Книга Двенадцать - Ник Макдонелл

В дальнем конце дверного проема он видит двух мужчин. Пока он идет к двери, ему не различить как следует их лиц. Оба высокие, один стройный, а другой поплотнее, на обоих бесформенные куртки «Норт Фейс». Стройный — белый. «Странно», — думает Нана. Судя по всему, эти двое о чем-то договариваются. Нана делает шаг назад и прячется за угол, так, чтобы они его не видели, и наблюдает за происходящим.

— Ты, придурок хренов, ты сам употребляешь, — говорит толстый. Он очень зол, но при этом хладнокровен. «Злится не на шутку», — думает Нана. — А я тебя предупреждал, что нельзя использовать товар самому.

— Да нет же, послушай, — нервно бормочет белый тип.

— Отлично. Тогда гони деньги.

— Ладно, сейчас достану. — Белый лезет в карман, и Нана видит, что он весь напрягся. Толстяк это тоже заметил, потому что когда белый достает пистолет, такой маленький, серебристый, с блестящей перламутровой рукояткой, толстяк бьет белого кулаком. Тот, шатаясь, пятится.

Потом толстяк быстрым движением залезает в карман и внезапно наставляет на белого парня завернутый в полотенце пистолет. Толстый жмет на курок, и Нана вздрагивает от приглушенного выстрела, который эхом раздается по всему зданию. Полотенце загорается, и толстяк бросает его на землю, а белый в это время сползает по стене, оставляя за собой кровавый след, а из куртки летит во все стороны пух.

Нана бросается к лестнице, рассчитывая, что стрелявший направится в другую сторону, но толстяк оборачивается. Долю секунды Нана смотрит ему прямо в глаза (карие, с налитыми кровью желтоватыми белками) и тут же получает коленом по яйцам и падает на землю. Он корчится от боли и краем глаза замечает, что толстяк пятится к выходу. Нана пытается уползти вверх по лестнице. Ему хорошо видно тело убитого: тот парень еще совсем молодой. Бледный, волосы у него светлые, почти белые, а глаза так и застыли открытыми. Когда Нана пытается подняться, ботинок толстяка, которым тот хотел ударить его в висок, попадает ему в угол рта. Он снова падает на пол и больше уже ничего не видит, а толстяк быстро подбирает полотенце, оборачивает им оружие и стреляет в голову Наны. Потсам поворачивается к трупу белого и подбирает маленький серебристый пистолет.

7

Пока что каникулы проходят великолепно. Много вечеринок. На одну из них идет Сара Лудлоу со своей подругой. Шагают они осторожно, чтобы не замочить высокие сапожки на каблучках-гвоздиках от Джимми Шу в лужах слякоти. Сара роется в сумочке от Прада, которую получила в подарок на Рождество, ищет коробочку с пудрой. Ей хочется посмотреть на себя в зеркальце. На внешность Сары все обращают внимание.

Сара Лудлоу — самая популярная девчонка в школе (и другим до нее очень далеко). Как-то Крис, парень, к которому они сейчас идут, нарисовал график, где отразил, как курс акций на фондовой бирже, статус каждой девчонки, и Сара была на высоте. Ее линия на графике постоянно поднималась, тогда как остальные линии то и дело устремлялись вниз, подчиняясь прихотям «рынка» или отражая какие-нибудь поступки девочек. Когда этот график был в конце концов обнаружен (он был приклеен липкой лентой под плакатом с Бобом Марли в комнате отдыха для старших классов), девочки рассматривали его, как зачарованные. Чье-то самолюбие пострадало, кто-то заважничал, но никого особенно не удивило лидирующее положение Сары. Длинноногая голубоглазая блондинка с большим бюстом, с высокими скулами. Даже те, кому Сара не нравилась, соглашались, что она потрясно выглядит, — если, конечно, вас привлекает такой шаблонный тип красоты. Такие утверждения вряд ли могли утихомирить чью-то зависть.

Сара смотрит в зеркальце и болтает с подружкой.

— Кто там будет?

