Жду вашей версии!

Что меня еще очень волнует, так это что мой товарищ Бычков пропал. Вот уже трое суток, как от него ни слуху ни духу! Вы можете, конечно, возразить мне, что три дня отсутствия – это вовсе не срок для взрослого мужчины. Ну мало ли какие могут существовать у него дела, тем более что он намекал на возможность возникновения неких личных отношений!.. Но не тот человек Бычков, чтобы исчезнуть на семьдесят два часа и не предупредить меня об этом. Такого никогда не случалось за все шестнадцать лет нашего товарищества. Даже когда Бычков был на войне, он звонил мне по космической линии каждые два дня, справляясь, все ли у меня в порядке и не нужно ли мне чего. Так что я очень волнуюсь по поводу Бычкова! Не случилось ли с ним чего-нибудь опасного!..

Название конструкции моей коляски – "Тояма". Разработана она была в Японии, там же и произведена под руководством конструктора Ситосиши. Преимущество этой коляски заключается в том, что ею можно управлять, будучи парализованным почти на сто процентов. Самое главное, чтобы частично шея двигалась или на худой конец язык. Под двигающийся орган закрепляется чрезвычайно чувствительный тумблер, который реагирует на каждое к нему прикосновение. Если хочешь ехать налево – тронь тумблер влево, хочешь направо – толкни языком вправо, и так далее.

Безусловно, мне такое приспособление не нужно, так как, слава Богу, работают руки. Но есть и другое преимущество у моей коляски, если вы успели заметить. Ее внешний вид внушает уважение каждому встречному, потому что произведена она из титанового сплава, колеса на толстой рифленой резине, а из аккумулятора торчит похожая на военную антенна, способная принимать сигналы от дистанционного управления на тот случай, если человек парализован абсолютно. Прохожий уверен, что в коляске находится важная персона. Либо титулованный спортсмен, либо ученый…

К сожалению, я не принадлежу к категории спортсменов или ученых, а коляска досталась мне чудом. Наше районное отделение по нарушениям в опорно-двигательной системе посетил конструктор Ситосиши. Он читал нам лекцию по ухаживанию за своим телом в условиях частичного или полного паралича.

Мы много слышали всяких разных лекций от всевозможных светил науки и медицины, но в глазах конструктора Ситосиши имелась какая-то особая сердобольность, отличающая его от других лекторов, какие-то очень душевные взгляды бросал он на присутствующих. Не страдает ли у него какой-нибудь родственник схожей с нашей бедой! – подумал я. – Не случалось ли с самим конструктором такое же несчастье, родившее в нем столь теплый отзвук, который даже в голосе переводчика был различим?

И конечно же, я оказался прав. Уже после лекции я осмелился подъехать к конструктору и полюбопытствовал о его житье-бытье. И что вы думаете?! Когда я задал ему свой сакраментальный вопрос, глаза Ситосиши увлажнились и он сообщил мне, что двенадцать лет назад его любимая бабушка Киоке, которая заменила конструктору мать, погибшую на войне, попала под машину. Травма была настолько серьезна, что бабушка осталась парализованной на девяносто восемь процентов. Для нее-то и сконструировал любящий внук столь чудесную коляску, и по сегодняшний день перевозящую девяностовосьмилетнюю Киоке по ее надобностям.

– Ах, насколько вы проницательны! – удивился конструктор Ситосиши. – Вероятно, ваш недуг развил в вас способность делать умозаключения в тех ситуациях, мимо которых обычный человек пройдет равнодушным.

Он похлопал меня по плечу и растроганно сказал:

– Я привез в Россию два образца моих изобретений и один из них хочу преподнести вам!

Он взмахнул рукой, и в комнату внесли большую коробку, в которой и оказалась моя коляска.

– Она называется – "Тояма". Ездите на ней и вспоминайте мою дорогую бабушку Киоке. Это она вам дарит коляску!

Таким удивительным образом и появилось у меня это чудо конструкторской мысли, которое, как я узнал позже, должно было принадлежать летчику-испытателю, счастливо успевшему катапультироваться на салоне в Ле Бурже.

После месячного турне по России конструктор Ситосиши успел вернуться в Токио, чтобы похоронить бабушку Киоке, скончавшуюся в одночасье.