Книга Забытые дела Шерлока Холмса - Дональд Томас

Начну свои заметки с дела Сметхёрста. В ту пору у Холмса на Ламбет-Палас-роуд, возле Вестминстерского моста, был свой кабинет, который сыщик торжественно называл комнатой для переговоров. Оттуда было рукой подать до химической лаборатории больницы Святого Томаса. Мой друг посещал ее бесплатно, пользуясь этой привилегией в память о щедром пожертвовании больнице от его родственника. Как я рассказывал ранее, Холмс происходил из семьи крупных землевладельцев.

Читатели, хорошо знающие Лондон, не нуждаются в описании Ламбет-Палас-роуд с ее чудесными газонами и тенистыми аллеями. Именно здесь предпочитали снимать квартиры молодые врачи и студенты-медики. Каждый вечер Холмс возвращался по этой улице домой из лаборатории. Весь день он ставил опыты, а по ночам проводил вычисления. Запоздалые прохожие и дежурные полицейские частенько видели в зашторенном окне второго этажа знакомый силуэт человека, шагающего из угла в угол с заложенными за спину руками и склоненной головой. Он явно был погружен в напряженные размышления.

В другие вечера Холмс выбирался из дома поужинать и побродить по улицам вечернего города, пока наконец не изучил Лондон в мельчайших подробностях, будто собственное отражение в зеркале. Прогуливаясь в одиночестве, он наблюдал, как затихает деловая суета, гаснут огни в магазинах, а из пивных выкатываются толпы грязных и оборванных простолюдинов. Попрошайки и бродяги, собиравшиеся под мостами и на свалках возле рынка, постепенно привыкли к его появлению. Примелькался он и тем несчастным женщинам, что поджидали, дрожа от холода, какого-нибудь закутившего пьянчугу.

Иногда этот студент останавливался, чтобы поговорить с босоногим мальчишкой, устроившимся на крыльце чужого дома. Порой неодолимая тяга ко всему новому заставляла его присесть рядом с нищими, курящими или дремлющими возле костра прямо посреди улицы, и вместе с ними наблюдать, как дым от языков пламени поднимается в темное небо. Летняя ночь подходила к концу, когда он возвращался домой. Уже начинало светлеть, шпили соборов и колпаки печных труб резко выделялись на фоне неба, пока миллионы огней еще не окутали город туманной пеленой. На углу возле лавки собирался народ и прихлебывал горячий кофе из консервных банок с закопченными днищами. Проходя по Лондонскому мосту, студент встречал девушку в лохмотьях, которая несла на плече корзину с зеленью. Через несколько минут громкие крики торговки будили спящие улицы.

Так Шерлок Холмс изучал городскую жизнь. Неудивительно, что много лет спустя он легко подражал манерам и речи простолюдинов, чем вводил в заблуждение даже близких друзей. Но снова наступала ночь, и он возвращался к книгам, совершенствуя свой непревзойденный метод расследования, который впоследствии прославил его.

Библиотека Шерлока Холмса тоже была необычной. В ней отсутствовали книги, стоявшие на полках в большинстве домов Англии. Но если вас интересовали особенности кустарных промыслов в маленьких городках Богемии или различия в химическом составе табака, выращенного на Суматре и в Виргинии, медицинское объяснение индивидуальных отклонений психики или способ, с помощью которого можно отличить подлинную вазу эпохи Мин от искусной подделки, вам достаточно было протянуть руку, чтобы узнать ответ. Впрочем, специфические знания по большей части Холмс хранил в памяти.

В книжном шкафу, что находился у самой двери, между руководством по изготовлению бумаги и подборкой справочников Ньюгейтской тюрьмы я однажды заметил несколько положенных на бок томов в изящных переплетах. По скопившейся на них пыли было ясно, что эти книги давно не брали в руки. Всю содержащуюся в них полезную информацию Холмс знал наизусть. Самое тонкое издание оказалось сочинением доктора Дэвида Хатчинсона «О причинах болезненных ощущений при беременности, выражающихся в раздражении горла и ротовой полости и сопровождающихся потерей аппетита и истощением». Эта работа в 1857 году была удостоена премии Род-Айлендского медицинского общества. Рядом лежали труды Аберкромби и профессора Штольца из Вены, посвященные схожим проблемам, а также отчеты о наблюдавшихся в испанском городе Картайя пятидесяти восьми смертельных случаях, связанных с vomissements incoercibles pendant la grossesse[3].

В этих книгах Холмс отыскал решение проблемы, от которой зависела жизнь человека. Позднее он называл этот случай своим первым расследованием. Вскоре о его способностях к научному анализу стало известно Скотленд-Ярду. Вы можете ознакомиться с подробным отчетом о деле доктора Сметхёрста в сборнике «Самые громкие судебные процессы Британии» или в газетах того времени. Однако сам детектив избежал пристального внимания прессы. Он предпочел остаться в тени, опасаясь причинить неудобства своему покровителю. К тому же Холмс не хотел рассказывать о себе лишнего.

Сей отчет был составлен для мистера Хардинджа Джиффарда, позднее вошедшего в историю как великий лорд-канцлер Хэлсбери. И пусть Шерлок Холмс не приобрел тогда громкой славы, но, несомненно, власть предержащие по достоинству оценили его способности. К этому первому расследованию я теперь и возвращаюсь.

Дух в машине[4]

I

По словам Холмса, эта история началась в прекрасный воскресный полдень. Май подходил к концу, и солнце успело изрядно нагреть мостовую тихой и пустынной Ламбет-Палас-роуд. Но настроение у моего друга в тот день было скверным. В субботу после обеда он заперся у себя в комнате, намереваясь работать там до понедельника, когда опять откроется лаборатория. Вошедший в моду обычай воскресного безделья крайне раздражал Холмса. И среди воцарившегося в Вестминстерском квартале благочестия он продолжал изучать подробности дела о ядовитых духах, вызвавшего некогда большой переполох при дворе Людовика XIV.

Шерлока особенно занимала судьба маркизы де Бренвилье, не сознававшейся в содеянном до тех пор, пока ее не подвергли пытке питьем. Такие отклонения человеческой психики чрезвычайно интересовали моего друга. Но все же не настолько, чтобы позабыть обо всем на свете. Стоя у дубовой конторки и переворачивая очередную страницу старинного фолианта, он услышал, как по залитой солнцем улице едет кеб, и обратил внимание, что стук колес стих прямо под его окном.

Затем зазвенел колокольчик и раздался удивленный голос хозяйки, миссис Харрис. Она узнала посетительницу. Дверь открылась и тут же захлопнулась снова. Десять минут спустя послышались шаги по лестнице, миссис Харрис постучалась в гостиную Холмса и, получив разрешение, вошла.

Любезная хозяйка рассыпалась в извинениях. Она ни за что не осмелилась бы тревожить квартиранта в воскресный день, но возникло неотложное дело, буквально вопрос жизни и смерти, касающийся ее лучшей подруги Луизы Бэнкс. Та заявила, что может рассказать о своей проблеме только Шерлоку Холмсу, и никому больше.

Детектив выслушал миссис Харрис и закрыл фолиант, заложив страницу шелковой закладкой.