— Надеюсь, в основном ребята из выпускных классов. Вечеринка будет в доме у Криса. Должен вернуться его брат, то ли из школы-интерната, то ли из реабилитационного центра или куда уж его там отправили.

— Клод?

— Ага. Якобы он теперь завязал.

— Да неважно. Ты заметила, Джессика сделала ринопластику?

— Правда? Так и не скажешь.

— И мне тоже кажется, что особенно ничего не изменилось. Знаешь, кто у нас настоящая стерва?

— Кто?

— Лейла.

— Да, знаю. Она себя считает такой умной. Никогда не закрывает рот.

— Мы с ней занимаемся английским в одной группе.

— У Уэнчлера?

— Ага, и она говорит все, что угодно. Что-то вроде того, что все слишком серьезно относятся к Холокосту. Из-за нее Джейн Грей в слезах убежала из класса.

— Джейн все время плачет.

— Понятно, но Лейла вела себя, типа, совершенно бессердечно.

— А Джейн что, еврейка?

— Да нет, думаю. Но она когда-то страдала анорексией. — Девочки долго смеются над этим, до самого угла Девяностой улицы и Мэдисон-авеню. Оттуда уже виден особняк, куда они направляются на вечеринку. В дверях стоит высокий парень в пальто.

8

Белый Майк слышит, что в доме играет поп-рэп. Нелли[10], или что-то в этом роде:

И зачем я веду такую жизнь.

Должно быть, из-за денег.

Это дом Криса, хозяина вечеринки. Крис отдает Белому Майку сто долларов и приглашает его в дом. Белый Майк отказывается. Он быстро бросает через плечо взгляд на двух девочек, поднимающихся по ступеням. Секунду он смотрит на хорошенькую, размышляя, умна она или не очень, и уходит.

Белый Майк идет на запад, переходит Пятую авеню и двигается в сторону центра вдоль восточного края парка. Многоэтажные жилые дома на другой стороне улицы похожи на крепости. Белый Майк думает о том, насколько здесь все богаты. Да, ты родился в столице мира, и тебе отсюда никуда не деться, и так оно и есть, потому что все хотят, чтобы оно так было. Все только хотят. Здесь никто ни в чем не нуждается. Ты просыпаешься утром, и уже идет снег, и между зданий, где пробиваются лучи солнца, еще светло, а в тени уже темно, и важно только желание. Чего ты хочешь? Ведь если ничего не хочешь, то ничего и не получишь. Ты плывешь по течению, и тебя уносит, а потом тебя заваливает снегом, и ты похоронен в этом полумраке. А весной снег растает, и никто не вспомнит, где ты замерз и исчез под сугробами, и тебя уже нигде не будет.

9

Крис стоит у дверей, поджидая двух девчонок. «Сара Лудлоу, — думает Крис, — Сара Лудлоу. Хотел бы я знать, встречается ли она по-прежнему с этим футболистом». Если это так, то ему, как обычно, не повезло. Невезение Криса состоит в том, что ему ни разу не довелось ни с кем переспать, хотя ему уже семнадцать с половиной, и у него темно-русые волосы и голубые глаза, да и выглядит он неплохо. Если, конечно, не обращать внимания на прыщи, а вот это уже то самое невезение, которое, как ему кажется, преследует его с самого детства. Например, ему не повезло пару месяцев назад, когда он рассчитывал добиться близости с девочкой из государственной школы. Она так возбудилась, или удивилась, или кто ее знает, когда он засунул пальцы за пояс ее брючек, чтобы раздеть ее, — что вдруг резко дернулась, и у Криса порвалось сухожилие одного из пальцев. Палец его больше не слушался; когда он шевелил остальными, этот только безжизненно болтался. Девочке это показалось смешно. Он потом всем рассказывал, что прищемил руку в выдвижном ящике, но после сложных операций на руке ему пришлось ходить в гипсе, и он утратил уверенность в себе. Поэтому он ждал. Теперь, когда гипс сняли, рука в порядке, и сам Крис, как ему кажется, снова выглядит привлекательно, он устраивает вечеринки, подыскивая подходящую девчонку. И вот вдруг появляется Сара Лудлоу и просит составить ей компанию.