Книга Дела семейные - Рохинтон Мистри

— Нари — троекратное ура! — возгласил он.

— Гип-гип-гип ура! — подхватили остальные.

По воскресеньям у них регулярно собиралось десять человек, считая и родителей. Нет, только девять, поправился он, потому что жена мистера Бурди, Ширин, год назад скоропостижно умерла. По окончании траура мистер Бурди возвратился на воскресные сборища, где, по оценке Наримана, с незаурядным прилежанием исполнял роль вдовца. Отведав вкусную пакору или какой-то особый чатни, он обязательно вздыхал:

— С каким удовольствием ела бы это моя Ширин…

Посмеявшись забавному анекдоту, неизменно замечал:

— У моей Ширин было классное чувство юмора — она всегда первая смеялась удачной шутке!

Однако вдовство не вполне отвечало его характеру, и через несколько месяцев он перешел к амплуа жизнелюбивого холостяка. Компания согласилась со сменой роли и неявно поддержала мистера Бурди, перестав упоминать имя Ширин во время воскресных встреч.

К вопросу о любви, верности и памяти, думал Нариман.

Провозгласив по призыву Соли троекратное ура, компания перешла к индивидуальным поздравлениям родителей Наримана.

— Поздравляю, Марзи, — обратился мистер Котвал к отцу. — Одиннадцать лет ты боролся — и победил.

— Лучше поздно, чем никогда, — вступил и мистер Бурди. — Но удача любит удачливых. Помни — плоды терпения сладки, и все хорошо, что хорошо кончается.

— Достаточно, мистер Пословица, оставь и нам немножко.

Слушая с балкона этот комментарий, Нариман передвинул стул, чтобы наблюдать за комментаторами, оставаясь невидимым.

Теперь выступала миссис Унвала, которая всегда верила, что в конечном счете мальчик сделает правильный выбор; ее муж Дара энергично кивал, поддерживая жену. Супруги всегда выступали командой, мужа в компании звали Безмолвный Партнер.

Соли вышел на балкон, и Нариман немедленно уткнулся в книгу.

— Нари! Ты что сидишь тут в одиночестве? Присоединяйся к нам, глупенький!

— Попозже, дядя Соли. Хочу дочитать главу.

— Нет-нет, Нари, ты нужен нам сейчас, — настаивал Соли, отнимая книгу. — Куда спешить, слова не исчезнут со страницы.

Он потянул Наримана за руку в гостиную.

Они хлопали его по плечам, жали руку, обнимали, а он ежился, сожалея, что остался дома. С другой стороны, ему неминуемо пришлось бы вынести все это. Он услышал, как тетя Наргеш, жена дяди Соли, спрашивает у его матери:

— Скажи мне, Джеру, он это искренне? Он действительно расстался с этой Люси Браганца?

— О да, — ответила мать. — Он дал нам слово.

Теперь миссис Котвал кинулась к нему через всю гостиную и, ущипнув за щеку, прощебетала:

— Когда непослушный мальчик становится наконец хорошим мальчиком, это двойная радость!

Ему хотелось напомнить миссис Котвал, что мальчику уже сорок два.

Потом его поманила к себе тетя Наргеш. Она всегда говорила тише всех, и шум в гостиной заглушал ее голос. Она похлопала по дивану, приглашая его сесть рядом, взяла его за руку — ее собственная рука носила следы ожога, в молодости полученного на кухне, — и прошептала:

— Нет большего счастья, чем исполнить родительскую волю. Ты помни об этом, Нари.

Ее голос доносился до него будто издалека, и не было у него ни воли, ни сил, чтобы спорить. Он вспоминал, как на прошлой неделе они с Люси сидели на Брич-Кенди и смотрели на отлив. Мальчишки тащили сетку по мелководью между камней в поисках добычи, забытой безразличными волнами. Мальчишки шлепали по воде и орали, а он думал о том, как они с Люси одиннадцать лет бились, пытаясь создать себе отдельный мир. Кокон, как говорила Люси. Нам нужен кокон, говорила она, в котором можно укрыться, а когда обе семьи забудут про их существование, они выйдут на свет как две сверкающие бабочки и вместе улетят…

Воспоминание на миг ослабило его решимость — правильно ли он поступает? Да. Правильно. Они были загнаны в угол своими семьями. Измучены постоянной нервотрепкой. Он напомнил себе, как безнадежно их положение. Дошло до того, что чуть не каждый вечер у них с Люси вспыхивали ссоры, для которых всякий раз находился повод.

Какой смысл быть дальше вместе, позволять, чтобы любовь гибла в бесполезных перебранках?

Дети возбужденно визжали, обнаружив в неводе улов, а Люси в последний раз пыталась убедить его: надо все послать к черту, вырваться из удушливого мира семейной тирании, бежать от чувства вины, от шантажа, на котором специализируются родители. Могут же они начать совместную жизнь, только они двое — и больше никого.

Изо всех сил стараясь сохранить решимость, он ответил, что это уже сто раз обсуждалось, что семьи все равно затравят их, найдут способ. Единственный выход — побыстрей все кончить.

«Хорошо, — сказала она, — больше нет смысла разговаривать». И ушла. Он остался сидеть у моря.

А теперь, когда родители и их друзья, попивая скотч с содовой, обсуждают его будущее, ему кажется, будто он подслушивает разговоры посторонних. Они увлеченно играли в «конференцию круглого стола» — так они это назвали, — планируя его женатую жизнь с таким смаком, как обсуждали бы партию в вист или дружескую попойку.

— Есть одна проблема, — говорил мистер Бурди. — Мы, конечно, заперли конюшню и не дали вырваться коню, но теперь нужно искать кобылку.

— О чем он? — не поняла тетя Наргеш.

— Мистер Пословица считает, что жених готов, но надо найти ему невесту.

— А вы не думаете, — робко спросила она, — что брак по любви был бы лучше сватовства?

— Безусловно, — ответил его отец. — Думаешь, мы против? Но дело в том, что наш Нари, похоже, не влюбляется в девушек-парси. Значит, мы сами должны подобрать ему подходящую невесту.

— И будет это непросто, помяните мое слово, — вмешался мистер Котвал. — Можете искать не в одном Бомбее. Можете искать невесту от Калькутты до Карачи. Но как только семья невесты начнет наводить справки, сразу выяснится, что у Нари была связь с феранги, с иноверкой.

— Этого не скрыть, — согласилась миссис Унвала, — так что придется идти на компромисс.

— Не сомневаюсь, что Нари найдет прелестную жену. — Мать проявляла лояльность к сыну. — Лучшую из лучших.

— А я думаю, что про лучших лучше забыть, — возразил мистер Бурди. — Что посеешь, то и пожнешь. Нельзя пахать стерню сегодня, а назавтра ожидать урожай.

Посмеялись. Шутки становись все вольнее. Соли высказался насчет феранги, которые подтирают задницы бумагой, не понимая, что вода гигиеничней.