Книга Город Солнца - Туве Марика Янссон

— Успокойтесь, — сказала миссис Моррис. — Зачем столько объяснений.

Они вошли в бар Палмера, и у нее молнией мелькнула мысль: какое великое сострадание возникает из чувства вины и порождает презрение… Готовые расхожие добродетели казались ей заурядными, а мисс Пибоди ей не нравилась.

В баре было пусто. Они сели у стойки. Томпсон с краю, он заказал три кружки пива и бутерброд. Помещение было довольно темным, длинным и узким — в одном конце дверь. Совершенно обычный бар, где полки уставлены рядами бутылок и той случайной ненужной дребеденью, какой перегружают каждую полку в каждом баре. Зеркальная стена и их собственные полусумрачные затуманенные лица, такие же случайные и безымянные, как и все прочее в этом месте. Бармен молчал, повернувшись к ним спиной.

— Здесь уютно, — прошептала Пибоди. — Мисс Моррис, вы не поверите, я никогда не бывала в настоящем баре.

У пива был горький вкус.

Она положила руки на стойку и почувствовала, как удобно стало ее спине. Столы всегда должны быть высокими. Это создает впечатление покоя и надежности. А нарядные полки перед зеркалом внушали ощущение какого-то огромного чужеродного мира, весьма далекого от Сент-Питерсберга. Томпсон ел свой бутерброд и не произносил ни слова. Не привлекал к себе внимания. Пибоди достала пятерку и держала ее, скомкав в руке. Может, было еще слишком рано отдавать деньги Томпсону, это может рассердить его. Скоро весенний бал… А мисс Моррис записалась в «Клуб пожилых»? Это необходимо сделать, там столько возможностей провести

время: зал для тех, у кого есть хобби, там и бридж, и гимнастика, и уроки пения! Необходимо только, чтобы тебе исполнилось шестьдесят!..

— Действительно? — спросила миссис Моррис.

— Да, там столько всего делается для пенсионеров. Поверьте мне, нигде во всем мире нет такого места, где делается столько для нас!

Тут всегда — лето, а кругом — одно лишь море!

Миссис Моррис заметила, что все эти вещи,

возможно, вполне естественны, а Томпсон сказал:

— Еще кружку пива. Да побыстрее!

— Миссис Моррис, — продолжала Пибоди. — Можете себе представить, я никогда раньше не бывала в настоящем баре!

— Да, вы говорили об этом…

— Разве? — неопределенно уронила Пибоди. — Может статься.

Немного помолчав, она упомянула, что весенний бал так же важен, как и осенний. Каждый танцует под свою собственную ответственность, а прожектор вращается при звуках танго и вальса. В бальном зале нельзя ни курить, ни пить хмельное. Платья — просто фантастика! Многие дамы принимают участие в конкурсе на самую красивую шляпу в Сент-Питерсберге. А миссис Рубинстайн всякий раз выигрывает…

— Чипсы! — приказал Томпсон. — И музыку! Первый вальс у Палмера.

Бармен включил музыкальный автомат-юкс-боксен, и помещение наполнилось громкими протяжными звуками ковбойского блюза. Миссис Моррис содрогнулась, но ничего не сказала, она должна привыкнуть, она должна, музыка здесь повсюду, и от нее никогда никуда не денешься.

Но вот на углу взвыл мотор, красивый юноша с «Баунти», хлопнув дверью, вошел в бар и приблизился к стойке.

— Привет! — поздоровался он. — Мне ничего нет?

— Нет! — ответил бармен.

— Никакого письма, ничего? Ничего из Майами? Бармен ответил:

— Вообще ничего!

Джо, не глядя на них, снова вышел из бара, и мотоцикл затрещал, удаляясь вниз по авеню.

— А если хочешь танцевать, — продолжала Пибоди, — как я уже говорила, если хочешь танцевать, то лучше всего сидеть на скамьях поближе. Тогда они знают, чего ты хочешь!

— Кто — они?

— Господа мужчины!

— А где тут мужчины? — спросила миссис Моррис.

— Они циркулируют, их не так много…

— Они вымерли, — объяснил Томпсон. Он все слышал.

Пибоди, стремительно повернувшись к нему, положила ладонь на его руку, но миссис Моррис зашипела: «Шшш!»

Тогда Пибоди отдернула руку.

Граммофонная пластинка подошла к концу, пустой юкс-боксен издал царапающий звук и захватил новую пластинку, на этот раз зазвучал рок. Быть может, Томпсон любил рок. Так как он опустил голову на руку. Возможно также, что он пытался защитить свои уши или попросту устал. Как

можно неприметней сунула Пибоди свою пятерку под его локоть, а он тотчас спрятал деньги.

— Еще три кружки! — заказал он.

— Две! — поправила его миссис Моррис. — Вам нравится пиво, мисс Пибоди?

«Возможно не очень, собственно говоря, нет…» Ей нравился бар. Мысли ее были легки и беззаботны, перелетая все время с одного на другое… «Не желает ли миссис Моррис узнать, чем она, Пибоди, занималась раньше, прежде чем появиться в Сент-Питерсберге?»

Но миссис Моррис не ответила, лишь глаза ее смутно улыбнулись за стеклами очков. Тогда, повернувшись к зеркалу, Пибоди подумала: «Ну и что! Ей никогда не понять, как это было. Она говорит: — Портниха? В самом деле? Выиграла в лотерею? Как приятно! Я рассказываю, что у нас была огромная семья, а сейчас я — единственная, кто от нее остался. — Как жаль! — отвечает она, и мы сидим здесь, и так ничего и не было сказано. А она со своими синими бровями и как будто без глаз!..»

Томпсон снова застонал, а голова его стала медленно покачиваться взад-вперед, взад-вперед.

«Ну да, — рассерженно подумала Пибоди. — Поступай, если можешь, как лучше. Мне, пожалуй, мне единственной, вовсе ни к чему одной единственной быть доброй!»

— Прекрасная музыкальная пьеса! — внезапно произнес Томпсон.

— Если уж музыка, так чтоб музыка — настоящая, да и такт они в порядке исключения соблюдают! Пибоди, суньте побольше денег в музыкальную шкатулку, у меня нет мелочи.

Миссис Моррис энергично бросила монеты в аппарат, но с места не двинулась. Раз им нужна музыка, пусть будет музыка… Да и голова у нее уже заболела… где-то в самом низу затылка. Стиснув зубы, она ждала, когда они, наконец, выпьют свое пиво.

Вернувшись назад в «Батлер армс», Томпсон, придержав перед ними дверь, с галантным презрением сказал:

— Мои дамы!..

Пибоди, стало быть, ее имя — Пибоди! Испуганная, занятая самой собой женщина-мышка, без подбородка, с седыми клочьями волос на голове! Но она, разумеется, могла бы быть еще хуже!

Вечером в перерыве меж прибывавшими автобусами с туристами Джо снова прикатил в бар Палмера, чтобы снова услышать: почты ему нет. Он объяснил: возможно, речь идет вовсе не о письме, а лишь об открытке с красным крестом и адресом. Если там появится бумажка с крестом на его имя, он будет знать, что ему делать дальше.

— Крест, да, крест! — проворчал бармен, раскладывая на стойке оплаченные счета, все до единого перечеркнутые крестами. — Чего ты ждешь?