Книга Террин из зайца - Борис Гайдук

Несчастное заячье тело припоминается мне неярко розовым. Вряд ли он очень уж дальний родственник кролика. Хорошо еще, что заяц в отличие от остальных продуктов лежит на столе. Но это и настораживает: значит, злосчастному террину уготована ведущая партия в обеденном оркестре. Не придется ли мне еще и прислуживать за обедом? Тут я пас! И не потому, что мне претит такого рода прислуживание – его можно было бы посчитать игрой, как я привык считать игрой все, что происходит со мной последние двадцать пять лет. Дело не в этом. Просто я совершенно не умею правильно манипулировать тарелками, бутылками и бокалами. Хотя в свое время написал для одного глянцевого журнала большую статью о застольном этикете и даже получил за нее гонорар. Но – заяц, заяц! Маленький розовый заяц!

Розовый…

А это идея. Розовое вино. Легкомысленное, немного даже нелепое розовое вино. Пасынок и падчерица высокой кухни.

Yesssssssssss!!!!!!!!!

Что за детский сад?

Но – розовое вино!!!

Розовое вино???

Розовое вино…

В этом есть фишка – выбрать из бескрайнего бутылочного излишества что-нибудь действительно необычное!

– Террин из зайца с нежным розовым вином! – произношу я вслух.

В пыльном подвале слова звучат глухо.

– Заячий терриннн с весенним виноммм! – провозглашаю я громче.

Тоже не то.

«Заячий террин» слишком похож на некрасовский заячий треух.

– Террин. И нежное розовое вино, – задумчиво говорю я сам себе.

И нежное розовое вино. Именно его, а также бутылку красного «Шато де где-то там» я вскоре вознес по средневековой лестнице.

Электричество показалось мне сиянием ангельских крыл. В его свете я еще раз быстро просмотрел бутылки, заглянул на задние серветные этикетки и не нашел ничего, за что меня стоило бы колесовать при подаче выбранного вина к заказанному обеду. Обе бутылки были пыльные, как, кажется, и должно подавать к столу хорошее старое вино, но пальцы мои оставили на пыльной броне порядочные пробоины. Пока я раздумываю, не стоит ли вытереть бутылки совсем или, наоборот, как-нибудь нанести пыль обратно на очистившиеся места, на глаза мне попадаются часы.

1.30

!!!

Полтора часа из четырех отпущенных мне ушло на то, чтобы произвести осмотр кухни и спуститься в погреб за вином?!

Это провал. Что можно сделать за два с половиной часа? Притом что сыры нужны не простые, а геометрические, а что такое «террин», до сих пор неизвестно. Не лучше ли уйти, уступить без боя другим соискателям? Так по крайней мере будет честно. И не придется гадать о том, что такое «террин».

Но слово «соискатели» меня останавливает.

Что значит «другие соискатели»?

Это значит, что я тоже соискатель.

Но чего именно? Тоже неизвестно. Но если уж я, человек консервативный и тяжелый на всякие новые начинания, ввязался в сомнительную кулинарную авантюру, причем явно вдали от дома, видимо, дело того стоило.

Поэтому – без паники. Вино есть. С салатом все ясно. Сыры, мусс и террин.

Два с половиной часа на все.

– Ну и пожалуйста! – сердито говорю я. – Будет вам террин! Хоть из топора, но будет!

Теперь нужна пауза.

Лучше потратить несколько минут на то, чтобы наточить пилу, а потом пилить быстро и умело. Настроить инструмент и играть как следует. Успокоить нервы и собраться с мыслями. Чтобы потом работать, не отвлекаясь на ерунду.

– Все сделаем в лучшем виде, – говорю я сам себе.

Что мне будет, если я не разгадаю загадку террина?

Кажется, ничего. Ну и все. Плевать.

Пофигизм – самая непробиваемая жизненная философия. У нее есть солидное, всемирно известное греческое название, как и у всякой уважающей себя философии, но суть от этого не меняется. Все – по фигу. Фига тоже греческий фрукт.

Вдох – выдох, вдох – выдох, вдох – выдох…

Теперь за дело.

С чем у нас все более или менее ясно? С салатом. На его приготовление понадобится десять минут. Гренки жарить не будем, обойдемся без гренок.

Вот и славно. Умные начинают с конца, а дураки кончают в начале.

От этой двусмысленной поговорки мне становится весело.

– Теперь на выход сыры! – ору я во весь голос. – Я сказал: геометрические сыры!

Я распахиваю двери холодильников и вытаскиваю сыры. Сначала аккуратно раскладываю их этикетками вверх, потом выгребаю прямо на пол, стараясь не мять.

Сыры прохладны и податливы. Они треугольные, круглые и квадратные. Они готовы к геометрии. К евклидовой и неевклидовой, лишь бы геометрии. Им было скучно в холодильниках, они хотят на стол. Даже без геометрии, просто на стол, в ломтиках на круглой деревянной доске или в лепестках на тарелке, но на стол, на стол!

Тут я вспоминаю про террин.

«Пусть не на стол, – начинают тихо вопить сыры. – Просто отломите от нас кусок! Съешьте нас! Закусите нами если не шабли урожая любого года, так хоть кружку жигулевского пива! Мы же сыры, мы не бублики в конце концов!..»

Постойте.

Откуда появился срок – четыре часа? Может быть, это время, за которое готовится террин? А я вместо этого брожу по средневековым подвалам и перебираю сыры?

Террин! Все в сторону!

Сыры остаются лежать на столе и на полу. Ничего с ними не сделается.

Я подхожу к зайцу и внимательно присматриваюсь. Пытаюсь увидеть в нем будущий террин. Заяц костляв и жалок, в нем нет и двух килограммов веса. Ребра торчат наружу, как шпалы детской железной дороги.

– Ну, заяц, погоди, – вырывается у меня, и от этого становится грустно.

Передо мной заяц. Персонаж множества детских сказок и песен. Герой легендарного «Ну, погоди!». Трусишка зайка серенький под елочкой скакал. Зайку бросила хозяйка, под дождем остался зайка. Кто, кто в теремочке живет? Волк и заяц, тигры в клетке, все они марионетки. И так далее. Что, нельзя было взять на обед кролика? Или какую-нибудь утку? Обязательно зайца?

Я бросаю взгляд на часы.

1.40

Больше я не буду писать о том, как я «бросаю взгляд на часы». Лучше время от времени ставить в текст реальное время.

Вот так.

1.41

Террин.

Террин-террин-террин.

Что можно о нем сказать?

Ничего. Но и кое-что.

Во-первых, это нечто однородное, цельное. Потому что сказано «террин», а не «террины». Как, например, котлеты или пирожки. То есть нечто не оформленное порционными единицами, а приготовленное целиком либо, наоборот, измельченное до более или менее однородного состояния. Это кажется мне логичным, но «наоборот» все портит. Так целиком или мелкими кусочками? Снова загадки.