Книга Кризис жанра - Марина Серова

— Нет, — резко ответила я, — не собираюсь платить за какие-то разноцветные фонарики.

— Женя, да ты что! — возмутилась тетя Мила. — Почитай инструкцию! Приборы разработаны в секретном НИИ Академии военной биомедицины Российской академии наук. Это новейшие разработки ученых и по смешной цене!

— Новейшие разработки? — переспросила я мрачно, раскрыла коробку со «Светодаром», извлекла прибор и шваркнула его об стол. От удара пластмассовый корпус раскололся, показывая почти пустое нутро. Я сунула разломанный прибор под нос тете: — Смотри! Видишь, обычная батарейка, переключатель и красный светодиод. Поверь мне, я разбираюсь в аппаратуре.

— А как же академия биомедицины? — ошарашенно спросила тетя Мила.

— Да нет такой академии, — устало махнула я рукой.

Постепенно шоковое состояние тети сменилось неизмеримой печалью, связанной с утратой надежды на исцеление от всех болезней с помощью чуда.

— Верну все Марии Александровне, — проговорила она потерянным голосом, — расскажу ей, что приборы фальшивые. Только вот за тот, что ты сломала, придется отдать деньги.

— И сколько же это чудо стоит? — спросила я с улыбкой. — Загнули, наверно, рублей триста-четыреста за пластмассовую дребедень.

— Он две семьсот стоит, — сверившись со списком, ответила тетя Мила. Она печально вздохнула, а я еле подавила возглас удивления. От услышанного как-то сперло дыхание, я закашлялась и прохрипела:

— Две семьсот — вот эта хрень?

Тетя покосилась на меня.

— Женя, ты слишком много куришь. У тебя очень нездоровый кашель.

— У меня еще и цинга появится от недоедания, если мы будем покупать такие приборчики, — пообещала я, стирая выступившие на глазах слезы.

— Не появится, — буркнула тетя, — обед на плите. Манты будешь?

— Угу, — кивнула я, расстегивая замок на «олимпийке», — только сначала приму душ после спортзала.

— Еще суп в горшочке есть, а со вчерашнего дня осталась печень с яблоками, можно подогреть, — развивала тему тетя.

— Разберемся, — заверила я.

Тетин суп в горшочке оказался отменным. Три вида круп — рис, перловка, пшено; зелень, приправы, картошка и нежирная свинина. Волевым усилием я отказалась от добавки и придвинула к себе манты, попробовала один.

— Тетя, я что-то не пойму, что это, — мне показалось, что в мантах отсутствует, по моему мнению, главный ингредиент, — где мясо-то?

— Так это манты с тыквой, — пояснила тетя, мягко улыбаясь.

Мне стало до слез обидно. Такой обман! Манты должны быть с мясом, и ничем другим. А я возлагала на них столько надежд! Чтобы не обижать тетю, я изобразила райское блаженство.

— С тыквой! Мои любимые. Жаль, диета не позволяет есть тыкву!

— Что за диета? — тетя наливала в чайник воду и посмотрела на меня с недоверием: — Шутишь, да?

— Бестыквенная диета, — сказала я с самым серьезным видом, призвав на помощь все свои актерские способности. — Это такая диета, когда можно есть все, кроме вареной тыквы.

— Как хочешь, мне больше достанется, — поджав губы, тетя забрала у меня тарелку.

— А можно мне печени? — заискивающе попросила я.

— Легко, — пробормотала тетя, достала кастрюльку из холодильника и, переложив содержимое в тарелку, отправила ее на две минуты в микроволновку.

Чтобы развеселить погрустневшую из-за мантов тетю Милу, я поинтересовалась, как ее подружка вляпалась в эту историю с пластмассовой дребеденью. Насколько я знала, Мария Александровна всегда была женщиной рассудительной и осторожной.

— Да это все соседка ее. Прибежала с горящими глазами и ну совать ей коробку, — махнула рукой тетя Мила, — наговорила ей кучу всего и велела подключить к распространению подруг, тогда все новинки она будет получать первой и с большой скидкой.

«Обычная история», — подумала я, слушая рассказ о приключениях тетиной подружки, когда она распространяла приборы. Микроволновка запищала, и тетя, не переставая говорить, подала мне разогретую печень.

— Представляешь, ей удалось продать только один прибор, соседу, Аркадию Васильевичу, у него еще жена в парике ходит. И то — продала, потому что его вырвала из рук собака соседа и погрызла. Ну, если считать аппарат, который ты разбила, то будет два.

— Я его починю, — заверила я, уплетая печень, — заклею так, что Мария Александровна ничего не заметит.

— Нет, я на это пойти не смогу. Мне совесть не позволит, — отрицательно покачала головой тетя. — Поломали, значит, заплатим. А вдруг он починенный не будет работать?

— Там работать-то нечему! — воскликнула я, едва не роняя ложку. — Два проводка да выключатель.

— Все, закроем эту тему! — строго приказала тетя. Чайник вскипел, и она заварила растворимого кофе, пояснив, что молотый кончился и неплохо бы сгонять в супермаркет за продуктами.

— Ну уж уволь! По мне легче выкрасть президента Кубы, чем угодить тебе в выборе продуктов, — проворчала я. — Семь потов сойдет, пока просмотришь всякие сроки годности, акцизы, особенности упаковки и состав.

— Схожу сама, не нервничай так, Женя, — успокоила меня тетя.

— Я спокойна. — Потянувшись к блюду с печеньем, я спросила: — Так, что это у нас такое, похоже на овсяное?

— «Анютины глазки» называется, — сказала тетя задумчиво. — Почему так, ума не приложу. Никаких ассоциаций. Взяла рецепт у Марии Александровны.

— Может, вот эти темные вкрапления, похожие на глазки? — указала я на поверхность печенья.

— Пожалуй, — наморщила лоб тетя. — Используется тесто двух видов. Одно обычное, овсяное, а для крапинок — с добавлением какао.

— Вкусно, — похвалила я, запивая печенье кофе, — возьму еще парочку.

После обеда я позвонила Капустину, спросила, как его дела, и поинтересовалась, не давал ли он мой телефон некой Агеевой. Оказалось, что давал.

— Однако вы, Евгения Максимовна, подозрительны, — хмыкнул он в трубку.

— Поэтому и жива до сих пор, — ответила я, — знаете, каким должен быть идеальный агент, по мнению спецов из КГБ?

— Нет, не знаю, — весело ответил мне Капустин.

— Он должен быть одновременно авантюристом, романтиком, разумным трусом, суперменом, человеком в футляре, аналитиком, упрямым исполнителем, сорвиголовой и немного параноиком, — сказала я ему.

— А ум не помутится от такой многогранности? — поинтересовался Капустин.

— У меня — нет, я проверялась, — хохотнула я и, попрощавшись, отключила сотовый.

Похоже, с Агеевой все нормально, однако, собираясь на встречу, я все равно положила в сумочку электрошок и газовый баллончик. Оделась строго, придерживаясь делового стиля, в шелковый брючный костюм бордового цвета и белую блузку. Разыскала туфли на невысоких каблуках, имеющих стальные вставки, способные при умелом использовании проломить череп. Поправив макияж, я подхватила сумочку и пошла к двери.