Книга Пологий склон - Фумико Энти

Томо понимала, что, если она откажется выполнять столь специфическое поручение, Сиракава все равно приведет в дом неизвестно кого и совсем перестанет советоваться с ней. Нет, она не должна отворачиваться и закрывать глаза на проблему. Муж доверился ей, зная, что на нее можно положиться. Да, он поручил ей, своей законной жене, подобрать для него наложницу. Возможно, это акт величайшего доверия? Сиракава как бы давал ей понять, что по-прежнему заботится о благополучии семьи и о положении супруги.

Доверие… Какое страшное, тяжкое бремя! Оно ледяной глыбой легло на сердце.

По дороге в Токио Томо изводила себя бессмысленными размышлениями и терзаниями. Ёси и Эцуко, не ведавшие печали, смеялись и щебетали без умолку. Что может быть увлекательнее поездки в столицу?!

Путь был неблизким, путешественницам пришлось несколько раз менять рикш.

– Понимаю-понимаю, – сказала Кин. – Я знакома с одной особой, владелицей галантерейной лавки. Она умеет… э-э… решать подобные задачи. Я немедленно обращусь к ней за советом.

Кин намеренно перешла на деловой тон. Ее голос звучал ровно, как будто речь шла о простых, обыденных вещах. Мудрая женщина пыталась, как могла, облегчить страдания Томо.

Кин родилась в семье, которая испокон веков являлась официальным поставщиком риса ко двору сегуна[10]. Ей были хорошо известны нравы и обычаи богатых купцов и самураев, хранящих верность традициям старых феодальных времен. Поэтому просьба Томо удивила ее, но не шокировала. Что тут такого: преуспевающий мужчина вознамерился взять в дом одну или даже двух наложниц? По мнению госпожи Кусуми, в подобной ситуации ревнивая супруга должна была поглубже запрятать обиду и боль и довольствоваться осознанием важного факта: наложница в доме есть символ процветания семьи.

Стоял тихий вечер. Томо и ее дочка уже давно были в постели. Боясь разбудить гостей, Кин шепотом, поминутно поглядывая на потолок, пересказала Тоси свой разговор с госпожой Сиракавой.

Тоси неожиданно расстроилась, чем привела мать в изумление.

– Бедняжка!.. Ах, матушка, вы говорите, что в Томо появилось нечто странное, особенное, – печально молвила Тоси, – а мне кажется, что странность эта – результат ужасных испытаний. Исключительность, обретенная в страданиях. Я была просто потрясена, увидев ее на пороге нашего дома. Как она изменилась!

– Что ж, люди, которым благоволит судьба, тоже имеют свою долю невзгод, – изрекла Кин. – В любом случае я помогу ей найти милую девушку покладистого нрава. Как я поняла, господин Сиракава надеется, что супруга подыщет ему неопытную девственницу или, на худой конец, малолетнюю гейшу-ученицу, еще никем не тронутую.

Если официальная резиденции главы префектуры поражала помпезностью, стерильной чистотой и ледяной бездушностью, то домик на берегу реки Сумиды был наполнен светлой радостью. Маленькая Эцуко чувствовала себя здесь легко и вольготно и любила проводить время в комнатах второго этажа, откуда открывался потрясающий вид на речное царство. Шорох тростников, крики чаек, шум волн и плеск рыб сливались в одну вечную прекрасную мелодию. Когда Тоси была занята по хозяйству, девочка бежала на берег. Она часами стояла на деревянных мостках и наблюдала за светлыми струями, искрившимися на солнце, прислушивалась к брани лодочников, сновавших вверх и вниз по течению в своих доверху наполненных суденышках.

Как-то раз бледное лицо Тоси мелькнуло в окне, и девочка услышала встревоженный голос:

– Будь осторожна, барышня Эцуко, как бы тебе не упасть.

В тот день Томо и Кин, как обычно, с утра уехали по делам.

– У меня все в порядке, – отозвалась Эцуко, одарив Тоси нежной улыбкой.

Девчушка была очаровательна: безупречный овал лица, блестящие черные волосы, подхваченные ярко-красной лентой. Она казалась старше своих лет: ребенок с недетским лицом.

– Иди ко мне, дорогая, – позвала Тоси. – У меня для тебя кое-что есть.

– Иду-иду! – крикнула Эцуко и послушно направилась к дому. Легкая, стройная, она шла по дорожке, плавно покачиваясь, красные рукава кимоно трепетали на ветру, как крылья бабочки.

В крошечном палисаднике под окнами дома выросло несколько бело-фиолетовых вьюнков. Хрупкие растения, обвившись вокруг тонких бамбуковых опор, тянулись к солнцу. Комната за раздвинутыми сёдзи казалась удивительной картиной, на которой запечатлена молодая женщина с рукоделием на коленях. Эцуко, как завороженная, застыла на дорожке. Она словно впервые увидела Тоси. Все вокруг стало странным, непривычным…

Тоси пошевелилась, и волшебство рассеялось.

Она высунула в окно руку и чем-то помахала прямо перед глазами девочки. Маленькая игрушечная обезьянка из красного шелка!

– Ой, какая прелесть! – воскликнула Эцуко, восторженно глядя на игрушку.

Девочка просияла от радости. Тоси, внимательно наблюдавшая за ней, получила подтверждение своим догадкам: Эцуко совершенно не скучала по матери.

– А где же твоя мамочка? – поинтересовалась Тоси, дергая за шнурок и заставляя обезьянку плясать в воздухе.

– Она хотела кого-то навестить, – безмятежно прощебетала Эцуко.

– Ты, наверно, скучаешь по ней, милая?

– Да, – спокойно ответила девочка, ее взгляд был по-прежнему чист и ясен. – Но у меня ведь есть Ёси.

– Ах да, конечно… Ёси всегда рядом с тобой, – кивнула Тоси. – А дома мамочка тоже всегда так занята?

– Да. – Нежный голосок Эцуко звенел, как колокольчик. – К нам приходят знакомые.

– А твой отец часто отлучается по делам?

– Да! Он каждый день уезжает в канцелярию. Его приглашают на всякие встречи, важные особы наносят ему визиты… Иногда я его совсем не вижу.

– Понятно… А сколько у вас служанок в доме?

– Три: Ёси, Сэки и Кими. Еще у нас есть управляющий и слуга.

– Ясно-ясно. У вас действительно большое хозяйство, правда? Неудивительно, что твоя мамочка все время занята.

Тоси отложила шитье в сторону и погрузилась в размышления. Она думала о девушке, которую Томо должна найти в Токио и привезти в свой дом в префектуре Фукусима. Последствия могут быть непредсказуемыми. И неизвестно, как эти события повлияют на Эцуко…

Тем временем Кин привела Томо к своему старому знакомому, мужчине-гейше. Все трое сидели на втором этаже чайного домика, расположенного на берегу реки в Янагибаси. Этот район издавна славился обилием увеселительных заведений и пестрым роем гейш.

Кин старалась держаться в тени, делая вид, что просто сопровождает свою гостью.